read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



грибок для штопки носков. Мэри видела ее раз сто, Никита же стоял заво-
роженный, не отрывая очей. Что? вот так вот просто нажать - и все? слов-
но бы спрашивал выразительный его взгляд, и генерал ответил: ничего, па-
цан, не боись! Не идиоты! Тут знаешь, пацан, какая механика хитрая?!
Чтобы эта сработала, кивнул на кнопочку, надо предварительно еще пять
нажать: в Генштабе, в Кремле, на Старой площади и еще в двух местах. Но
про те места, пацан, знать тебе не положено, да я, честно, и сам про них
ни хера не знаю. Ав-то-бло-ки-ро-воч-ка!
Никита, словно в трансе каком, словно под гипнозом, лунатик словно,
потянулся кнопочке нажать-попробовать, но генерал, хоть и пьяненький,
среагировал на раз, остановил, спокойно, пацан, спокойно! У нас тут на
днях пара транзисторов импортных вылетела, заменить не на что, так ребя-
та пока напрямую провода скрутили. Нажмешь ненароком - и бах! и, сообщ-
нически подмигнув Мэри, генерал ударил вприсядку, подпевая намеренно то-
неньким, под бабу, голоском: с неба звездочка упала = прямо милому в
штаны. = Что б угодно оторвала, = лишь бы не было войны! Дежурящий у
пульта полковник невозмутимо наблюдал за перипетиями сцены.
Мэри, считающая отца, несмотря на привычку его гаерничать, человеком,
вообще говоря, серьезным, насчет напрямую скрутили ему не поверила, соч-
ла за шутку и довольно забавную, но теперь, когда вспоминала события
пьяной той ночи, шутка эта, услышанная как бы ушами Никиты, показалась
Мэри ужасно грубой, бездарной, солдатскою. Тоже совсем не смешною в дан-
ном контексте показалась и висящая над кнопкою эстонская картинка, кото-
рую Мэри в свое время привезла из Таллина и, гордая своим чувством юмо-
ра, подарила отцу, а тот, принимая игру, повесил именно здесь. Картинка
изображала пульт управления: четыре телеэкрана с ракетами наизготовку,
кнопочки "Start" под каждым из них, а перед пультом сидят четверо деге-
неративного вида злобных амбалов и потому только не нажимают на кнопоч-
ки, что одеты в смирительные рубахи, рукава которых перевязаны тугими
двойными узлами за спинками кресел. И один из рукавов грызет маленькая
мышка: лишь тонкая ниточка и осталась. Минут на пять работы.
Нет, были, были у Никиты основания хлопнуть дверью и уйти от Мэри,
сунув десятку за проезд, сама она виновата, что затащила его на жуткие,
на кошмарные, на цирковые эти смотрины; тем ведь смотрины и нехороши,
что не только на избранника смотрит родня - избранник и сам, увы, не без
глаз! - и вот, три дня промучившись, не решаясь звонить, поехала Мэри на
Яузу, чтобы встретить Никиту после работы и попытаться извиниться перед
ним, объяснить ему, рассказать про отца, какой он добрый, хороший, про!
Мэри сама толком не знала, чт будет говорить Никите, - надеялась:
чувство раскаяния, вины, с которыми ходила последние дни, наложило на
нее отпечаток, эдакую благородную патину, которая не может же остаться
незамеченною, не тронуть возлюбленного и, как знать! - вдруг окажется,
что не окончательно рухнула та самая постройка, терпеливо собранная из
разрозненных кирпичиков!
Руки и ноги уже не дрожали, сердце колотилось не так бешено, - Мэри
повернула ключик - заурчал двигатель - и потихоньку тронулась со стоянки
у библиотеки иностранной литературы, тронулась и тут же притормозила,
поджидая момент, когда можно будет вклиниться в бесконечную вереницу во-
енных грузовиков, текущую от "Иллюзиона" на набережную реки Яузы.
