Чтение 31–й страницы книги ~Колыбельная для брата~

- Ты пока дерёшься со злом по-мушкетёрски. А нельзя ведь всё в
жизни решать как в бою на шпагах. Человеческое понимание - это, если
хочешь, тоже оружие в борьбе за справедливость... Если ты постара-
ешься поглубже взглянуть на Еву Петровну, может быть, и она станет
добрее.

Ага... Папа...- сказал Кирилл.- Дело-то не во мне. Дело в Чир-
ке. Поймет ли Ева Петровна е г о?

- Ну... не всё решается сразу и просто,- проговорил Пётр Ев-
геньевич.- Утро всегда мудренее. Засиделись мы...

- Ага... Папа! Но ведь не с каждым можно так, "с пониманием". У
меня ещё серьёзный вопрос.

- Ну, давай.

- Ты, когда служил на границе, изучал всякие приемы? Самбо там,
каратэ и всякое такое?

- Ну... да. Нас учили.

- А почему ты мне никогда не показывал?

- Да потому, что это не игрушки... Тебе зачем?

- А если привяжется вот такой Дыба...

Отец грустно и внимательно посмотрел на Кирилла.

- Ты думаешь, таким образом можно что-то решить? Оттого, что ты
выучишь самбо. Дыбы не исчезнут. Они тоже выучат приемы и приспосо-
бятся.

- Я понимаю,- согласился Кирилл. - Но я же не вообще, а если...
ну, вот придется сцепиться. Он же здоровее. Вдруг он полезет?

- Ладно, кое-что покажу,-сказал отец. - Не все, конечно. Есть
вещи, которые показывать я просто не имею права... Да и позабыл, по
правде говоря.

- Сейчас покажешь?

- Сейчас я еле на ногах стою. Я же прошлую ночь не спал, сидел
в аэропорту... Надеюсь, тебе не грозит немедленное нападение?

- Немедленное не грозит...

- Ну и прекрасно. Тем более, что ты, помоему, еще не брался за
уроки. Ты об этом думаешь?

- Не-а, - честно сказал Кирилл. И отправился спать.

Он тоже устал ужасно. Он словно тащил на плечах весь прошедший
день - громадный, тяжелый, печальный и радостный.

Но все-таки у Кирилла хватило сил зайти посмотреть на Антошку.

- Тише,-сказала мама. - Он только уснул.

Она уложила Антошку, впервые не спеленав ему руки. Антошка
спал, закинув к голове крошечные кулачки. Его реденькие светлые бро-
ви были сурово сведены. Что ему снилось, что его, кроху, тревожило?

Глава тринадцатая

Каждое утро Кирилл просыпался с тревогой: не кончилось ли ночью
лето? Он понимал, что осень вот-вот возьмет свое, но все-таки думал:
"Пусть еще немножко будет тепло. Хотя бы денёк..."

Лето продолжалось. Субботний день начиналря с ясным небом и
теплым солнцем. Больших забот он не обещал. Уроков труда нет, зна-
чит, в школу надо идти лишь к половине одиннадцатого. Потом немецкий
и биология. После школы-одно только дело: слетать в молочную кухню.
Потом - на велосипед и к Деду: договариваться о завтрашнем плавании.

- Мама, отпустишь? А то мы давно всей командой не собирались.

Он знал, что мама отпустит. Тем более, что у отца выходной,
есть кому повозиться с Антошкой. Мама сказала:

- Ты бы почистил ботинки, мореплаватель. И форму заодно. Взрос-
лый парень, а следить за собой не научишься. Выглядишь, как разбой-
ник.

Кирилл возразил:

- Нет, я симпатично выгляжу. Мне вчера сказали, что я на Тиля
Уленшпигеля похож. Тебе не кажется?

Мама сказала, что Кирилл похож на косматое пугало, и спросила,
куда он отправляется так рано, если нет первых двух уроков.

- Я к одному мальчику зайду, к Петьке Чиркову...

Короткий путь на улицу Грибоедова лежал мимо гаражей. И там, на
бетонных плитах, опять в окружении свиты возлегал Дыба.

"Когда он учится?- подумал Кирилл.- Он же всем рассказывал, что
в техникум поступил..."

Дыба тоже увидел Кирилла и неторопливо встал. Кирилл не замед-
лил и не ускорил шагов, хотя, по правде говоря, стало слегка неуют-
но. Дыба пошел навстречу. Он двигался небрежной походкой мексиканс-
кого танцора, упираясь растопыренными пальцами в бедра. На его пяти-
угольной физиономии была добродушная, даже дружелюбная ухмылка.

