Чтение 9–й страницы книги ~Чемодан~

читаю им стихи. В государственных яслях дети болеют, а у меня -- никогда. И
плату я беру самую умеренную. Но вы догадываетесь, что будет, если об этом
узнает милиция? Пансион-то, в сущности, частный...

-- Догадываюсь, -- сказал я.

-- Поэтому забудьте о моем существовании.

-- Ладно, -- говорю.

Я даже не стал звонить в редакцию. Скажу, думаю,
если потребуется, что у меня творческий застой. Все
равно уже гонорары за декабрь будут символические.
Рублей шестнадцать. Тут не до костюма. Лишь бы не
уволили...

Тем не менее костюм от редакции я получил.
Строгий, двубортный костюм, если не ошибаюсь, во-
сточногерманского производства. Дело было так.

Я сидел у наших машинисток. Рыжеволосая кра-
савица Манюня Хлопина твердила:

-- Да пригласи же ты меня в ресторан! Я хочу в
ресторан, а ты меня не приглашаешь!

Мне приходилось вяло оправдываться:

-- Я ведь и не живу с тобой.

-- А зря. Мы бы вместе слушали радио. Знаешь,
какая моя любимая передача -- "Щедрый гектар"! А
твоя?

-- А моя -- "Есть ли жизнь на других планетах?"

-- Не думаю, -- вздыхала Хлопина, -- и здесь-то
жизнь собачья...

В эту минуту появился таинственный незнакомец.
Еще днем я заметил этого человека.

Он был в элегантном костюме, при галстуке. Усы
его переходили в низкие бакенбарды. На запястье
висела миниатюрная кожаная сумочка.

Скажу, забегая вперед, что незнакомец был шпи-
оном. Просто мы об этом не догадывались. Мы ре-
шили, что он из Прибалтики. Всех элегантных мужчин
у нас почему-то считали латышами.

Незнакомец говорил по-русски с едва заметным
акцентом.

Вел он себя непосредственно и даже чуточку
агрессивно. Дважды хлопнул редактора по спине.
Уговорил парторга сыграть в шахматы. В кабинете
ответственного секретаря Минца долго листал техни-
ческие пособия.

Тут мне хотелось бы отвлечься. Я убежден, что
почти все шпионы действуют неправильно. Они за-
чем-то маскируются, хитрят, изображают простых
советских граждан. Сама таинственность их действий -- подозрительна. Им
надо вести себя гораздо проще. Во-первых, одеваться как можно шикарнее. Это
внушает уважение. Кроме того, не скрывать заграничного акцента. Это вызывает
симпатию. А главное -- действовать с максимальной бесцеремонностью.

Допустим, шпиона интересует новая баллистическая ракета. Он знакомится в
театре с известным конструктором. Приглашает его в ресторан.

Глупо предлагать этому конструктору деньги. Денег у него хватает. Нелепо
подвергать конструктора идеологической обработке. Он все это знает и без
вас.

Нужно действовать совсем иначе. Нужно выпить. Обнять конструктора за
плечи. Хлопнуть его по колену и сказать:

-- Как поживаешь, старик? Говорят, изобрел чтото новенькое? Черкни-ка мне
на салфетке две-три формулы. Просто ради интереса...

И все. Шпион может считать, что ракета у него в кармане...

Целый день незнакомец провел в редакции. К нему привыкли. Хоть и
переглядывались с некоторым удивлением.

Звали его -- Артур.

В общем, заходит Артур к машинисткам и говорит:

-- Простите, я думал, это есть уборная.

Я сказал:

-- Идем. Нам по дороге.

В сортире шпион испуганно оглядел наше редакционное полотенце. Достал
носовой платок.

Мы разговорились. Решили спуститься в буфет. Оттуда позвонили моей жене и
заехали в "Кавказский".

Выяснилось, что оба мы любим Фолкнера, Бриттена и живопись тридцатых
годов. Артур был человеком мыслящим и компетентным. В частности, он сказал:

-- Живопись Пикассо -- это всего лишь драма, а творчество Рене Магритта
-- катастрофическая феерия...