Хотя по Москве бегает достаточно "Волг" ядовито-васильковой окраски,
Никита, все еще не отошедший от окна, в тупом оцепенении оглядывающий и
так до дырки просмотренные окрестности, печенкой почуял, что "Волга",
которая стала у подъезда, - "Волга" обернибесовская, и действительно: из
приоткрывшейся левой передней дверцы показалась рыжая голова Машки-ка-
кашки. Это уже был полный привет: если генералу за три прошедшие дня не
достали обещанный "Мустанг", машкино появление на отцовской машине могло
означать только одно: генерал сегодня на боевом посту! То есть, цепочка
выстраивалась такая: неожиданный приступ с Малофеевым открывает Трупцу
Младенца Малого дорогу к студии прямого эфира - на кнопочке сидит люби-
тель американского радио - проводки скручены в обход блокировки.
Заверещал внутренний телефон: Машка-какашка дошла, стало быть, до бю-
ро пропусков. Никита с усилием разрушил позу своего оцепенения и снял
трубку: слушаю! Никиточка, прости меня, дуру! Я виновата, виновата, ви-
новата перед тобою тысячу раз! Машка несла ахинею, и Никита раздраженно
пережидал, когда можно будет вклиниться с единственным актуальным на
данный момент вопросом: твой отец что, сегодня дежурит? Да, недоуменно
ответила Мэри, сбитая с нежно-покаянной волны. Дежурит и в ночь? И в
ночь. Подожди меня, я сейчас спущусь. Он же прекрасно знает, что отец
нашим встречам не помеха, пожала Мэри плечами в тревожном недоумении.
Словно ошпаренный пес, в коридоре Никиту поджидал бородач Солженицын:
Никита Сергеевич, простите! Для вас я не Никита Сергеевич, а гражданин
начальник! - Никита имел к Солженицыну некоторое, несколько, правда,
гадливое сочувствие и обычно не позволял себе подобных обижающих резкос-
тей, но это проклятое имя-отчество, показавшееся раздраженному Никите
произнесенным со значением, с издевочкою, вывело из себя: только, пожа-
луйста, короче, я спешу. Гражданин начальник (Никита, сам вызвавший
именно это обращение, невольно поморщился) - гражданин начальник, мне
меньше месяца сидеть осталось! Солженицын покосился на покуривающего в
конце коридора, у окна, лефортовского прапорщика-конвоира. А если вы по-
дадите рапорт - меня отправят в лагерь и неизвестно на сколько! Могу от-
туда и вообще не вернуться!
Яузский Солженицын (настоящую фамилию его Никита не помнил, да, ка-
жется, и не знал никогда) был диссидентом, два с лишним года назад арес-
тованным по семидесятой за изготовление и распространение цикла хвалеб-
ных статей о творчестве Солженицына вермонтского, под следствием потек и
потому получил пять вместо семи и предложение, что срок будет переполо-
винен, если Солженицын вместо лагеря останется на обслуге в тюрьме. Дис-
сидент согласился, полагая, что обслуга - это убирать двор, чистить кар-
тошку, менять проводку и прочее - однако, ему готовили иную судьбу:
трижды в неделю ездить под конвоем из Лефортово в здание на Яузе и ими-
тировать там стиль и голос любимого своего писателя, то есть сочинять за
него отрывки из новых книг, всяческие статьи, интервью и обращения к го-
сударственным деятелям и общественности, доводя, что, кстати сказать,
особого труда не требовало, до абсурда идеи и приемы прототипа, и произ-
носить сочиненное в микрофон. Такая работа, хоть и заключала в себе оп-
ределенный нравственный изъян, с точки зрения бытовой, житейской предс-
тавлялась все же много приятнее и обслуги, и, конечно же, лагеря, -
только вот страшно было сознавать, что носишь в себе ужасающую госу-
дарственную тайну: убедившись в некоторой духовной нестойкости и болтли-
вости Солженицына, хозяева могли бы и не рискнуть выпустить его на сво-
боду, и сейчас, когда срок подходил к концу, Солженицын все ждал подлян-
ку, провокацию, которая дала бы повод отменить условно-досрочное, отпра-
вить в лагерь и там сгноить, - ждал, опасался, но! но все-таки снова
смалодушничал, хотя и совсем в другом роде.
