Чтение 18–й страницы книги ~Иностранка~

Бруклине, шестнадцатого. Далее шел Квинс. Затем, по расписанию - Чикаго,
Филадельфия, Детройт и, кажется, Торонто.

На афишах было выведено:

"Песня остается с человеком".

Ниже красовалась фотография мужчины в бархатном зеленом пиджаке. Он был
похож на страшно истаскавшегося юношу. Такие лица - наглые, беспечные,
решительные - запомнились мне у послевоенных второгодников. Мужчина был
запечатлен на фоне колосящейся пшеницы или ржи. А может быть, овса.

Афиш у нас в районе появилось множество. В одном лишь магазине Зямы
Пивоварова их было целых три. У кассы, на дверях и под часами.

Весь район наш был заинтригован. Все прекрасно знали, что у Муси - сын
от Разудалова. Что Муся - бывшая жена приезжей знаменитости. Что встреча
Разудалова и Муси будет полной драматизма.

Он - певец, лауреат, звезда советского искусства, член ЦК. Она -
безнравственная женщина на велфере.

Захочет ли партийный Разудалов встретиться с Марусей? Побывает ли у нас
в районе? Как на все это посмотрит Рафаэль?

Короче, все мы ожидали драматических событий. И они, как говорится, не
замедлили последовать.

Газета напечатала статью под заголовком - "Диверсант у микрофона",
Разудалова в статье именовали, например, "кремлевским жаворонком". А его
гастроли - "политическим десантом". Автор, между прочим, восклицал:

"О чем поет заезжий гастролер, товарищ Разудалов? О трагедии еврейского
народа? О томящейся в узилище Ирине Ратушинской? О загубленной большевиками
экономике? А может, о карательной психиатрии?

Нет!

Слагает он другие гимны. О труде на благо родины. О пресловутой дружбе.
О так называемой любви...

И дирижирует всем этим - комитет госбезопасности!

Зачем нам гастролер с Лубянки? Кто за всем этим стоит? Каким послужит
целям заработанная им валюта?!.."

И тому подобное.

Статейка вызвала довольно много шума. Каждый день печатались все новые
материалы. Целая дискуссия возникла. В ней участвовали самые значительные
люди эмиграции.

Одни сурово требовали бойкотировать концерты. У других сквозила мысль -
зачем? Кто хочет, пусть идет. Едим же мы советскую икру. Читаем ведь
Распутина с Беловым. Самым грозным оказался публицист Натан Зарецкий. У него
была идея Разудалова похитить. Чтоб в дальнейшем обменять его на Сахарова
или Ратушинскую.

Зарецкого поддерживали ястребы, которых оказалось большинство. Ходили
слухи, что в концертный зал подложат бомбу. Что у входа будут якобы дежурить
патрули. Что наиболее активных зрителей лишат восьмой программы и
фудстемпов. Что организатора гастролей депортируют. И прочее.

Я позвонил Марусе:

- Ты идешь?

- Куда?

- На вечер Разудалова.

- Пойду. Назло всем этим чокнутым борцам за демократию. А ты?

- Я и в Союзе был к эстраде равнодушен. Муся говорит:

- Подумаешь! Как будто ты из филармонии не вылезал...

Потом она рассказывала мне:

"Концерт прошел нормально. Хулиганов было трое или четверо. Зарецкий
нес таинственный плакат - "Освободите Циммермана!". На вопрос: "Кто этот
самый Циммерман?" - Зарецкий отвечал:

- Сидит за изнасилование.

- В Москве?

- Нет, в городской тюрьме под Хартфордом...

Из зала Разудалову кричали:

- Почему не эмигрируешь в Израиль?

Разудалов отвечал:

- Я, братцы, не еврей. За что, поверьте, дико извиняюсь...

Сам он постарел, рассказывала Муся. Однако голос у него пока довольно
звонкий. Песенки все те же. Он любит ее. Она любит его. И оба любят русскую
природу...

А потом ему вопросы задавали. И. не только о политике. Один, к примеру,
спрашивает:

- Есть ли жизнь на Марсе?

Бронька отвечает:

- Да навалом.

- Значит, есть и люди вроде нас?

