– Вот еще! – сказал Захар. – Где и когда встретимся?
– В час ночи на углу Большой Пушкарской и Ленина. Я буду в джинсах и черной футболке. На футболке написано: «Спасем мир!».
– Знаю такую футболку, – сказал Захар. – Видел… А я буду в обычном костюме. В сером…
– При галстуке? – съязвила Санька.
– Могу при галстуке…
Теперь следовало усыпить бдительность мамы.
Весь вечер Санька разговаривала с ней только о балете и перестройке. Мама была чрезвычайно довольна. В одиннадцать часов они с Санькой расцеловались и отправились спать по своим комнатам. Санька подождала, пока в комнате мамы погаснет свет. Потом еще минут пятнадцать. Затем Санька уронила на пол толстый англо-русский словарь. Вопросов из маминой комнаты не последовало.
Тогда Санька быстро оделась и написала маме такую записку:
«Мама!
Прости меня, я ухожу. Я люблю Альшоля и должна его найти. Если ты когда-нибудь любила, ты меня поймешь! Не волнуйся, я уже большая. Пока я люблю, со мной ничего не случится!
Твоя Саша».
Она оставила записку в прихожей на тумбочке. Взглянула на себя в зеркало: лицо было решительное и одухотворенное, Санька сама себе понравилась. Все-таки это был поступок! Она выскользнула на лестницу и тихо притворила за собой дверь.
На углу Большой Пушкарской и Ленина, у окон детского сада, куда Санька ходила в детстве, маячил длинный нескладный мальчишка в сером костюме и при галстуке. В руках он держал букетик гвоздик. Санька заметила его издали, потому что ночи были еще светлые.
– Привет, Захар!
– Вот ты какая… – сказал Захар, разглядывая ее. При этом он сильно прищурил глаза.
Санька сразу поняла, в чем дело.
– Немедленно надень очки! – приказала она. – Ты же близорукий.
В очках Захар оказался гораздо привлекательнее, а уж Санька несомненно ему понравилась, потому что Захар смутился и неловко сунул ей букет.
– Это тебе.
– Следуй за мной. И запомни, что сегодня меня зовут Касань.
– Касань… – повторил Захар.
– А тебя – Харза.
– Понял! – кивнул Захар. – Слоговой перевертыш. Своего рода палиндром.
– Сам ты палиндром! – Санька не знала этого слова.
– А зачем это нам? – спросил Захар, торопливо поспевая за Санькой по ночной Большой Пушкарской.
– Увидишь! – таинственно шепнула Санька.
Они дошли до подворотни, где когда-то Альшоль с Санькой скрывались от могучих санитаров. Санька подошла к той же обитой железом двери, сказала:
– Кройот, Ванбол!
– Он, и вправду, Болван? – осведомился Захар, который сразу понял перевод.
– Узнаем.
Дверь на этот раз не стала податливой, как занавеска, а просто отворилась. За дверью стоял Ванбол, обмотанный в флаг Соединенных Штатов Америки, весь в звездах и полосах.
– Привет, Касань! – сказал он. – Смотри, какой клевый флажок раздобыл на выставке в Гавани… А это кто? – указал он на Захара.
– Харза, – поклонился Захар.
– Мой друг, – сказала Санька и удивилась, потому что эти слова звучали одинаково и по-прямому, и по-оборотному.
Он повел Саньку и Захара темными переходами и вскоре вывел на улицу Ленина в том самом месте, где Санька была в прошлый раз. Ее поразило, что оборотный город за эту пару недель стал еще запущеннее и страшнее.
– Что это у вас происходит? – с испугом спросила Санька.
– Это не у нас, а у вас, – сказал Ванбол. – Наш город – это отражение души вашего города. Чем больше неустройства, смятения, страха в душе вашего города, тем ужаснее выглядят дома в нашем городе.
Они вышли в сквер с холмом, изрытым землянками. На скамейках сидели скрытники, ждали Саньку.
– Вот она, – указал на нее Ванбол. – Пришла, мерзавка.
Захар вздрогнул. Он уже умел понимать оборотную речь, но не знал, что в этом мире принято браниться.
– Ну что, проходимцы! – бодро начала Санька. – С отвращением вас вспоминала… Прямо до тошноты. Если бы не этот паршивый старикашка Шольаль, ни за что бы сюда не пришла…
Захар осторожно дернул Сашу за рукав майки «Спасем мир!»:
– Груня… То есть, Касань! Ты что – рехнулась? Разве так можно с незнакомыми!
