взбудоражится, вознесет славу Ягудина до небес! Второго Лазорихия вылепит!..
в области затылка Елены на белые мокрые перышки. Сначала полковник подумал,
что это ветер их впутал, но после тщательного осмотра убедился, что они
самостоятельно растут из шеи, из того места, где кончаются самые нежные
волоски.
Он насчитал их с десяток, растущих в рядок, потрогал пальцем их ворсинки и
еще раз сказал: - Господи!"
комнату, где уложил на кушетку. Он встал рядом на колени и тщательно осмотрел
все тело Елены, пядь за пядью изучая его, заглянул даже в низ живота и
перебрал золотистые волоски.
слава Богу, они не проклюнулись в других местах, хотя черт знает, что будет
дальше.
спросить того, что бы это могло значить, но быстро передумал, боясь, что
происшедшее может получить огласку, а хорошо это или плохо, Генрих Иванович
пока не знал.
пальцы вновь застучали по воображаемым клавишам машинки, и она протяжно
завыла.
шерстяным платком, на руки надел тонкие лайковые перчатки, чтобы не мешали
движениям пальцев, поднял Белецкую на руки, вынес в сад и усадил перед
пишущей машинкой.
наверстывала упущенное.
со всем этим делать.
Хоронили пышно, с траурными митингами и передовицами во всех газетах. Для
тела поборника счастья было выделено место на мемориальном кладбище возле
чанчжоэйского храма, на котором вот уже сорок последних лет никого не
закапывали по причине малого количества свободных площадей. Отпевал Ягудина
сам митрополит Ловохишвили в присутствии всех членов городского совета. На
процедуру были допущены лишь самые близкие, в том числе и Лизочка Мирова,
которую сочли невестой покойного, а потому главные люди города выражали ей
соболезнования, а народ возле храма шептался, что все-таки купец оставил
людям кусочек счастья в лице девушки. Может, кого еще осчастливит.
мемориальном кладбище, а устроить ему усыпальницу прямо в недостроенной
башне, что с восторгом было принято большинством.
Ловохишвили губернатор Контата. - Замечательная мысль. Таким образом, никто
уже не будет достраивать эту идиотскую башню на костях ее родителя.
бледнея лицом. Ее ловко подхватывал молодой человек, сочиняющий гекзаметры,
сжимал ее в своих объятиях, пока сознание девушки не возвращалось на место,
а взгляд не падал на восковое лицо Ягудина, лежащего в гробу красного
дерева.
вернее, с ее основания. Большинство склонялось к тому, что сам Дьявол
вмешался в историческое строительство, помутив рассудок купца и лишая
русского человека счастья при жизни. Другие считали, что путь к звездам
лежит через тернии, что так, за здорово живешь, к счастью не подобраться,
нужно страдать и приносить жертвы. Таким образом, купец Ягудин - первая
жертва счастья... Возникал вопрос: кто будет жертвой второй?.. Охотников не
нашлось, во всяком случае, на траурных церемониях никто не пытался взять из
мертвых рук ягудинское знамя счастья и понести его дальше к заоблачным
высотам во благо народа.
завалив гроб осенними цветами и залив его бетоном. Состоялся траурный
митинг, на котором выступили все желающие.
значительную паузу. - Ведь что такое грецкий орех, если подойти к нему со
всей глубиной понятия? А вот что это такое!.. Большинство наших горожан
работает зимой на улице. Работая в суровую стужу, горожанин теряет калории
тепла, следовательно, он мерзнет! Если горожанин мерзнет, ему нужен
полушубок, дабы согреть душу. А что такое полушубок? Полушубок - это пять
зарезанных овец!
овец, то мы получим астрономическую цифру погибшего скота. А если горожанин
перед работой на снегу съест всего лишь два грецких ореха, то калории тепла
не будут расходоваться напрасно и ему не нужен будет полушубок. А
следовательно, и овцы будут целы. Грецкий орех - это единица нашего счастья!
наберется определенное множество. На трибуну взобрался следующий оратор, по
виду еще более безумный, чем предыдущий. У него была абсолютно лысая голова
и кудрявые бакенбарды.
происходит вокруг нас. Даже построй мы Башню Счастья - ничего бы не
изменилось! Не было бы счастья!
таких слов сейчас было неподобающее время.
Надо перестать изобретать колесо! Оно уже есть! Там! - Лысый указал рукой за
горизонт. - Его надо просто взять у них и приспособить для своих нужд!
Хватит ютиться в пещерах и думать, как блоха, что ослиный зад - весь мир!
все оскорбились.
нам истинное счастье, а не какое-то там заоблачное, вымышленное! Если кто-то
сомневается, что я патриот своей страны, то заявляю во всеуслышание: я -
патриот! Я не хочу жить за границей, но я желаю, чтобы вы наконец поняли,
что наша культура совершенно несамостоятельная! Она не имеет своих корней!
Сколько раз Россию бороздили армии сопредельных стран! И после каждого нашу
Родину потрясал новый демографический взрыв! Все блага цивилизации, которые
мы сейчас имеем в своем активе, - просочились оттуда! - Оратор вновь указал
рукой за горизонт. - Даже велосипед сочинен не нами! А все почему? Потому
что мы, русские, самая ленивая нация!
так что окончание речи оратора потонуло в народном неодобрении. Лысый был
вынужден слезть с трибуны, а на его место взобрался здоровенный детина лет
тридцати пяти и, потрясая огромными кулачищами, начал ответное слово:
встают от того, что вам этот лысак наговорил! Этак взял бы его, раздел
догола, обмазал хреном и сожрал бы живьем!
Надо же такое сказать!.. А наша литература? А наши отцы-пустынники,
создавшие славу русской философии?! Вся эта заграница коровьей лепешки не
стоит!.. Сколько освободительных войн мы вели, но ни одна русская женщина не
расстелилась перед врагом, ни одна не зачала от иноземца! Мы самая чистая
нация! Русский человек придумал баню, а не какая-нибудь немчура! Это мы
изобрели колесо, а они, - детина указал толстенным пальцем за горизонт, -
они у нас его сперли и выдали как за свое изобретение! Это они, заграничные
прощелыги, превратили нашу чистоту в гигиену, нашу святость - в религию!
детина. - Давай счастье отечественное!
Оратор хоть и не указал путей к отечественному счастью, но ободрил
чанчжоэйцев и закрепил в них уверенность в себе, подтвердив, что их матери и
бабки никогда не путались с татарами.
застенчивый человечек с умопомрачительной близорукостью. У него имелся
слабенький голосок, словно у переболевшего туберкулезом, зато глаза за
бифокальными очками горели, как сердце Данко. Гоголь мял в руках бумажку,
ожидая, пока толпа угомонится и обратит на него свои взоры.
И так вот получается, что Ягудин, ну, как бы это сказать... Эка, право,
фантастика... так получается, что купец Ягудин обладал способностью, э-э...
к полетам...
такая была.
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Гюго Виктор