возведена в ранг скандальной любви.
Москвы? Ладно, поехали. Там разберемся. Звать вас - как?..
клубном пиджаке.
дав, с каким детским любопытством, с каким восхищением глядит Нинка за
окно.
восточном.
но-красное здание.
женная девушка, и, хотя последнее произошло несколько лет назад, дача
парадоксальным образом помолодела, приобрела лоск.
чем-то уж-жасно деловом с далеким городом Гамбургом, кажется, о постав-
ках крупной партии пива, а Нинка с дамою сидели, обнявшись, на медвежьей
шкуре у догорающего камина, словно две давние подружки, зареванные, и
причина их несколько неожиданно внезапной близости прочитывалась на под-
носе возле и на изящном столике за: значительное количество разноцветных
крепких напитков, большей частью - иноземного происхождения.
Сереженька был такой хруп-кий! Такой тон-кий!.. Дев-ствен-ник! - подняла
указательный перст и сделала многозначительную паузу. - Ты знаешь, что
такое девственник?
небрежительно кивнула в сторону немецкой речи. - Странно, да? Он тебе не
понравился! - погрозила.
равно лучше.
Отто. А Сережа вернулся и застал. Представляешь - в самый момент! Да еще
и! Ну, как это сказать! Как кобылка.
не знала, что Сережа!
сломался - тогда. Я, значит, и виновата. Он, когда христианином сделался
- он, конечно, меня простил. Но он не простил, неправда! Я знаю - он не
простил!
шкуру, - затащили. Напоили. Мы с его отцом как раз разводились, дачу
забросили, его забросили. А он переживал! Хочешь еще?
та.
ще-то, раз уж такая недотрога, нечего было и ехать. Правильно? Голая.
Порезалась вся. А была зима, ветер, холодно! Ну, она куда-то там дополз-
ла, рассказала! Ей ногу потом ампутировали. Вот досюда, - резанула дама
ребром ладони по нинкиной ноге сантиметра на три ниже паха.
Он потрясен был!
ло видеть? Его вырвало! Он! он просто не умел врать! Вообще не умел! И
виновата во всем я! - Дама рыдала, все более и более себя распаляя: - Я!
Я!! Я!!!
закончил говорить со своим Гамбургом и стоял в дверях, наблюдая, а когда
дама ввинтилась в спираль истерики, приблизился.
сам! - и ткнула в Нинку указательным. - Угадала?! Ну скажи честно: уга-
дала?!
Сережу люблю!
ляющуюся даму наверх, в мансарду, а Нинке кивнул с дороги, улучив минут-
ку: - Комната тля гостей. Располагайтесь.
зала в пустоту:
вообразить было невозможно вчерашнюю сцену у камина.
ченной из серебряного кольца. - Я оплачиваю бизнес-класс то Иерусалима,
тва бизнес-класса - назад. И тве нетели шисни по! - прикинул в уме -
!тшетыреста марок в тень. Фам твух нетель хватит?
ее нанимают для определенной унизительной работы. Тем не менее, Нинка
кивнула.
хочу, чтоб по моей вине он прервался. Если ты! если ты вытащишь Сережу -
ты станешь самой любимой моей! дочерью.
фот по этому атресу, - написал несколько слов золотым паркером на оборо-
те визитной карточки, - тоштитесь снимков и савесите мне в офис, - пос-
тучал пальцем по лицевой стороне. - Там же фам перетатут и билет на
"стрелу". У фас тостаточно тенег? - полез во внутренний карман.
саясь, что прежде, чем удастся уехать, появится на горизонте Арифметик,
обозленный бегством былого приятеля в недосягаемые места, приятеля-пре-
дателя, перенесет ненависть на нее. Нинка почти даже перестала ночевать
дома, меняла, как заядлая конспираторша, адреса: подруги, знакомые,
дальние родственники, - оставляя координаты одной бабульке.
де, расхаживала по пустой ленинградской квартире с радиотелефоном у ще-
ки. - Тебе почему-то отказали в паспорте. Не знаю! Не знаю! У Отто это
первый случай за восемь лет. Подожди. Подожди. Успокойся. Возьми каран-
даш. Двести три, семь три, восемь два. Записала? Николай Арсеньевич
Ланской. Это сережин отец. Он работает в МИДе. Сходи к нему, договори-
лись? Я могла б ему позвонить, но боюсь: только напорчу. Да, вот еще! Я
очень прошу не брыкаться и не обижаться, мы ведь уже почти родственницы:
я послала тебе кой-какую одежду. Поверь: сейчас это тебе необходимо. По-
обещай, что не станешь делать жестов: получишь, наденешь и будешь но-
сить. Обещаешь, да? Обещаешь?..
мелькались в интервью и репортажах программы "Вести", стоял у МИДовских
лифтов, намереваясь высмотреть Нинку и составить впечатление о ней преж-
де, чем она заметит, узнает, расшифрует его.
платье сидело на ней так, словно никогда в жизни ничего ниже сортом Нин-
ка и не нашивала. Она явно переходила в очередной класс, а, может, через
один и перепрыгивала.
каким невозмутимым достоинством подала ему Нинка руку для поцелуя.
лась, двинулась к подъезду "Волга" 3102, та самая, что подобрала Нинку
на ночном шоссе пять недель - целую жизнь! - назад.
вам с документами. Честнее так: не мне вам помогать, потому что как раз
Шилова Юлия
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Витковский Евгений
Каменистый Артем
Березин Федор