страшное. Вот он снова, этот тихий шорох, там за окном. Катя осторожно,
стараясь не шуметь, поворачивается лицом в подушку, чтобы как можно меньше
отличаться от своих спящих подруг.
приглушить. Катя узнаTт голос, это же девочка из сада. Она представляет
себе еT лицо, покрытое холодными каплями росы. - Не прячься, я знаю, что ты
здесь. Только закрой глаза, и я приду. Ты станешь мной, я стану тобой.
Хочешь?
встаTт и босиком идTт в коридор, нащупывает на табуретке спички, зажигает
одну и поднимается по лестнице на второй этаж, где живут взрослые. Как
маленькое привидение, она тихонько приоткрывает дверь во вторую комнату
слева, и в лицо ей поступает тTплая духота, скрипит кровать, словно
пережTвывает по-коровьему темноту, сонно и тяжело мычит Саша, пахнет
испарениями человеческого тела и нестиранными носками. Катя останавливается
у порога, притворяя за собой дверь и терпеливо ждTт, пока Саша перестанет
мычать. Что-то крепко стукается в ребро кровати, слышен звук выпущенных
газов. Катя морщится и зажигает вторую спичку. На кровати лежит
полузамотанная в одеяло Саша, а на ней - товарищ Ломов, совсем голый, Саша
обнимает его руками, и неуклюжее, раскорячившееся тело Ломова рывками
напирает на неT, словно застрявший в грязи грузовик, от душащей тяжести
потного Ломова Саша и стонет, опустив веки и растопырив пальцы рук, лежащих
у Ломова на спине. При огоньке спички глаза еT сразу раскрываются, она
вскрикивает, закусив губу. Опершись на кровать, товарищ Ломов
приподнимается с еT тела и смотрит на Катю блестящими на неверном свету
глазами, как поднятый из берлоги медведь. Катя тут же гасит спичку, потому
что еT больно стало держать.
вышел человек и стал жить на земле?
как она, - Катя слышит, как в темноте Ломов встаTт, пыхтя и ищTт свою
одежду. - Но я не хочу быть как она, потому что она не настоящая.
ей, что ты еT не боишься. Она ведь ничего не может сделать тебе, она не
настоящая. Иди ко мне, мы поговорим. Товарищ Ломов сейчас уйдTт.
спички, потому что не хочет увидеть голого Ломова, который страшен и
неприятен. Ломов пыхтит, видимо, надевая свои дурно пахнущие носки. Отыскав
край Сашиной кровати, Катя садится на неT, а спички кладTт на пол. БельT на
кровати тTплое, мятое и влажное от пота. Саша садится, взбивая подушку,
из-под одеяла выходит хвостом терпкий запах еT голого тела, потом она
обнимает Катю, прижимая еT к себе, как недавно прижимала Ломова.
под одеяло.
маслянистом поту, кожа еT палит жаром, как обмотанная полотенцем кастрюлька
с картошкой в мундире.
снимает одеяло со своей груди, пытаясь остыть. Наконец Ломов поднимается с
кровати и уходит. Саша вздыхает.
затихает, может наступить страх. Потому зверь боится в природе всего, даже
когда встречает слабого, тоже сперва боится. А человек победил зверей, хотя
они были сильнее и опаснее его, и не потому, что взял в руки камень, а
потому что у него произошла воля. Она горит в человеке, как огонь и не
позволяет ему бояться, вместо того, чтобы работать и бороться. Так и
Советская власть победила в Гражданской войне против несчTтного множества
врагов, потому что у неT есть своя воля: Партия Большевиков, учение Ленина.
Для такого человека, как Ленин, не существует страшных снов. Он ещT в
детстве победил страх одним сознанием, он понял, что сон - это иллюзия
идеализма и заблуждение тTмного прошлого, как, например, религия. Наука
теперь узнала, что никакого Бога не существует, а раньше все люди боялись
Бога и из-за всяких суеверий умирали раньше, ведь незачем им было бороться
за свою жизнь и за будущее, если всT определяет Бог. Такое положение было
выгодно эксплуататорам и священники были их прислужниками. Ленин понял всT
это и не стал ходить в церковь, а по ночам спал спокойно, чтобы отдохнуть и
новым днTм думать дальше о законах мировой революции. Ты не спишь?