Я поинтересовался:

-- Ты был на Западе?

-- Конечно.

-- И долго там прожил?

-- Долго. Сорок три года. Если быть точным, до прошлого вторника.

-- Я думал, ты из Латвии.

-- Я швед. Это рядом. Хочу написать книгу о России...

Расстались мы поздно ночью возле гостиницы "Европейская". Договорились
встретиться завтра.

Наутро меня пригласили к редактору. В кабинете сидел незнакомый мужчина
лет пятидесяти. Он был тощий, лысый, с пегим венчиком над ушами. Я
задумался, может ли он причесываться, не снимая шляпы.

Мужчина занимал редакторское кресло. Хозяин кабинета устроился на стуле
для посетителей. Я присел на край дивана.

-- Знакомьтесь, -- сказал редактор, -- представитель комитета
государственной безопасности майор Чиляев.

Я вежливо приподнялся. Майор, без улыбки, кивнул. Видимо, его угнетало
несовершенство окружающего мира.

В поведении редактора я наблюдал -- одновременно -- сочувствие и
злорадство. Вид его как будто говорил: "Ну что? Доигрался?! Теперь уж
выкручивайся самостоятельно. А ведь я предупреждал тебя, дурака..."

Майор заговорил. Резкий голос не соответствовал его утомленному виду.

-- Знаете ли вы Артура Торнстрема?

-- Да, -- отвечаю, -- вчера познакомились.

-- Задавал ли он какие-нибудь провокационные вопросы?

-- Вроде бы, нет. Он вообще не задавал мне вопросов, Я что-то не
припомню.

-- Ни одного?

-- По-моему, ни единого.

-- С чего началось ваше знакомство? Точнее, где и как вы познакомились?

-- Я сидел у машинисток. Он вошел и спрашивает...

-- Ах, спрашивает? Значит, все-таки спрашивает?! О чем же, если не
секрет?

-- Он спросил -- где здесь уборная?

Майор записал эту фразу и добавил:

-- Советую вам быть повнимательнее...

Дальнейший разговор показался мне абсолютно бессмысленным. Чиляева
интересовало все. Что мы ели? Что пили? О каких художниках беседовали? Он
даже поинтересовался, часто ли швед ходил в убор-
ную?..

Майор настаивал, чтоб я припомнил все детали.
Не злоупотребляет ли швед алкоголем? Поглядывает
ли на женщин? Похож ли на скрытого гомосексуа-
листа?

Я отвечал подробно и добросовестно. Мне было
нечего скрывать.

Майор сделал паузу. Чуть приподнялся над сто-
лом. Затем слегка возвысил голос:

-- Мы рассчитываем на вашу сознательность. Хо-
тя вы человек довольно легкомысленный. Сведения,
которые мы имеем о вас, более чем противоречивы.
Конкретно -- бытовая неразборчивость, пьянка, со-
мнительные анекдоты...

Мне захотелось спросить -- что же тут противо-
речивого? Но я сдержался. Тем более что майор
вытащил довольно объемистую папку. На обложке
была крупно выведена моя фамилия.

Я не отрываясь глядел на эту папку. Я испытывал
то, что почувствовала бы, допустим, свинья в мясном
отделе гастронома.

Майор продолжал:

-- Мы ждем от вас полнейшей искренности. Рас-
считываем на вашу помощь. Надеюсь, вы уяснили,
какое это серьезное задание?.. А главное, помните --
нам все известно. Нам все известно заранее. Абсо-
лютно все...

Тут мне захотелось спросить -- а как насчет Ми-
ши Барышникова? Неужели было известно заранее,
что Миша останется в Штатах?!

Майор тем временем спросил:

-- Как вы договорились со шведом? Должны ли встретиться сегодня?

-- Вроде бы, -- говорю, -- должны. Он пригласил нас с женой в Кировский
театр. Думаю позвонить ему, извиниться, сказать, что заболел.

-- Ни в коем случае, -- привстал майор, -- идите. Непременно идите. И все
до мелочей запоминайте. Мы вам завтра утром позвоним.