штучки?
Жених был богат. Вообще он был неплохой парень, и мне было его жалко - он
вынужден был улыбаться и делать вид, что все в порядке.
скорее наденет джинсы и пойдет путешествовать, чем будет сидеть в его
чикагских апартаментах.
она заводная, ты с ней вместе в лесу не рос. - Да, Рода была хороша, жаль,
что она пришла с женихом. Ведь во всей этой круговерти женщин я так никого
себе и не нашел, правда, особо не старался, но порой все же бывало одиноко:
все разобьются на парочки и развлекаются, как хотят, а ты свернись в своем
спальнике и вздыхай: эхе-хе. Все, что мне оставалось - привкус красного на
губах да куча дров.
подумал: "Хорошенькое зрелище для чувствительного человека, а все из-за
чего? Все из-за секса". И я снова выбросил секс из головы. Пока солнце
светит, и скрывается, и светит снова - мне больше ничего не надо. Буду добр
и пребуду в одиночестве, не стану маяться, буду добр и спокоен. "Сострадание
- путеводная звезда", как сказал Будда. "Не вступай в пререкания с властями
и женщинами. Проси. Будь скромен". Я написал хороший стишок ко всем гостям:
"На веках ваших война и шелк... но все святые ушли давно, ушли к тому,
другому". Я считал себя эдаким безумным святым. "Рэй, - говорил я себе, - не
гонись за выпивкой, женщиной и возбужденной беседой, останься в хижине и
радуйся естественным отношениям между предметами, как они есть", - но как же
трудно было соблюдать это в бесконечном хороводе девиц не только по
выходным, но и по ночам среди недели. Как-то раз даже одна красивая брюнетка
согласилась подняться со мной на холм, но только я увлек ее на мой матрасик,
мой дневной коврик, как дверь распахнулась и со смехом, приплясывая,
ворвались Шон и Джо Махони, нарочно, чтоб подразнить меня... А может, они и
вправду поверили в мой аскетический подвиг и явились, точно ангелы, дабы
отогнать дьявола в женском обличье. Что им вполне удалось. Порой, напившись
на очередной буйной вечеринке, я закрывал глаза, и мне действительно
являлись видения священной снежной пустоты; открыв глаза, я видел друзей,
сидящих вокруг и ждущих объяснения, и никому мое поведение не казалось
странным, среди буддистов это было вполне естественно, им было все равно,
собираюсь я что-нибудь объяснять или нет. Вообще всю весну я чувствовал
непреодолимое желание закрыть глаза, находясь в компании. Девушек это,
наверное, пугало. "Чего это он с закрытыми глазами сидит?"
в закрытые веки, говорила: "Дядя. Пумс!" Иногда я предпочитал болтовне в
гостиной маленькие волшебные прогулки в саду за ручку с Праджной.
совершал промашек, например, отворачивал фитиль керосиновой лампы так, что
она начинала коптить, или плохо затачивал топор. Тут он бывал весьма суров.
"Учиться надо! - говорил он. - Черт, терпеть не могу, когда все делается
кое-как". Потрясающие ужины умудрялся он извлекать из своей части
продуктового шкафчика: смешает разные травы и сушеные корешки, купленные в
Чайнатауне, поварит немножко, добавит соевого соуса и выкладывает на
свежеотваренный рис - получается невероятно вкусно. Есть полагалось
палочками. Сидим под шум деревьев, окна еще открыты, хотя холодает, и
хрум-хрум, уписываем самодельные китайские кушанья. Джефи отлично управлялся
с палочками и орудовал ими с удовольствием. После я иногда мыл посуду и
выходил ненадолго помедитировать на коврике под эвкалиптами, и через окно
видел, как Джефи читает при тусклом коричневом свете лампы, ковыряя
зубочисткой в зубах. Иногда он выходил на порог и аукал, а я не отвечал и
слышал, как он бормочет: "Где ж его черти носят?", и видел, как он
вглядывается в ночь, ищет своего бхикку. Как-то ночью я сидел, медитируя,
вдруг справа от меня что-то громко треснуло, смотрю - олень вернулся в
старый олений парк, роется в сухой листве. Ветер приносил из долины
душераздирающий крик мула, переливчатый, как йодль, как труба скорбного
ангела, как напоминание людям, переваривающим по домам свой обед, что не все
так благополучно, как кажется. А ведь это был всего-навсего любовный призыв.