Никита, занятый своим, с трудом понял, вспомнил, о чем нудит Солжени-
цын: да, действительно, часа полтора назад, возвращаясь с двенадцатого
этажа, куда относил контролерам на утверждение пленку с сегодняшними
"Книгами и людьми", Никита издалека заметил, что у дверей отдела кто-то
толчется. По мере бесшумного - по паласу - приближения Никите все яснее
становилась мизансцена: низенькая пухлая Танька Семенова, она же Людмила
Фостер (программа "Книги и люди"), она же Леокадия Джорджиевич, стояла у
слегка приоткрытой двери, напряженная, вся поглощенная зрелищем внутри
комнаты; длинный тощий прапор, конвоир Солженицына, поверх ее головы
наблюдал столь же внимательно и за тем же самым. Засунув руки за пояс
коротенькой джинсовой юбочки, Людмила Фостер, она же Леокадия Джорджие-
вич, дрочилась, пыхтя, сжимаясь, выгибая короткую спину, не слыша над
собою (или имея в виду) сопение прапора. Никита все понял вмиг: Катька
Кишко, она же Лана Дея ("Европейское бюро" "Голоса Америки"), наруши-
ла-таки категорический запрет Трупца и дала Солженицыну, а на атас пос-
тавила подружку, которая так прониклась сценою, что забыла, зачем,
собственно, здесь стоит. Никита, без труда поборов возникшее на мгнове-
ние искушение пошутить: заорать тонким, пронзительным голоском Трупца
Младенца Малого, - отодвинул рукою и конвоира, и Таньку и вошел в отдел:
потный, красный, повизгивающий Солженицын трахал со спины Лану Дею,
опершуюся руками и грудью о край его, никитиного, рабочего стола. Розо-
вые нейлоновые трусики Ланы Деи были спущены на колени, юбка задрана и
елозила, вторя солженицынским движениям.
Никита как ни в чем не бывало обошел пылких любовников, не услышавших
ни его появления, ни предостерегающих междометий Таньки, ни свиста пра-
пора, обошел и сел за стол. Наконец, Солженицын начальника заметил, и
его, Солженицына, не успевшего, кажется, даже и кончить, сдуло, словно
ветром. Катька под намеренно наглым, пристальным взглядом Никиты начала
приводить себя в порядок, бормоча: надо же посочувствовать человеку. В
тюрьме все-таки живет. В тюрьме, говорят, несладко! Все это было жалко,
грязно, но тем не менее Никиту взвело, и он, злой на себя, что способен
возбудиться от такой пакости, отошел к окну, прижался лбом к теплому
пыльному стеклу и погрузился в оцепенение, так что прослушал суету в ко-
ридоре, и только тогда вернулся к реальности, когда заметил красно-бело-
го жука скорой внизу и услышал катькину реплику: говорят, его Трупец и
отравил.
Итак, Солженицын подкараулил Никиту, чтобы предотвратить возможные
последствия опрометчивого своего поступка. Никита смотрел на Солженицына
так же невозмутимо, как часом раньше - на одевающуюся Катьку, и обеску-
раженный прыщавый бородач попробовал зайти с другого конца, решить воп-
рос, так сказать, по-домашнему, а, возможно, и с оттенком шантажа: граж-
данин начальник, а Лидия Сергеевна
Влых вам, часом, не сестрица? Моя фамилия - Вя- лх! отрезал Никита и
пошел по коридору к большим лифтам.
Стучать на Солженицына Никита, конечно, не собирался - просто тот,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 [ 109 ] 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.