Дональд, и поэтому знаю что все в порядке, я захожу, сажусь, и все отлично.
Саймон садится на свое место, на губах его "оо" искреннего уважения. Лазарус
тоже здесь, улыбающийся почти как Мона Лиза, руки лежат по обе стороны от
тарелки в знак тщательного соблюдения приличий, большая салфетка на коленях.
Рафаэль развалился на стуле, периодически подцепляя кусочек ветчины вилкой,
его изящные руки лениво свисают, он как всегда громок, но иногда впадает в
полное молчание. Бородатый Ирвин серьезен но смеется про себя (от счастья
очарованности) что выдают поблескиванием его глаза. Они бегают от одного
лица к другому, большие серьезные коричневые глаза, и если ты начинаешь
смотреть прямо в них он начинает в ответ также неотрывно смотреть на тебя,
однажды мы с ним стали играть в гляделки и смотрели друг на друга минут 20
или 10 может, не помню, его глаза становились все безумней вылезая из орбит,
а мои все больше и больше уставали -- Глазастый Пророк --
девушка в дорогом платье и говорит она о Венеции и ее туристских
достопримечательностях. Рядом со мной симпатичная молодая девушка которая
только-только приехала учиться в Сан-Франциско и поселилась в одной из
свободных комнат дома Розы, ага, и я тут же начинаю думать: "Может быть Роза
пригласила меня для того чтобы я с ней познакомился? Или она знала что все
поэты и Лазарусы неизбежно придут вместе со мной?" Девушка встает и начинает
подавать на стол, она помогает Розе, и мне это нравится, но она надевает
фартук, вроде фартука служанки, и это на какое-то время смущает меня в
глупой моей неотесанности.
Розы и говорящий соответствующие случаю фразы, они настолько превосходны что
я не могу припомнить ни одной из них, но что-то вроде "Не краснее помидора,
смею я полагать", а когда все начинают смеяться он тоже внезапно весь прямо
обрушивается в смехе, как например когда я делаю свои опрометчивые faux
pas[105] принимаемые всеми за шутку, типа "Я всегда езжу на товарняках."
врубаюсь зачем тебе нужно все это дерьмо когда ты катаешься на товарняках и
докуриваешь бычки напополам с бомжами -- Зачем ты все это делаешь, Дулуоз!"
-- "Правда, без шуток!"
давящегося от смеха Ирвина и говорю ему: "Так оно и есть, Полуночный Призрак
действительно первоклассный товарняк, идет без единой остановки до самого
конца", Ирвин это и так уже знает из наших с Коди рассказов о железной
дороге -- но смех этот такой искренний, что я утешаюсь сказанным в Дао
воспоминаний моих, "Мудрец заставляющий людей смеяться над собой драгоценней
источника воды в пустыне". Так что я припадаю к своему источнику, мерцающему
небосводу винного бокала, и заполняю его вином (красным бургундским)
кувшинчик за кувшинчиком. Наверное нехорошо так горестно и вопиюще
напиваться -- но все вокруг начинают мне подражать -- и на самом-то деле
сначала я всегда заполняю хозяйкин бокал - Как принято в Риме[107], говорю я
в таких случаях --
вношу свой маленький вклад сказав Розе: "Я читал о вас в нью-йоркской Таймс,
там было написано что вы муза-вдохновитель сан-францискского поэтического
движения -- Так ведь оно и есть, правда?" и она подмигивает мне. Меня так и
подмывает добавить "Противная девчонка", но мне неохота выпендриваться,
сейчас один из тех прекрасных расслабленных вечеров когда меня радует все,
хорошая еда, хорошее вино и хорошая беседа, что еще надо нищему попрошайке.
скинем наши одежды и будем читать стихи!"
но кажется все проходит естественно, я смотрю на Розу и она опять
подмигивает мне, Ах она знает меня -- Когда (слава Богу) Роза отходит к
телефону, а остальные одевают свои пальто в прихожей, за столом остаемся
только мы, и Рафаэль кричит "Мы должны вот что, мы должны открыть им глаза,
мы должны бом-бар-дировать их! Бомбами! Мы должны сделать это, Ирвин, извини
-- это правда -- все это слишком правда" и вот он встает снимая штаны прямо
у этой кружевной скатерти. Он стаскивает их уже до коленей но это всего лишь
шутка, и он быстренько застегивается обратно когда возвращается Роза:
"Мальчики, нам нужно спешить! Чтения скоро уже начнутся!"