Вот в том-то и дело...
два комара прилетели и сели на обе мои скулы, долго сидели, не кусая, да так
и улетели, не укусив.
27
Сан-Франциско его велосипед, чтобы погрузить на стоящий у причала корабль, а
потом под моросящим дождичком отправились на скид-роу - дешево постричься в
парикмахерском колледже и заглянуть в магазины Армии Спасения и "Доброй
воли", поискать всякие там фуфайки, кальсоны и прочее. Мокрые улицы как-то
волновали ("Напоминает Сиэтл!" - восклицал Джефи), мне нестерпимо захотелось
напиться. Я купил пузырь красного портвейна, откупорил, утащил Джефи в
аллейку, и мы выпили.
лекцию и дискуссию в Буддистский центр.
замечательное, разве не хочется петь на ветру?
много пьешь.
больше всех. У меня что - язва? Ни в коем разе! Я пью для радости! А не
нравится, что я пью - иди без меня на свою лекцию. Я у Кофлина подожду.
улицу, где я немедленно заскочил в тот же магазин и купил еще пузырь.
Захорошело.
Махасаттвой, если ты постоянно пьян?
с мясниками?
рту вонь, а в желудке дрянь?
запросто взлететь в этот серый туман и летать над Сан-Франциско, как чайка.
Слушай, я тебе не рассказывал про здешний скид-роу? - я ведь жил тут...
вечера. Я чувствовал себя великолепно. Постригшись, мы зашли в магазин
"Доброй воли" и стали рыться в контейнерах, выуживая то носки, то фуфайку,
то ремень, понабрали кучу шмотья за какие-то пенни. Бутылку я заткнул за
пояс и то и дело к ней прикладывался, к вящему отвращению Джефи. Потом мы
залезли в нашу колымагу и покатили в Беркли, через дождь, через мост, к
коттеджам Окленда и затем в его центр, где Джефи хотел найти мне подходящие
джинсы. Целый день искали мы поношенные джинсы на меня. Я постоянно
предлагал ему вина, наконец он чуть-чуть поддался, отхлебнул глоточек и
показал мне стихи, написанные, пока я стригся: "Современный парикмахерский
колледж, Смит закрывши глаза подвергается стрижке, боится, что будет ужасно
за 50 центов, студент-парикмахер оливковокож, надпись на куртке - "Гарсиа",
два беленьких мальчика в креслах, один - перепуганный, лопоухий, скажи ему:
"ты уродливый маленький мальчик с большими ушами", - он расплачется, бедный,
и это даже неправда; другой тонколицый сознательный сосредоточенный джинсы в
заплатках стоптанные ботинки смотрит - нежный, страдающий мальчик, а в
зрелости станет жестким и жадным, мы с Рэем с бутылкой портвейна внутри во
всем городе нет подходящих ношеных "левисов" стрижка в скид-роу карьеры
пожилых парикмахеров здесь начинаются ныне в цвету".
собираешься достичь просветления, удалиться в горы - ты постоянно будешь
спускаться в город и пропивать все деньги, а под конец будешь валяться
где-нибудь в луже, смертельно пьяный, тут-то тебя отсюда и заберут, а в
следующей жизни сделают непьющим барменом, чтоб карму уравновесить. - Он
действительно волновался и переживал за меня, но я пил дальше.
Буддистский центр, я сказал:
решил держаться, не отключаться и что-то этим доказать Джефи. Уже стемнело,
когда он внезапно прискакал, пьяный в стельку, с криком: "Представляешь,
Смит! Прихожу я на буддистскую лекцию, а там все пьют сакэ из чайных чашек!
Все эти сумасшедшие японские святые! Ты был прав! Это не имеет значения! Мы
все напились и беседовали о праджне! Так здорово было!" И больше он со мной
никогда не спорил.
28
Каргалов Вадим
Белов Вольф
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Жюль Верн
Куликов Роман