Чтение 90–й страницы книги ~Лунная долина~

форель, и глубокие места, чтобы поплавать и понырять. И пусть на водопой
прилетают зимородки, приходят зайцы и, может быть, олени...

- А над лугами должны петь жаворонки, - добавила Саксон. - На де-
ревьях пусть воркуют голуби. У нас непременно должны быть голуби и
большие серые, пушистые белочки...

- Да, наша лунная долина, пожалуй, будет недурная штука, - размышлял
Билл вслух, сгоняя кнутом муху со спины Хатти. - Ты думаешь, мы ее
все-таки найдем?

Саксон с полной уверенностью кивнула головой.

- Найдем так же, как евреи нашли обетованную землю, мормоны - Юту, а
пионеры - Калифорнию. Помнишь последний совет, который мы получили, ухо-
дя из Окленда: "Кто ищет - тот находит".

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Все дальше к северу, плодородными и цветущими возрожденными долинами,
останавливаясь в городах Виллоус, Рэд Блаф и Реддинг, через округа Колю-
за, Глен, Техама и Шаста, продолжал свой путь опрятный фургон, запряжен-
ный парой гнедых кобыл со светлыми хвостами и гривами. Хотя Билл побывал
на многих фермах, ему удалось раздобыть для отправки в Окленд всего три
хороших лошади. Пока он с мужчинами осматривал табуны, Саксон беседовала
с женщинами. И постепенно в ней росла уверенность, что долина, которую
она ищет, не в этих краях.

У Реддинга Саксон и Билл переправились на пароме через Сакраменто и
после этого целый день тащились то по холмистым предгорьям, то плоскими
равнинами. Жара становилась все мучительнее, деревья и кусты пожухли и
казались мертвыми. Снова подъехав к Сакраменто, они увидели громадные
сталелитейные заводы Кеннетта и перестали удивляться виду растительнос-
ти.

Они поспешили выбраться из заводского поселка, где крохотные домики
лепились над пропастью, словно птичьи гнезда. Прекрасное шоссе поднима-
лось на протяжении нескольких миль и затем ныряло в каньон Сакраменто.
Здесь дорога, пробитая в скале, пошла ровнее, но стала настолько узкой,
что Билл опасался столкновений со встречными экипажами. Далеко внизу,
пенясь и бурля, река прыгала по каменистым отмелям или яростно разбива-
лась о крупные валуны и каскадами стремительно мчалась дальше, к остав-
ленной ими широкой долине.

Временами, когда дорога расширялась, Саксон правила, а Билл шел ря-
дом, чтобы лошадям было легче. Саксон настояла на том, чтобы идти пешком
по очереди. Когда Билл на крутых подъемах останавливал запыхавшихся ло-
шадей, давая им передохнуть, и Саксон стояла перед ними, лаская и под-
бадривая их, счастье Билла при виде этих прекрасных животных и этой раз-
румянившейся молодой женщины, его жены, такой изящной и заметной в ее
золотисто-коричневом вельветовом костюме, из-под укороченной юбки кото-
рого вырисовывались стройные ноги, обтянутые коричневыми гетрами, - его
счастье было столь глубоко, что он не мог бы этого выразить никакими
словами. Но вот она ответила на его взгляд таким же счастливым взглядом,
и словно дымка вдруг заволокла ее правдивые серые глаза; Билл почувство-
вал, что должен что-то сказать, иначе он задохнется.

- Ах ты детка моя! - воскликнул он.

Вся сияя, она ответила:

- Сам ты, детка моя! Одну ночь они провели в лощине, где притаилась
деревушка и фабрика, на которой делали ящики. Беззубый старик, глядя
выцветшими глазами на фургон, спросил:

- Вы что, представлять приехали? Они миновали Касл Крегс, чьи скалы
казались мощными бастионами и пламенели, выступая на фоне как будто тре-
пещущего голубого неба. В одном из лесистых каньонов перед ними впервые
блеснул розовеющий снежный пик горы Шасты. Он мелькнул, как заревое ви-
денье среди зеленеющих ущелий, но путникам было суждено видеть его перед
собою еще в течение многих дней: после крутого подъема, на неожиданном
повороте, перед ними вновь и вновь появлялась вдали вершина Шасты, но
теперь виднелись оба пика и их сверкающие ледники. Путешественники под-
нимались миля за милей, день за днем, и Шаста принимала все новые формы,
открывалась все с новых сторон, сияя убором летних снегов.

- Прямо кинематограф в небе, - заметил под конец Билл.

- Ах, все это очень красиво, - вздохнула Саксон. - Но лунных долин
здесь все-таки нет.

Они попали в тучу бабочек, и фургон несколько дней двигался в густом
рое этих крылатых созданий, покрывавших дорогу словно ковром коричневого
бархата. Казалось, сама дорога взлетает кверху из-под копыт фыркающих
лошадей, когда бабочки поднимались в воздух, наполняя его бесшумным тре-
петом своих крылышек, и ветерок уносил их тучами коричнево-желтых
хлопьев. Их прибивало грудами к изгородям, уносило водой оросительных
канав, вырытых вдоль дороги. Хазл и Хатти скоро к ним привыкли, но Пос-
сум не переставал неистово на них лаять.