Но она продолжала:
– Я этого старикашку так ненавижу, так ненавижу! Своими руками задушила бы его! Всю жизнь мне испортил!..
И Санька неожиданно заплакала.
– Да, как видно, довел девочку, проходимец… – заметил старый скрытник, тот самый, что встретил их с Альшолем в прошлый раз.
– Убить мало… – согласно закивали скрытники. – Зачем к нам явилась? Чего от нас хочешь?
– Хочу найти его, чтобы удушить собственными руками! – горячо отвечала Санька.
– Пойдем к трётлю, – сказал старейшина.
Скрытники поднялись со своих скамеек и неспешно зашагали по направлению к Карповке. Санька и Захар шли за ними.
Захар все еще не мог прийти в себя от изумления.
– Так ты своего Альшоля ищешь? – расспрашивал он Саньку на ходу. – Что он тебе сделал? Неужели оказался подлецом?
– Дурак ты, Захар. Я люблю его! Люблю!
Захар только плечами пожал.
Скрытники, обрастая по пути сородичами, толпою свернули на Чкаловский и вскоре оказались у Карповки. Они осторожно перешли мост, который едва держался – настолько был ветхим.
Прошли влево: в полумраке белой ночи, на фоне светлого неба, возвышался темный силуэт монастыря – массивного, величавого, тяжелого.
– Здравствуй, трётль, – поклонился ему старейшина скрытников.
Каменная громада вдруг зашевелилась. Оказывается, это сидел на земле, обхватив колени, огромный великан. Издали он казался каменным монастырем.
Великан поднял лицо – оно было мохнатым, – взглянул ярко сияющими, зеленоватого цвета глазами, расправил волосатую грудь, шумно вздохнул и спросил:
– С чем пожаловали скрытные жители?
– Ты все знаешь, трётль. Ты породнен с камнем. Не слышал ли, в каком здании прямого мира прячется сейчас старик по имени Альшоль? И жив ли он?
– Как не знать?! Знаю, – громовым голосом произнес трётль. – И, конечно, он жив, ты об этом прекрасно знаешь, потому что, если бы он умер, то все мы исчезли бы в сей же миг…
– Прости, старый пень, не подумал… – пробормотал старейшина, потупившись.
– Мы все поселились здесь, потому что к нам пожаловал он – странник, исландец, старик с молодой душой, наш вечный поэт Альшоль, – продолжал трётль, а Санька слушала его, затаив дыхание, понимая наконец-то, откуда взялись чудеса.
– Альшоль жив, но находится в беде, – сказал трётль. – Он застрял в прямом мире, куда мне ходу нет.
ГЛАВА 11
Санька взяла с собой Захара не напрасно.
Во-первых, ей было все-таки боязно одной отправляться в оборотный мир. Во-вторых, она твердо решила не возвращаться домой, пока не найдет Альшоля. А нужно было иметь хоть какое-то пристанище. Поэтому рано утром, покинув скрытников, Санька и Захар ехали на Васильевский остров в коммунальную квартиру, где Захар жил с родителями.
От трётля удалось узнать даже адрес, по которому в настоящее время проживает Альшоль. Дом располагался на углу Каляева. Санька предложила по пути на Васильевский заехать туда и посмотреть это место. Захар согласился легко: пока они с Санькой съездят на улицу Каляева, родители Захара уйдут на работу, а значит, не надо будет объяснять им про Саньку – кто она и откуда взялась. Захар еще с вечера предупредил родителей, что идет к другу и останется у него ночевать.
На улице Каляева их ждал удар. Под указанным трётлем номером находилось здание за высоким забором, лишенное каких-либо вывесок. Расспросив прохожих, Захар узнал, что это – тюрьма.
– Это Мулдугалиев его туда засадил! – догадалась Санька. В душе она, как ни странно, обрадовалась. Тюрьма – все же не больница. Здоровье – это главное!
Они поехали на Васильевский, по пути обсуждая планы освобождения Альшоля.
Захар уже знал не только настоящее имя Саньки, но и все подробности появления Альшоля на Земле, а также обычаи скрытников. Ему пришлось поверить и в то, и в другое, поскольку он видел все своими глазами. Захар присмирел, посматривал на Саньку с большим уважением и уже не пытался учить ее уму-разуму. Наконец он не выдержал и спросил:
Шилова Юлия
Василенко Иван
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Суворов Виктор