наклоняется и целует Катю, слизывая у неT с губ остатки рвоты. - Так ты не
хочешь у Зины лизать? Не хочешь?
лизать ты будешь?
ревную. Ты знаешь, что такое ревность? Ты, заинька, ещT не знаешь, что
такое ревность. Ревность - это очень, очень страшно. Если я ещT узнаю, что
ты кому-нибудь лижешь, ты знаешь, что будет. Это очень плохо, это хуже
всего на свете. Как бы тебя не пугали, чтобы тебе не делали, ты не должна
так поступать. Если я только узнаю, немедленно отправишься к крысам. Ты
поняла?
Сразу к крысам. А теперь одевайся и вон.
Васильевна, кутаясь в ватник, выводит из барака Зину и они вместе идут к
каменному дому, отбрасывая на песок две вытянутые чTрные тени. Зина Tжится
и втягивает кулаки в рукава ватника. Катя вспоминает тTплое, гибкое тело и
ей становится жалко Зину, которая ещT не знает, что еT будут есть в темноте
голодные гадкие крысы.
думает Катя, ей завязали рот, чтобы не орала. К вечеру начинается дождь,
который ветер делает косым, капли хлещут в запертые окна класса, где Ольга
Матвеевна ведTт урок политической грамоты, горит керосинка, соседка Кати
Ира Макова ест украденный в столовой кусок сахара, Катя всT время пытается
согреть одной рукой другую и думает о Зине, сидящей в подполе мTрзлого
тTмного сарая, под землTй, босые ноги в крови от укусов. После урока она
догоняет Ольгу Матвеевну во дворе. Дождь колет Кате лицо холодными
остриями, мешая видеть и дышать.
посадили, к крысам?
это, похоже, безразлично.
будем. Я вас очень прошу.
будешь на это посмотреть. Жди около сарая, а когда мы придTм, ты входи за
нами. Там есть дверь в подпол, а в двери дырка. Только чтобы никто тебя не
видел, и Надежда Васильевна тоже. Поняла?
углов, течTт дождевая вода, барабаня по старой канистре. Катя отыскивает в
закрывшейся двери дыру и прижимается к ней глазом. За дверью короткая
лестница и маленькое помещение, в котором свалены какие-то доски и кирпичи.
У стены стоит Зина, которая заметно побледнела за прошедший день, она
стучит зубами от холода, пряча руки под ватник. Ольга Матвеевна ставит
керосиновую лампу на штабель досок. Надежда Васильевна тоже что-то ставит
на пол.
видела еT голой в бане, но сейчас Зина выглядит словно похудевшей, тело
покрыто пупырышками и напряжено.
еT головы.
колготками, потом подхватывает ноги девочки под коленями, закидывает их к
голове, и разводит в стороны, крепко держа руками. Ольга Матвеевна
поднимает с пола чайник. Когда она выносит его на свет, становится видно,
что из носика валит густой пар. Зина судорожно дTргается и орTт, ещT
раньше, чем струя кипятка начинает литься между еT закинутых назад ног. Пар
ударяет в тело девочки и разбрасывается во все стороны. Зина крутится и
вопит дико, как разрезаемое пилой стекло. Катя видит, как закатываются еT
глаза, как напрягается горло от истошных воплей. Катя дрожит и зачем-то
закрывает рукой себе рот. Она представляет себе, как кипяток затекает Зине
внутрь.
по полу, зад еT дTргается, ошпариваемый кипящей струTй, Надежда Васильевна
с трудом удерживает тело девочки в нужном положении.
Жарко стало? Кипяточек-то крутой! Кричи, кричи, всT равно никто не услышит.
не надо, пожалуйста! - она не успевает выговаривать слова, они
захлTбываются и прерываются у неT во рту, переходя в щенячий вой.
закусывает губу в улыбке, исступлTнно дыша сквозь зубы, и Зина снова
переходит на звенящий металлический визг.
рванувшись на месте и ещT плотнее прижимая руками расставленные ноги
бьющейся девочки коленками к полу. - Ты посмотри, Ольга!
пол. Она вынимает что-то из-за пазухи и, оперевшись на одну руку,
наклоняется к Зине и суTт ей это другой рукой в разинутый визжащий рот.
РаздаTтся страшный грохот, Надежда Васильевна дTргается в сторону и
припадает на руку, отпуская ноги Зины, которые медленно валятся набок. Зина
больше не кричит. Из-под головы еT выползает на пол тTмная лужа.
гвоздь в доску.
пальцами юбку.
я еT, да? Уж очень кричала сильно.
тебе ночи.
сторону, застревает на полпути, с приглушTнным матом Надежда Васильевна
свергает на своTм пути какой-то дощатый хлам и вываливается во двор, где
темнота кажется светлее от крупчатых звTзд и молодого месяца среди них, и
откуда доносится визг передравшихся на вечерней сходке у сортира девчонок.
сюда. Иди, я кому сказала!
лежит на том же месте, прикрытая собственной бурой кофтой, спиной к двери,
Ольга Матвеевна стоит рядом с ней, отряхивая сапоги от накопившейся в
подполе грязи. Пахнет сыростью и крысиным помTтом.
погнила. А она здесь быстро гнить начнTт, - продолжает она, заботливо
очищая скомканной Зининой юбкой сапог, - сыро. На ней тут и грибы вырастут.
доходит ей с одной стороны до согнутого затылка, едва прикрытого стрижеными
тTмно-рыжими волосами, сбитыми набок, так что прижатое листообразное ухо
теперь совершенно обнажено, а с другой - до начала поджатых бTдер, а голые
икры Зины лежат прямо в грязи. Подойдя поближе, Катя замечает, что в волосы
Зины замешалась густая тTмно-багровая масса.
дышит, не чувствует ничего. Смотри, - она вдруг с размаху пинает Зину
сапогом по спине. От удара тело девочки вместе с участком ватника
сдвигается по земле. - А ну пни еT.
звука, только вздрагивает.
выстрелила в голову, понимаешь? Вот, погляди, - Ольга Матвеевна приседает
около Зины и поворачивает еT лицо вверх. Глаза у Зины совсем белые, словно
из них вылетели зрачки. - Вот сюда, в рот, - она оттягивает одной рукой
нижнюю челюсть Зины и показывает указательным пальцем другой ход пули. -
Вот так и дальше, а потом, - она ловко поворачивает голову девочки, как
глобус, - туда. Навылет, в землю. Видишь, сколько натекло.
кружится голова и она, помогая себе руками, садится на кирпичи.
подохла. Она никогда больше не будет говорить, смотреть, жрать кашу, срать.
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Аникина Наталья
Прозоров Александр
Корнев Павел
Шилова Юлия