- Привет, Кирюха. Не бойся.

- Похоже, что я боюсь?- спросил Кирилл, и проснувшаяся злость
пригасила страх.

- Ты человек смелый,- великодушно согласился Дыба и оглянулся
на компанию. Димка Обух, Козочка и двое незнакомых парней лет четыр-
надцати выжидательно смотрели на предводителя и с нехорошими улыбка-
ми - на Кирилла.

- Как насчет маечки? Не надумал?

- Не надумал,- ответил Кирилл, ощущая холодок в груди.- Лучше
отдай эти деньги Чирку. Сколько рублей ты с него натряс?

У Дыбы на секунду приоткрылся рот. Улыбка сошла. Но он тут же
сделал вид, что ничуть не удивлен. Укоризненно покачал головой.
Спросил:

- Ты дурак? Это выступление как понимать? Случайность или на
принцип пошел?

- Не случайность,- сказал Кирилл.

- Ясно,- с пониманием проговорил Дыба, и в голосе его даже
проскользнуло уважение. - Кодлу заимел?

Кирилл коротко засмеялся.

- А говоришь, что я дурак! Сам ты дурак. Ты думал, что тебя всю
жизнь будут бояться?

Дыба зевнул, наклонил голову, осмотрел Кирилла от ботинок до
макушки. Изобразил на лице жалость и сочувствие.

- Хороший ты пацан,- медленно сказал он. - Никогда тебя не тро-
гали, обрати внимание. Но будешь выступать, смотри - маме с папой
жаловаться бесполезно. Не помогут.

- Если надо, то помогут,- сказал Кирилл. - Но и без них есть
кому с тобой поговорить.

Дыба вдруг резко вскинул руку и затем с улыбочкой пригладил во-
лосы. Это был старый-старый трюк: взять противника на испуг.

Кирилл не дрогнул. По правде говоря, он просто не успел среаги-
ровать, но это оказалось к лучшему. Он спокойно стоял и смотрел, как
Дыба с глупым видом гладит голову.

- А если бы я был нервный? Мог бы ведь испугаться и врезать,-
сказал Кирилл, удивляясь собственному нахальству.- У меня, конечно,
весовая категория в два раза меньше, ты вон какой. Но с испугу-то я
мог...

Дыба опять заулыбался и... вдруг протянул руку. Это был истинно
королевский жест: сдержанный, но исполненный великодушия.

- Кирилл, ты мне нравишься, я таких уважаю. Между нами ничего
не было. Давай жить, чтобы друг другу не мешать.

Кирилл посмотрел на его широкую пятерню, украшенную дешевым
перстнем. Потом на его лицо.

- Не забудь насчет Чирка, -сказал он. - Будь здоров.

Он обошел Дыбу и двинулся к проходу в переулок.

- Стой,- негромко произнес Дыба.

Кирилл оглянулся. Лицо Дыбы сейчас было совсем не такое, как
несколько секунд назад. Ухмылочка стала кривой и болезненной, будто
Дыба неосторожно коснулся языком больного зуба. А глаза смотрели
стеклянно, как у куклы. "Наверно, нарочно тренирует такой взгляд" ,
- подумал Кирилл.

- Ну, чего?-спросил он.

Дыба, вильнув поясницей, сделал к нему шаг.

- Я два раза в любви не объясняюсь,- сказал он и сплюнул.- Пои-
мей в виду, крошка: не всегда на улице светло и не везде кругом ок-
на.

Кирилл кивнул.

- Поимею. А ты насчет Чирка все же подумай.

Дыба хмыкнул, повернулся и зашагал прочь, не взглянув больше на
Кирилла. Через несколько шагав обернулся и крикнул своей компании:

- В час двадцать у "Экрана"! Вовку прихватите, пускай привыкает
головастик.

Кирилл пошел своей дорогой. Он понимал. что оглядываться нель-
зя, хотя могли догнать, ударить сзади. Могли бросить кирпич. Все
могли. И Кирилл шел, ощущая мелкое противное дрожание в мускулах. Но
не оглянулся. Оглянуться - значит проиграть. А пока была ничья...

Минут через двадцать он был в доме у Чирка. Постучал в обитую
клеенкой дверь. Долго не открывали. В сенях пахло квашеной капустой
- видимо, от кадушки в углу. Гудела большая зеленая муха. Это гуде-
ние вызывало непонятную досаду и беспокойство. И когда за дверью
послышались шаги, Кирилл уже почти знал, что случилось что-то неха-
рошее.

Открыла дверь низенькая женщина в косынке и очень просторном
халате. У нее было утомленное и озабоченное лицо. Она не удивилась,