Чтение 44–й страницы книги ~Дитя эпохи~

ные. После этого с нами можно было говорить.

- Учтите, товарищи, - сказал полковник. - Никогда. Никому. Ни при ка-
ких обстоятельствах.

И я подписался о неразглашении. То есть обязался не разбалтывать све-
дения, составляющие военную тайну. Теперь оставалось только узнать, что
составляет эту самую тайну, а что нет. Иначе попадешь в глупое положе-
ние.

Когда полковник ушел, остался майор. Он с тоской посмотрел на гори-
зонт и сказал:

- Так вот. Значит, здесь вы и будете заниматься.

- Чем? - не выдержал я.

- Жара, - сказал майор, игнорируя мою бестактность. - Расписание ра-
боты столовой вам известно. Просьба не опаздывать.

Вечером мы долго спорили, куда нас привезли. Одни утверждали, что это
танковые войска, другие - десантные. Одно было ясно. Это не было воен-
но-морским флотом.

На следующее утро нас повели за колючую проволоку. Проволока была в
три ряда. Вот тут я уже затрудняюсь. Может быть, это тайна, что в три
ряда, а может, и нет. Но замысел этого сооружения я понял. Пока шпион
пролезет через три ряда, он весь исколется и умрет от заражения крови,
потому что проволока ржавая. Ее специально ржавят.

- Разрешите обратиться, - сказал я майору по всем правилам.

- Обращайтесь.

- Когда нас отпустят?

Майор посмотрел вверх. Наверное, он определял, не пролетает ли над
нами шпионский спутник. На всякий случай он сделал каменное лицо. Я по-
нял, что коснулся тайны. Поэтому я не разбалтываю, когда нас отпустили.
Но, в общем, я уже тут.

В конце первого месяца появилась уверенность, что мы в каких-то тех-
нических войсках. Совершенно случайно выяснилось, что майору знакомо
слово "конденсатор". Впрочем, он стал оправдываться, говорил, что еще в
школе занимался радиолюбительством, и так далее.

Я служил хорошо. В столовую не опаздывал. И мне дали увольнение на
родину. Я переоделся в гражданское и сел в автобус. Там было полно ста-
рух с мешками.

- А что, второй дивизион дежурит нынче, али первый? - спросила одна,
обращаясь в пространство.

- Второй, второй! - загалдели остальные.

- Пора, значит, косить, - заключила первая старуха. Я насторожился.

Очевидно, эти старухи никогда не давали подписки о неразглашении.
Иначе я не могу объяснить последующего разговора. Они стали обсуждать
какую-то ракету, которая вчера якобы упала с заряжающей установки и
сильно помялась. Называли фамилии и звания лиц, ответственных за это
происшествие. Обсуждали возможную формулировку приказа. Вышел небольшой
спор относительно модификации упавшей ракеты. Упоминали какие-то цифры,
но я не запомнил.

В общем, когда мы подъехали к станции, я довольно сносно знал такти-
ко-технические данные. Один вопрос меня заинтересовал дополнительно.

- Бабушка, - спросил я, - а по наземным целям стреляют?

Старуха подозрительно на меня посмотрела и поджала губы.

- А ты кто такой будешь? - спросила она.

- Чужой он, - заявила другая. - Раз не знает, значит, и есть чужой.
Наши все знают. Надо сдать его в комендатуру.

И меня, между прочим, сдали в комендатуру. И совершенно правильно и
бдительно поступили, потому что нечего совать нос не в свои дела.

Японец

Как выяснилось позже, разговор был следующий.

- Жалко, что вы не японец, - сказал японец. - Вы не знаете вкуса нас-
тоящего риса. Рис у нас едят палочками, вот так.

И он пошевелил пальцами, показывая, как.

- Нет, извините, денег у меня с собой нет, - сказал я, разводя рука-
ми. -Понимаете, в данный момент нет ни копейки.

- Это ничего, что вы не умеете, - вежливо сказал японец. - Я бы вас
научил. Через неделю вы смогли бы взять палочками вот такое маленькое
зернышко.

И он показал, какое.

- Я же вам говорю, что ни вот столечко! - заволновался я. - Вы пойми-
те, деньги для меня не главное. Мне и так все твердят: деньги! деньги! У
меня это вот где сидит!

И я показал, где это сидит.

- Почему вы не любите риса? Мы все любим рис. Рис полезный. Знаете,
сколько в нем витаминов?

И он показал, сколько в нем витаминов.

- Ну и что? Подумаешь, шесть лет учился! Если бы я диссертацию защи-
тил, тогда другое дело. Диссертация, знаете? Вот такой толщины талмуд.