вино, и поговорить с девушкой молча вытирающей тарелки --
Понимаешь!"
столу, с большими серьезными как у Ленина глазами.
слышать, но одновременно то барабанит по своему стулу то раскачивается, Роза
стоит и разглядывает нас утихомиривая "тс-тс" но тут же подмигивает и
прощает все -- вот такая вот она -- Все эти безумные поэты едят и вопят в ее
доме, слава Богу они не привели с собой Ронни Воришку, он бы вынес все
столовое серебро -- и он тоже поэт --
в странах нашей империи! Мы переполошим весь средний класс Америки
обнаженными младенцами прорастающими сквозь земной шар!"
Ба-бах по столу. "Это будет - "
Саймон глядя прямо на меня.
встанем на колени и напьемся из беззвучных потоков" (Рафаэль).
глотки! Огненные молотки! Это будут молотки из чистого пламени! И они будут
колотить и колотить их по мозгам!" И он так сказал это мозгам что мы
потонули в этом звуке, такое чудное гудящее "ммм"... тягучее, убежденное
"ммм"... "мозгам-ммм.."
вот что ему нужно из всей этой нашей революции.
голубей! Мы сожжем чучело святого Франциска! Мы убьем всех младенцев в
собственных мозгах! Мы будем лить вино в глотки дохлым лошадям!!! Мы
притащим парашюты на поэтические чтения!"
показывать дырки наших задниц на экранах Голливуда!"
нас поведут за руку те кому мы помогли".
92
не тревожит --
отправляемся на поэтические чтения которыми я лично не собираюсь насладиться
или вернее сказать не собираюсь терпеть, я уже придумал (вино и все такие
дела) как улизну в бар и встречу всех позже -- "Кто этот Меррилл Рэндэлл?"
спрашиваю я -- про поэта который собирается сегодня зачитывать свои
творения.
каком-нибудь красивом галстуке, ты его видел в Нью-Йорке, в Ремо, но не
помнишь", говорит Ирвин. "Из Хартцджоновской тусовки - "
катит спонтанное стихосложение, но я не смогу усидеть слушая эту продукцию
его печатной машинки, наверняка это очередная попытка подражания
какому-нибудь из лучших поэтов современности, ну в крайнем случае будет
что-то приближающееся к этому уровню -- нет, лучше я буду выслушивать новые
рафаэлевы словесные бомбы, а больше всего на самом-то деле мне хотелось бы
услышать поэму написанную Лазарусом --
транспорта, и я не могу удержаться от мысли "Если бы за рулем был старина
Коди то мы успели бы уже за это время смотаться туда и обратно" -- Забавно
что сам Коди никогда не ходит на поэтические чтения или другие подобные
формальности, только однажды он пришел как-то, в честь первого чтения стихов
Ирвина, и когда тот проревел свое последнее стихотворение и в зале
воцарилась полная тишина, то именно Коди, одетый в свой воскресный костюм,
подошел и пожал руку поэту (своему братишке Ирвину, с которым он мотался
автостопом через все Техасы и Апокалипсисы 1947 года) -- я всегда вспоминаю
это как символичный и прекрасный скромный акт дружбы и хорошего вкуса --
Стиснутые в машине коленями и висящие вниз головой мы заинтересованно вертим
головами, пока Роза пытается припарковать свою машину в узкий пустой проем
-- "Окей, окей, еще чуток, подверните колесо". И она кивает "ну да конечно -
" и мне хочется сказать "Ах Рози ну почему ж ты не осталась дома есть
шоколадные конфеты и читать Босуэлла, вся эта светская жизнь не принесет
тебе ничего хорошего, только новые морщины беспокойства на твоем лице -- а
светская улыбка это просто обнаженная полоска зубов."
Посняков Андрей
Корнев Павел
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Свержин Владимир
Елманов Валерий