Какому-нибудь пьяному ремесленнику, может быть, и удастся пробудить и
удержать с помощью кулаков привязанность своей глупой подруги, но мужчи-
ны с более утонченной природой и хотя бы намеком на интеллект и духов-
ность не могут прикасаться к любви грубыми руками. Я, как и Лео, всячес-
ки облегчил бы женщине ее положение и обращался бы с ней очень бережно.
западная цивилизация? - спросил Дар-Хиал.
любви быть не может. Прошу вас при этом иметь в виду, что мы все время
разумеем людей высшего типа. И пусть это послужит вам ответом, Дар. Ог-
ромное большинство, должно быть в интересах законности и труда, связано
с институтом единобрачия или какой-нибудь иной суровой и негибкой формой
брака. Оно не дозрело ни до свободы в браке, ни до свободной любви. Для
него свобода в любви стала бы просто распущенностью. Только те нации не
погибли и достигли высокого уровня развития, где религия и государство
обуздывали и сдерживали инстинкты народа.
Дар-Хиал. - Вы их допускаете только для других?
- все это делает брак - законный брак - необходимым. Но потому же я
признаю и развод. Мужчины - решительно все - и женщины тоже способны лю-
бить в своей жизни больше одного раза; в каждом старая любовь может уме-
реть и новая родиться. Государство не властно над любовью так же, как не
властны над ней ни мужчина, ни женщина. Если человек влюбился, он знает
только, что влюбился, и больше ничего: вот она - трепетная, вздыхающая,
поющая, взволнованная любовь! Но с распущенностью государство бороться
может.
Хэнкок.
степени сложное.
свою возлюбленную, - заявил Лео с неожиданной смелостью. - Они умерли
бы, если бы ее не стало, и... тем более... если бы она осталась жить, но
полюбила другого.
Дик. - Винить в их смерти никого не приходится. Уж так мы созданы, что
наши сердца иной раз сбиваются с пути.
дозревая, что его тайна известна решительно каждому из сидевших за сто-
лом. - Я знаю твердо, что дважды полюбить бы не мог.
все истинно любящие. Радость любви именно в ее абсолютности... Как это у
Щелли... или у Китса: "Вся - чудо и беспредельное счастье". Каким жал-
ким, флегматичным любовником оказался бы тот, кто мог бы допустить, что
на свете есть женщина, хоть на одну сотую доли такая же сладостная, вос-
хитительная, блестящая и чудесная, как его дама сердца, и что он может
когда-нибудь полюбить другую!
угадать: поцелует его Паола на сон грядущий или, кончив играть на рояле,
тихонько ускользнет к себе? А Паола, беседуя с Лео по поводу его послед-
него сонета, который он ей показал, спрашивала себя: поцеловать ли ей
Дика? И вдруг, неведомо почему, ей страшно захотелось это сделать.
ренс вдруг прервал на полуслове свои рассуждения о любви и стал прислу-
шиваться к ее голосу, в котором звучало что-то новое; затем тихонько
пробрался на другой конец комнаты и растянулся на медвежьей шкуре, рядом
с Лео. Дар-Хиал и Хэнкок также перестали спорить, и каждый уселся в глу-
бокое кресло, Грэхем, видимо, менее заинтересованный, погрузился в пос-
ледний номер какого-то журнала; но Дик заметил, что он так и не перевер-
нул ни одной страницы. Уловил Дик и новую глубину в голосе жены и стал
искать ей объяснение.
наконец-то она отдалась пению всем своим существом и пела как никогда;
они были уверены, что рано или поздно такая минута настанет. Лео лежал
молча и неподвижно, подперев голову ладонями. Лицо его преобразилось.
те замечательные мысли о любви, которые мне внушили Лео, Терренс и...
Дик.
голосом пела сама любовь. И впервые, сударыня, я слышал всю его силу.
Никогда впредь не жалуйтесь, что у вас маленький голос. Нет, он густой и
округлый, как канат, большой золотой канат, которым крепят корабли арго-
навтов в гаванях блаженных островов.
смерть дракона, убитого святым Львом, святым Теренцием... и, конечно,
святым Ричардом.
желая в нем участвовать, к стенному шкафу и налил себе шотландского вис-
ки с содовой.
ки и вспоминал. Два раза она пела так, как сегодня: один раз в Париже,
во время его краткого жениховства, и затем на яхте - тут же после
свадьбы, во время медового месяца.
а когда Паола кончила, потребовал, чтобы они вдвоем спели "Тропой цы-
ган".
ужасная женщина! А он настоящий любовник. Она разбила ему сердце, а он
продолжал ее любить. И он не в силах полюбить вновь, оттого что не может
забыть свою любовь к ней.
улыбкой обращаясь к мужу. - Поставь свой стакан, будь милым и спой свою
песню о желуде.
и затопал ногами, подражая Горцу.
шайте вы, Терренс, и прочие песню Горца, полную буйного ликования. Горец
не вздыхает о любимой - отнюдь нет. Он воплощение любви. Слушайте его.
радостно, буйно.
лицы на мирных пастбищах слышат мой зов и вздрагивают - они знают меня.
Земля полна сил и деревья - соков. Это весна. Весна - моя. Я царь в моем
весеннем царстве. Кобылицы помнят мой голос, ведь он жил в крови их ма-
терей. Внемлите! Я - Эрос! Я попираю холмы, и, словно герольды, долины
разносят мой голос, возвещая о моем приближении".
Хэнкок решил, что это прекрасный повод для нового спора, и уже хотел бы-
ло развить, опираясь на Бергсона, новую биологическую теорию любви, но
его остановил Терренс, заметив, как по лицу Лео пробежало выражение бо-
ли.
любви, только о любви; вы представить себе не можете, как звуки женского
голоса помогают нам размышлять о звездах.
петь, неслышно приблизился к Грэхему и подал ему телеграмму. Дик недо-
вольно покосился на слугу.
лефону. Сказал - очень важная. Я принял.
жите, Дик, сегодня есть еще поезд на Сан-Франциско?
Какой ближайший поезд на СанФранциско останавливается в Эльдорадо?
точно. Но и не так много. Позвать шофера?
Грэхема.
к О-Пою: - О-Дай еще не лег?
будет готова машина. Пусть Сондерс возьмет гоночную.
ренс, когда Грэхем вышел.
Суворов Виктор
Бажанов Олег
Василенко Иван
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Лондон Джек