- Гм, я что-то не слышал, чтобы лошадей приучали к бабочкам, - посме-
ивался Билл. - Это поднимет их цену долларов на пятьдесят.

- Подождите, что вы скажете, когда через границу Орегона проедете в
долину реки Роуг. Вот где земной рай! - говорили им местные жители. -
Там и климат исключительный, и живописные пейзажи, и фруктовые сады...
Эти сады приносят двести процентов прибыли, а земля там стоит пятьсот
долларов за акр.

- Ишь ты! - сказал Билл, когда они отъехали и собеседник уже не мог
слышать его слов. - Нам это не по карману...

А Саксон ответила:

- Уж не знаю, как будет насчет яблок в лунной долине, но знаю, что мы
получим десять тысяч процентов счастья на капитал, состоящий из одного
Билла, одной Саксон и неких Хазл, Хатти и Поссума.

Проехав округ Сискиу и переправившись через высокий горный перевал,
они добрались до Эшленда и Медфорда и остановились на берегу бурной реки
Роуг.

- Это удивительно, великолепно, - заявила Саксон, - но это не лунная
долина.

- Нет, это не лунная долина, - согласился Билл.

Разговор происходил вечером, вскоре после того, как Билл поймал чудо-
вищную форель и, стоя по горло в ледяной воде горной реки, целых сорок
минут силился намотать лесу на катушку; наконец, с победным кличем, дос-
тойным команчей, он выпрыгнул из воды, держа добычу за жабры.

- "Кто ищет - тот находит", - тоном предсказательницы изрекла Саксон,
когда они свернули к северу от перевала Гранта и двинулись дальше, через
горы и плодородные долины Орегона.

Однажды, на привале, сидя у реки Умпква, Билл принялся сдирать шкуру
с первого убитого им оленя. Подняв глаза на Саксон, он заметил:

- Если бы я не побывал в Калифорнии, то, пожалуй, решил бы, что нет
на свете ничего лучше Орегона.

А вечером, когда, поужинав олениной, Билл растянулся на траве и, опи-
раясь на локоть, закурил папиросу, он сказал:

- Может быть, никакой лунной долины и нет. Но если и нет, то не все
ли равно? Мы можем искать всю жизнь. Лучшего мне и не надо.

- Нет, лунная долина существует, - строго возразила Саксон. - И мы ее
найдем. Мы должны ее найти. Подумай, Билл, это же невозможно - всегда
бродить. Тогда у нас не будет ни маленьких Хазл, ни маленьких Хатти, ни
маленьких... Билли...

- Ни маленьких Саксон, - вставил Билл.

- Ни маленьких Поссумов, - торопливо закончила она, кивая головой и
протягивая руку, чтобы приласкать фоксика, с увлечением обгладывавшего
оленье ребро. В ответ раздалось сердитое рычанье, и оскаленные зубы Пос-
сума едва не вцепились ей в руку.

- Поссум! - воскликнула она с горьким упреком и снова протянула к не-
му руку.

- Оставь! - удержал ее Билл. - Это же инстинкт. Как бы он тебя в са-
мом деле не хватил.

Рычание Поссума становилось все более грозным, его челюсти крепко
стиснули кость, охраняя ее, глаза, засверкали яростью, шерсть на загрив-
ке встала дыбом.

- Хороший пес никогда не отдаст свою кость, - заступился за него
Билл. - Я не стал бы держать собаку, у которой молено отнять кость.

- Но ведь это мой Поссум, - спорила Саксон, - и он меня любит. Я хо-
чу, чтобы он любил меня больше, чем какую-то гадкую кость. И потом - он
должен слушаться... Сюда, Поссум, отдай кость! Отдай сейчас же! Слышишь!

Она осторожно протянула руку, рычанье становилось грознее и громче, и
фоке едва не цапнул ее за руку.

- Я же тебе говорю, что это инстинкт, - снова сказал Билл. - Он любит
тебя, но пересилить себя не может.

- Он вправе защищать свою кость от чужих, но не от своей матери, -
заявила Саксон. - И я заставлю его отдать ее!

- Фокстерьера очень легко разозлить, Саксон. Ты доведешь его до край-
ности.

Но Саксон упрямо настаивала на своем и подняла с земли хворостинку.

- А теперь отдай-ка мне кость.

Она погрозила собаке хворостиной, и рычанье Поссума стало свирепым.
Он снова попытался куснуть ее и всем телом прикрыл кость. Саксон замах-
нулась, делая вид, что хочет его ударить, - и он вдруг выпустил кость,
опрокинулся на спину у ее ног, задрав все четыре лапки кверху и покорно
прижав к голове уши, а глаза, полные слез, явно молили о прощении.

- Здорово! Вот так штука! - прошептал Билл, пораженный. - Посмотри,
Саксон! Он подставляет тебе грудь и брюшко - распоряжайся, мол, моей
жизнью и смертью. Он словно хочет сказать: "Вот я тут весь. Наступи на
меня. Убей, если хочешь. Я люблю тебя, я твой раб, но я не могу не защи-