И я показал, какой толщины талмуд.

Дождь пьют. Мы любим рис. Некоторые люди, правда, гонят из него сакэ,
но это гадость.

И он сплюнул.

- Вот и я им говорю, что мне на диссертацию плевать! Я занят любимым
делом. Вы понимаете: любимым! А мне говорят - ты пропащий человек. - И я
махнул рукой.

- Зря вы так относитесь к рису, - заметил японец. - Хотите, я сварю
вам небольшую чашечку. Рис нужно есть только из круглой чашечки.

И он показал, из какой.

- Я с вами согласен, - сказал я. - Все дело в детях. С детьми недо-
пустимо класть зубы на полку.

И я показал, как класть.

- Не сомневайтесь! - сказал японец. - Вашей вставной челюсти ничего
плохого не будет. Когда рис хорошо сварен, он тает во рту.

И японец сладко зажмурился.

- Это я уже слышал. Мне это все говорят. Ты, мол, живешь в царстве
грез. Ты должен обеспечить семью! У тебя двое детей.

И я показал, сколько у меня детей.

- Хорошо, - сказал японец. - Я сварю вам две чашечки.

И через некоторое время он принес мне две чашечки дымящегося риса с
набором палочек, похожих на дирижерские.

- Извините, - сказал я. - Но я сам в состоянии прокормить своих де-
тей. Я работаю в научном учреждении и зарабатываю не так уж мало.

И я показал, сколько.

- Странный вы человек, - задумчиво сказал японец. - Совсем не похожи
на японца. То вам мало, то много. Ну хорошо, возьмите хотя бы палочки.

Палочки эти я подарил жене. Теперь она вяжет ими свитер. А разговор с
японцем пересказал мне потом Саша Рыбаков. Он у нас полиглот.

Экономия времени

Шеф купил автомобиль. Говорил я ему, что не стоит этого делать. Даже
если он и профессор. У нас вполне достаточно тротуаров, чтобы передви-
гаться в свое удовольствие.

- Темп жизни возрос, Петя, - объяснил шеф. - Нужно экономить время.

И шеф стал его экономить. Месяца три он сидел над засаленной книжкой,
где были нарисованы цветные кружки. Синие, желтые и красные. Это были
дорожные знаки. Шеф смотрел на них, шевеля губами, а они смотрели на не-
го. Потом три месяца шеф ходил сдавать на права. Таким образом, еще не
приступив к эксплуатации машины, шеф успешно сэкономил полгода.

Наконец он надоел капитану, который права принимал. Капитан сказал,
что он со своей женой реже встречается, чем с шефом. И поставил ему за-
чет по вождению.

Шеф получил права и на следующий день приехал на автомобиле на рабо-
ту. Он приехал к обеду. Я уже успел по нему соскучиться. Шеф был возбуж-
ден до предела!

- Вы не представляете, где я побывал! - воскликнул он.

- А где? - спросил я.

- Долго рассказывать! - сказал шеф и махнул рукой.

Мы поработали как всегда. Шеф за письменным столом, а я за приборами.
Потом мы оделись и вышли во двор. Шеф подошел к своей машине и погладил
ее, как ручное животное.

- Садитесь! - предложил он. - Чего вам трястись в трамвае? Сэкономите
время. Через пять минут будете дома.

Мы сели рядышком, и шеф стал нажимать на педали. Машина зарычала, как
озверевшая толпа, но с места не двинулась. Тогда шеф изменил последова-
тельность нажимания на педали. В результате заглох мотор.

- Удивительные выпускают машины... - пробормотал шеф и достал книжеч-
ку. -Читайте, Петя!

- Включите зажигание, выжмите педаль сцепления и установите первую
передачу,

- прочитал я. - Плавно нажимая на педаль газа, отпустите педаль сцеп-
ления...

- И что, она должна поехать? - с сомнением спросил шеф.

- Должна, - сказал я.

Шеф все так и сделал. Машина взревела и затряслась. Было такое впе-
чатление, что мы сейчас взлетим. Но мы не взлетели и не поехали.

- Дурацкая книга! - крикнул шеф, забрасывая учебник на заднее си-
денье.

- А что это такое? - спросил я, указывая на красную ручку.

- Петя, вы гений! - сказал шеф. - Это ручной тормоз.

Он вырубил тормоз, и машина рванулась с места. Я посмотрел на часы.
Пятнадцать минут мы уже сэкономили.

Мы выехали на улицу. Шеф на дорогу не смотрел, а смотрел куда-то
вверх, где висели знаки. Из-под наших колес непрерывно выпрыгивали пеше-
ходы. Опомнившись, они смотрели нам вслед и крутили указательным пальцем