Чтение 16–й страницы книги ~Московский гамбит~

кем-то встречался и, наконец, в тоске попал к Боре Беркову. Тот жил с
родителями в отдельной, почему-то красивой квартире, где у Бори была своя
довольно большая комната, заставленная шкафами с книгами. Здесь, на диване,
рядом с окном, из которого виднелись небо и белые камни здания, Олег немного
пришел в себя.

Мать Бори, седая, добродушная и по-старомодному интеллигентная старушка
принесла им в комнату поднос с чаем, вареньем и пирожками.

- Так беседы лучше проходят, - улыбнулась она.

Боря выложил Олегу последнюю новость: Закаулов исчез. Это с ним бывало, и
друзья не беспокоились на этот счет.

Но смертельная болезнь Радина на каких-то планах подсознания наложила
свой отпечаток на их разговор, хотя они и не были хорошо знакомы с Максимом.
Однако, главным все-таки была тень тайного человека.

- Все остатки моего прежнего глупого рационализма почти исчезли, -
проговорил Берков. - Ничего не осталось.

- Ну, что ж мы знаем, от наших друзей, что это не мистификация по крайней
мере.

И что это серьезно. Круг Юры - надежный источник, а ведь оттуда
потянулись нити,

- сказал Олег. - Да и Саша, слава Богу, не дилетант, это сразу
чувствуется в человеке... Дело не в этом. Для чего мы Саше, и что за игра,
что за бездна стоит за всем этим - вот в чем вопрос. И увидим ли мы этого
тайного человека. И что это за отбор-испытание людей, которое ведет сейчас
Саша, я ничего не пойму.

Каков принцип отбора? И списочек людей, которых не надо вовлекать,
любопытен.

Явно, что принцип основан не на гениальности, - чуть с иронией продолжал
Олег, - а на чем-то еще... Откровенно говоря, я плохо понял, что происходило
у Виктора, когда мы привели Сашу... Ты посек что-нибудь из того, что я тебе
рассказал об этом?

- Нет. Но явно отбор основан не на знании, не на знакомстве с
эзотеризмом. Иначе Саша, сам из этих кругов, искал бы людей где-то у себя.
Правда, и у нас готовы к принятию этого. Как ты считаешь? Ты готов идти?

- Да, - ответил Олег, и помолчал. - Я слышу зов, страшный зов.

- И все-таки ничего не поймешь, - вздохнул Борис. - Вот эта книга о
дзен-буддизме мне понятней, - и он показал на большую книгу на английском
языке.

- Кстати, надо предложить Саше как третий вариант Ниночку Сафронову.

- Конечно! Как это мы не догадались сразу. Вот это да!

- Мне почему-то только сейчас пришло в голову. А ведь она и наша, и
связана с эзотерическими кругами. И ее нет в списке. Вот ее бы подключить,
она может кое-что заранее распознать, думаю!

- Где ее телефон?

- Подожди, Олег, не торопись. Сначала надо показать Лариона, мы же
обещали Саше.

- Нечего тянуть. Вечер еще только начинается. Давай-ка спонтанно.
Попробуем сейчас созвониться с Ларионом и Сашей.

Борис позвонил - сначала Лариону, и застал его дома, в его однокомнатной
квартире на Таганке, где он жил один. Ларион тут же согласился повидать
нового "пациента" - каждый человек в его глазах был полусумасшедшим,
нуждающимся в особом лечении. О Саше он раньше ничего не слышал. Но поставил
условие, что если встречаться сегодня вечером, то у цирка в парке культуры и
отдыха им. Горького.

А потом - в ресторан. Ночью же можно посидеть и в его квартире на
Таганке.

- Вы знаете, Борис, мою любовь к цирку, - говорил Ларион в трубку. -
Обожаю цирк. И у меня много знакомых среди клоунов. Цирком я не могу
пожертвовать даже ради душевнобольных. Билетов вы уже не достанете.
Встретимся у цирка после окончания...

- Я тебе перезвоню, - ответил Боря и тут же набрал номер Трепетова.

К его удивлению Саша тоже был дома, свободен, и с явным удовольствием
одобрил идею цирка. "К тому же я люблю ночные встречи", - добавил он.

В результате поздно вечером Олег и Борис поджидали Сашу у выхода из
летнего цирка. Представление еще не кончилось, и сквозь ненадежные стены
цирка слышался нелепый древний рев тигра, свист бича и аплодисменты.

К полному удивлению Олега и Беркова Саша пришел не один. За ним ковыляли
трое:

один был инвалид, на костылях; второй напоминал карлика, хотя карликом не
был; третий был красив, здоров, кудряв, в тельняшке, и настоящий богатырь,
или во всяком случае гармонист. Все они довольно почтительно шли за Сашей.

- Кто это? - ужаснулся Олег, не удержавшись.

- Ничего, ничего, господа, - спокойно и весело ответил Саша.

Он был, как всегда, просто одет, словно работяга, в дешевом пиджачке и в
рубашке нараспашку. Не хватало ему только кепочки.