он ведь большой и тяжTлый?
белогвардейцы перебили, он несчастный человек. Его несчастье - настоящее, а
твой страх - нет.
театр, который ты показываешь сама себе. Он очень похож на жизнь, но это
иллюзия, неправда, это просто игра. И если ты захочешь, она будет такой,
как тебе нравится. Это зависит только от тебя.
слTзы. - К маме.
может только плакать, и она плачет, утыкаясь лицом в голое горячее плечо
Саши, и смывает с него слезами пот. Саша не пытается еT утешить, она молчит
и не верит, что у неT тоже наворачиваются слTзы. Катя плачет сильно,
навзрыд, потом долго ещT продолжает всхлипывать и шмыгать носом, вытирая
руками глаза. То, что существует вокруг неT на самом деле, - жаркая живая
Саша, душная комната, не ведущая больше никуда, закрытая от всего неба,
спящие в соседних помещениях дети, ночная тишина, вздымающаяся на рябящихся
множественным дыханием волнах человеческой жизни во сне, - это всT
обступает Катю, так плотно, что не остаTтся ни единой щели для страха,
совсем ничего ненастоящего, снова становится спокойно, и она может теперь
жить дальше. Катя засыпает и не видит больше никаких снов.
несколько девочек отправляются узнать, не заболел ли учитель. Среди них и
Катя с Верой, но первой в комнату входит отличница Лиза Перекличко, потому
что она самая смелая из всех, и потому что Никанор Филиппович еT больше
всех любит. Но еT смелости не хватает: сначала Лиза громко кричит, а потом
падает в обморок. Катя видит за дверью висящего на стене старика, он в
пижаме и глядит на комод, а на комоде тикают деревянные часы. Язык торчит у
него изо рта, штанины пижамы желтеют от мочи, которая разлита лужицей под
босыми ступнями, вытянутыми к полу. Волосы Никанора Филипповича растрTпаны,
его тапки валяются посередине комнаты, а в углу рядом с ним лежит
перевTрнутый стул, с которого Никанор Филиппович совершил свой последний
прыжок. Старик висит неудобно, как-то скривившись, наверное, ему больно,
давит петля, но он продолжает висеть, и от этой терпеливости Катю начинает
тошнить.
стены и кладут на кровать.
- Тоже хорош, хоть бы дверь запер, сволочь, интеллигенция царская. ВсT
равно все вымрут, а детей пугать было незачем.
так сильно, что она ойкает и, дTрнувшись головой в сторону, заваливается
набок, быстро пятится, опираясь руками на что попало, и всT же падает,
грохается задом об пол, и так сидит, держась рукой за разбитый рот. А
товарищ Ломов рыгает и так смотрит на детей, что они шарахаются назад, как
от дикого зверя.
двери, с размаху захлопывает еT и изнутри бьTт дверь ногой, раз, второй,
третий, потом, через несколько мгновений, ещT и четвTртый. Дверь трещит,
хрустят выдираемые из косяка петли. - Сукины дети, ебTна мать! - ревTт он,
в неистовстве топая ногами. - ЕбTна мать!
громче, слышен повторный удар еT тела в пол, и потом частые удары сапог в
человеческое тело. Саша захлTбывается кричать.
происходит в комнате, другие дети тоже толпятся во мраке, кто-то плачет.
Где твоя смелость, комсомолка? Где смелость, сука? Сука! Сука!
визгливое мычание резаной коровы.
рTва. - Под пулемTтным огнTм! Блядь! Под пулемTтным огнTм!
удавился, пизда, а ты живTшь! Ни хрена вам не останется, ни хрена, одни
жить будете, на мTртвой земле! Будете землю обсырать!
тебе, свинья, на! Не обосрTшь землю, могилу Машину не обосрTшь!
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Сапковский Анджей
Курылев Олег