- Конечно.

- А тогда чего они нам голову морочат? Вдруг опустится тарелка, шороху
наделает - и поминай как звали... Почему они контактов избегают?

Бронька говорит:

- Да потому что шибко умные...

В конце он декламировал стихи, рассказывала Муся. Говорит, что
собственные:

Ах, есть у Маши настроение -

постигнуть машиностроение.

Ах, есть у Саши настроение -

постигнуть Машино строение... 2

Короче, говорила Муся, все прошло нормально. Хлопали, вопросы
задавали... Скоро ли в России коммунизм построят?

Бронька отвечал:

- Не будем чересчур спешить. Давайте разберемся с тем, пардон, что
есть...

Ну и так далее.

Маруся замолчала. Я спросил:

- Ты видела его? Встречалась с ним?

- Да, видела.

- И что?

- Да ничего. Так. Собственно, чего бы ты хотел?

Действительно, чего бы я хотел?..

Концерт закончился в двенадцать. Муся с Левой подошли к эстраде.
Рафаэль повел себя на удивление корректно. Побежал за выпивкой.

Толпа не расходилась. Разудалов выходил на сцену, кланялся и, пятясь,
удалялся.

Он устал. Лицо его тонуло в белой пене хризантем и гладиолусов.

А зрители все хлопали. И мало этого, кричали - бис!

Взволнованный певец утратил бдительность. Он спел - "Я пить желаю губ
твоих нектар". Хоть эта песня и была запрещена цензурой как антисоветская. С
формулировкой - "пошлость".

Муся не дослушала, протиснулась вперед. Над головой она держала
сложенную вчетверо записку:

"Хочешь меня видеть - позвони. Мария".

Дальше телефон и адрес.

Муся видела, как Разудалов подхватил записку на лету. Движение
напоминало жест официанта, прячущего чаевые. Жаль только, лица Марусиного он
не разглядел.

На этом выступление закончилось. Но Муся уже вышла с Левушкой под
дождь. Увидела, что Рафаэль сидит в машине. Села рядом. Рафа говорит:

- Я ждал тебя и чуть не плакал.

- Вот еще?

- Я думал, ты уедешь с этим русским.

- С кем же я оставлю попугая?!

- Он так замечательно поет.

- Лоло?

- Да не Лоло, а этот русский тип. Он мог бы заменить тут Леннона и даже
Пресли.

- Да, конечно. Мог бы. Если бы он умер вместо них...

Тут появился Разудалов с оркестрантами. Их поджидало два автомобиля.
Синий лимузин и голубой микроавтобус.

Разудалов выглядел смущенным, озабоченным. Марусе показалось - он
кого-то ищет. Что-то отвечает невпопад своим поклонникам. А может быть,
ребятам из посольства. Вдруг она даже подумала - не Жора ли сидит там за
рулем микроавтобуса. Разумно ли бросаться ей при всех к советскому артисту?
Да еще с ребенком. Незачем компрометировать его. Захочет - позвонит. Маруся
обратилась к сыну:

- Посмотри на этого задумчивого дяденьку с цветами. Знаешь, кто это
такой?

Ответа не последовало.

Мальчик спал, уткнувшись в поясницу Рафаэля Чикориллио Гонзалеса.

- Поехали домой, - сказала Маруся.

Разудалов позвонил в час ночи из гостиницы. Сначала повторил раз
двадцать: "Маша, Маша, Маша..." Лишь потом заговорил дрожащим тихим голосом.
Не тем, что пел с эстрады:

- Нас предупредили... Есть такое соглашение, что всех невозвращенцев
будут отправлять домой...

Маруся удивилась:

- Разве ты невозвращенец?

- Боже упаси! - перепугался Разудалов. - Я же член ЦК... Ну как ты?

- Как? Да все нормально. Левушка здоров...

Тут наступила маленькая пауза. Уже через секунду Разудалов говорил:

- Ах, Лева!.. Помню... Мальчик, сын... Конечно, помню... Рыженький
такой... Ну как он?

- Все нормально.

- В школу ходит?

- Да, конечно, ходит... В детский сад.

- Прекрасно. Ну а ты?