и на поддержание жизненного уровня двадцати пяти монахов. - Митрополит
Ловохишвили взялся обеими руками за крест и перекрестил всех собравшихся с
особым воодушевлением.
собравшимся сияние изумруда и суровый взгляд своих глаз.
не было и попал он в городской совет лишь благодаря настояниям мещанского
собрания. Теперь г-н Персик стоял столбиком и растерянно хлопал глазами.
митрополит. - Все-таки это его идея как-никак. С этим нужно считаться.
проведем, как и запланировано, через три года. На то и жизнь монашеская,
чтобы терпеть лишения.
митрополита.
оставят и без вас не обойдутся.
возникнуть молва, что предприятие не богоугодно, а народ наш религиозен,
горяч не в меру, мало ли что случится со строительством...
татарские глаза. - Я деньги вкладываю, а вы лишь мнение создаете! Эка
наглость! Что за люди нас окружают!..
достоинством произнес митрополит. - Все равно не уступлю. Пять процентов.
концов члены совета пришли к единому мнению, что нашествие кур не столь уж
плохое дело, и даже наоборот: как оказывается, чрезвычайно выгодное и все
поимеют на этом желаемое. На каждого члена совета были возложены различные
обязанности.
налаживанием производства, г-н Персик выполняет надзор за мнением мещанского
собрания, митрополит Ловохишвили отвечает за общественную молву о подарке
Господнем верующим, а губернатор Контата возглавляет все предприятие, как и
положено первому лицу города.
Чанчжоэ в город, близкий к столице, где встретился с г-ном Климовым.
Lклимовскогоv поля. Г-н Климов хоть и был очень стар, но хватки в делах не
утерял, а оттого цену выторговал несколько большую, чем предполагали
партнеры.
некоторого расстройства посетил неприличное заведение города, где всю ночь
пил с проститутками игривое шампанское, отчего сам не в меру разыгрался и
удивил неказистую проститутку Фреду чрезмерной щедростью, так и не
воспользовавшись услугами служительницы любви. Напоследок г-н Персик пьяно
похвалился, что в ближайшее время будет обладать хорошеньким состоянием,
пообещал Фреде забрать ее на содержание, потом почему-то заплакал, да так в
слезах и укатил обратно в Чанчжоэ.
строительство, где наряду с приглашенными рабочими трудились не покладая рук
и двадцать пять монахов из Плюхова монастыря под присмотром личного
поверенного главы церкви отца Гаврона.
сиятельства губернатора Ерофея Контаты и благословения его преосвященства
митрополита Ловохишвили было позволено забрать на свои подворья по двадцать
куриных голов на душу населения. Народ прочувствовал милость высокостоящих и
отблагодарил власти бурными выражениями солидарности.
хватало на покрытие неожиданно утроившихся гаремов. Вследствие этого куры
обильно занеслись, и вылуплялись цыплята, в свою очередь вырастающие в кур и
петухов.
уксусе, обливали утиными яйцами и жарили, вертели колбасы и закручивали
рулеты. Шили пуховые и перьевые подушки, а также вязали веера и всю эту
продукцию тащили на городской рынок. Безусловно, вследствие этого родилась
великая конкуренция, и через каких-то полгода в Чанчжоэ попросту стало
невозможно продать ничего, что было связано с куриным производством. Самих
горожан лишь от одного куриного вида и запаха выворачивало наизнанку
предродовыми спазмами. Весь город провонял куриным мясом, даже в храме пахло
не ладаном, а жирной курятиной.
жители Чанчжоэ стали разбредаться по городам и губерниям со своим товаром. В
этом члены городского совета усмотрели серьезную опасность своему
предприятию, готовящемуся к пуску, а потому не замедлил с выходом указ о
запрещении экспорта курятины в любом ее виде. Чанчжоэйцы загрустили от такой
жесткой меры, но делать было нечего, указ есть указ, и через незначительное
время излишек кур за ненадобностью был выпущен с подворьев на все четыре
стороны.
размножаясь в геометрической прогрессии... Тем временем предприятие членов
городского совета вышло на запланированную мощность, вскоре окупилось и
стало приносить огромные дивиденды, так как сырье было абсолютно дармовое.
город богател на глазах. Были открыты дома для престарелых, бесплатные
ночлежки для бедняков, в которых ежедневно менялось постельное белье и было
трехразовое питание, правда, надо заметить, сплошь из куриных блюд; был в
кратчайшие сроки выстроен интернат для детей-сирот на шестьдесят человек,
которому было дадено собственное имя, звучавшее так: LИнтернат для
детей-сирот имени графа Оплаксина, павшего в боях за собственную совестьv.
образование на средства города в любом российском университете. Но таковых в
городе Чанчжоэ за пять лет после нашествия оказалось всего два человека.
Город жил размеренной жизнью, даже сквозь окна домов веяло сытостью и
праздничной леностью...
никогда не вспоминал, лишь только Евдокия Андреевна изредка доставала из
сундука армейский сапог мужа и грустно плакала над ним.
Оплаксина, павшего в боях за собственную совесть, г-н Теплый, известный как
дешифровальщик всяких законспирированных надписей, сидя за письменным столом
при свете тусклого ночника, раскрыл тайну перевода названия города Чанчжоэ.
не известно.
Куликов Роман
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Аникина Наталья
Херберт Фрэнк