- Это мои друзья далекой юности, со школы. Но они подросли. Нам они не
помешают.

- Ну и ну, - робко ошеломился Берков.

- Ничего. Ребята тоже хотят в ресторан. Я им не могу отказать в
удовольствии.

Представляю: Степан, Юлий и Вадик.

И ребята, нисколько не смутившись, уже пожимали руки нашим
неконформистам.

Вероятно, они где-то тоже были неконформисты. Инвалида звали Степан;
"карлика" - Вадик; а красавца - Юлий.

Берков и Олег переглянулись. Олегу показалось, что "ребята" чем-то
напоминают каких-то потусторонних чудовищ, разудалых, кудрявых и выскочивших
из тьмы. Хотя, как будто бы, по крайней мере в отношении внешних форм, все
было в порядке: ну, инвалид, без ноги - что в этом особенного; другой вроде
бы слишком маловат ростом, но толком не разглядишь; это тоже бывает,
красавец же вообще был не в меру розовощек и радостен.

Этот, последний, пожалуй, вызывал самое большое подозрение.

В это время раздался свисток, и толпа повалила из цирка. Тут же мелькнул
и Ларион, согнуто-оживленный, ухмыляющийся, поблескивая своей лысиной. Но и
он немного опешил при виде таких "гостей". Но тут же пришел в себя,
покачнулся и быстро взглянул на луну. Состоялось энергичное знакомство.
Ларион, вообще говоря, немного сникал после цирка, точно это зрелище
забирало его энергию. Но гости подхлестнули его, хотя в то же время
чуть-чуть обескуражили.

Гурьбой пошли к ресторану.

- Где это вы их выкопали, Саша? - тихо спросил Олег.

- Из ближних к нам регионов, - был ответ.

И после паузы Саша добавил:

- Да, они чудесные ребята. И кстати говоря, по-прежнему очень
интеллигентные.

Ресторанчик оказался уютным, полу-безумным, и весь в зелени. Как ни
странно, народу было в нем не так много. Дородная официантка озаботилась:

- Где же мне это вас обслужить, таких боевых ребят? Вы у меня назавтра
водки не оставите в ресторане, - улыбнулась она.

- Что вы, мы - тихие, - успокоил ее Саша.

Расположились за двумя столиками, соединив их. Заказ получился весьма
благостным и чинным: много закуски и всего по одной бутылке водки-вина на
брата, не считая пива.

Первый тост предложил розовощекий Юлий. "За наше братство!" - выпалил он.
Олег и Берков, не удержавшись, опять переглянулись. Но выпили. Степан,
инвалид без ноги, сразу же предложил второй тост: "За Бодлера!" Это
прозвучало точно короткий удар грома: настолько это противоречило его
физиономии, почти уголовной. Ларион хихикнул, а Олег сказал, что тогда не
чокаться, так как приходится пить за покойника."Степа и хочет выпить за него
именно как за покойника, а не как за поэта! - заметил Саша. - Как поэта он
его даже не знает".

"Из какого сумасшедшего дома их привезли?" - подумал Ларион,
развеселившись.

Фонтан мрачного юмора так и захлестал из его уст. Досталось и подпольному
писателю Геннадию Семенову, интеллектуалу и эстету, который предпочитал
однако писать рассказы про идиотов. "Это у него от мистицизма, - усмехнулся
Ларион. - Разочарован в уме. Он считает, что в мировом уме, а на самом деле
- в собственном".

Олег заметил, что Саша на сей раз ведет себя совершенно иначе, чем при
встрече с Виктором. Трепетов был тих, далек, не задавал парадоксальных
вопросов и скорее только наблюдал.

Олег сам исподтишка поглядывал на Сашино лицо: оно казалось ему уже не
таким закрытым, как раньше. Черты его были обыкновенны, но глаза - были в
высшей степени необычны. Олег видел: временами в них таился какой-то
бесконечный разум, который потом вдруг исчезал, уступая место: чему? Глаза
тогда, после этого ухода, превращались в бездонный путь, в провал, ведущий
неизвестно куда. От такого взгляда становилось не по себе - если этот взгляд
можно было распознать.

Олега однако удивляло выражение непроницаемой странной грусти, которое
иногда возникало на Сашином лице. Он знал, что грусть - это не свойство
сейджей.*** Но это была совершенно особая, из ряда вон выходящая грусть,
может быть, даже грусть как некое средство, так, во всяком случае,
чувствовал Олег, целиком отдаваясь своей интуиции, чтобы проникнуть в суть.
Но суть не давалась, и грусть исчезала с лица.

В таких наблюдениях Олег провел вечер, сам погрустнев, но естественно
по-человечески, по-обычному, и почти не трогая вино. Это была весьма
бредовая пирушка.

- Куда все-таки он нас закинет, - раздумывал Олег. - Не сбежать ли лучше
к Лесневу? Там по крайней мере все ясно: Индия, Бого-реализация, практика.
Обучает высшей медитации. А здесь что? И хорош же сам этот тайный человек,
если Саша таков. Хоть бы взглянуть на него разок. Интересно, отдают ли ему