зет, в своем комбинезоне передвигается замедленно, как космонавт в ска-
фандре. Во время домашних ремонтов Наталья ее месячную норму делала за
одну субботу, выпроваживая трех своих мальчишек куда-нибудь из дому,
чтобы не путались под ногами.
чего ее довели. Хорошо бы до Андрея так сохраниться - и почувствовала
невыносимый голод. Ладно, в буфете кормят так, что много все равно не
съешь, - зато посидеть в чистоте - это, по нашей жизни, само по себе
удовольствие.
рызть мышиное углубление в чугунном кексе (уронить на ногу - неделю про-
бюллетенишь), как услышала знакомый вдохновляющий голос. Она уткнулась в
свой чай, чтобы не здороваться, но, подобно Хоме Бруту, не вытерпела и
глянула - точно, Дуткевич, неповторимая лысина, затянутая редкими прядя-
ми, словно тиной, а пробор, широченный, как река, с излучинами и плеса-
ми, проходит над самым ухом и растворяется где-то на затылке, за ворот-
ником. Чтобы не терять навыка, Дуткевич и с буфетчицей вдохновенно взма-
хивал головой. От этого первая поперечина начинала сползать, открывая
лысый полумесяц, а он, чувствуя щекотание крысиного хвостика, откидывал
его, словно пышный куст кудрей, тем же гордым отбросом головы, с каким
вручал ей знамя (он - ей!) "Иное одобрение похоже на удобрение: пахнет
противно, но расти помогает" (Коржиков).
рошие деньги и ни в чем ничего не смыслил. Профессионализм - уже за одно
это ее ребятам не светит сколько-нибудь крупное повышение. В ней и самой
видят выскочку за то, что она принимает работу близко к сердцу: вели-
чественное безразличие к делу ("объективность") придает начальнику
сходство с богом. Как они только так могут?.. Лучше быть... да хоть раз-
датчицей в соседней столовке - глаз не оторвать: три тарелки, будто руч-
ные птицы, сами взлетают на предплечье. Три удара черпаком - три порции
готовы. А эти что оставят?.. Что про них дети думают?,, Ужас!
но-бледными сосисками-утопленницами.
насладившись паузой, прибавил: - Работе.
неприличных шуток.
партбюро продраить с песочком. На овощебазу не вышел. Пусть другие за
него работают.
слепнет - это ничего? И... а кто вам сказал?
член партии, серьезный парень.
Керженцев в машинном зале руку директору через плечо подал!
взять. А Бугрову я голову оторву.
овощебазе. Павел Арсентьевич, давай к нам, - вдруг окликнул он с партий-
ным дружелюбием.
с чугунным кексом, - личико стекло книзу, оставив сверху иконописный об-
лик костяного старичка-великомученика, внизу же образовав многоярусное
жирное жабо, мотающееся при каждом шаге, как коровье вымя. Поздоровав-
шись, как всегда, посверлил ее своими бесцветными глазками, будто знал
что-то компрометирующее.
вич, заметно гордясь своим простым партийным "ты", обращенным к челове-
ку, перед которым распахнуты настежь если не души, то анкеты. - Бугров -
наш парень?
боченно переспросил у нее: "Как?" - чтобы она не расслаблялась, а держа-
лась начеку, - и продолжал барственно: - Молодец: всегда причесанный,
бодрый.
вот она хочет Бугрову голову оторвать за то, что он Лузина не стал пок-
рывать, доложил мне честно.
какое-то "черт побери"! Я не случайно употребил эту русскую пословицу
"черт побери": вы не должны, как руководитель, вбивать клин между вашими
подчиненными и партийным руководством. А то, понимаете, ставите парня
между Сциллой и Харбидой!
ла.
улыбочек всегда брала жуть: когда она воображала его голову изнутри, ей
представлялось что-то темное. С Дуткевичем все ясно: голова у него внут-
ри идеально пустая, c овальными полированными стенками. А у Бурштына -
тьма, тьма...
стол.
- Ну ничего, мы ему объясним, что незаменимых у нас нет!
ловы. - Так ты против партийного руководства?
- и больше ничего!
праве", исходившее от Бурштына, все же наводило на нее неодолимую жуть.
Она едва решилась взглянуть в сторону этой тьмы - и обомлела: в бесцвет-
ных глазках стояли слезы.
что буду слушать откровенную антисоветчину... - и заковылял к выходу,
оставив пайку нетронутой.
вал к нему Дуткевич и бросился вдогонку - преданнейший сын. Лишь у выхо-
да послал ей грозный упрекающий взгляд: вот, мол, любуйся! И трепещи!
Ах, "трепещи" - так и отправляйтесь ко всем чертям! Но что удивительно -
Дуткевич (вместо души - пар) тоже искренне оскорбился! Да, они и в самом
деле считают нас своей собственностью...
за то, что никто там и не собирается зарабатывать кусок хлеба с маслом
пустозвонством или холуйством!.. На лабораторных праздниках она всегда
произносит тост: "Мне очень повезло - я работаю с порядочными людьми". И
люди хотят, хотят, чтобы именно это в них хвалили, чтобы они не чувство-
вали себя дураками рядом с прохвостами. Мошенничать у них не будет даже
суетная Возильщикова какая-нибудь, для которой мир набит вещами, как для
Натальи - людьми. Года два назад раскошелилась на хрустальную люстру, а
потом со страху - вдруг кто с улицы позарится! - целый год прятала свое
сокровище под кроватью.
давленник в какой-то китайской казни: сначала дача пила из них соки, те-
перь машина... В столовой берет только два-три винегрета с горкой черно-
го хлеба, вяжет на продажу, в отпусках ездит проводницей в поезде.
Как-то в продуктовый заказ - редкая удача! - вместо вареной колбасы им
сунули ветчину. Так Трофимова чуть не поседела с горя: на целых во-
семьдесят копеек дороже! Но чтобы прибегнуть к каким-то нечестным
средствам...
ным дурачьем. Она бы и с Бурштыном ладила, какой он ни есть, и с Дутке-
вичем - только бы дали работать. Так не дают же! Ну как такое стерпеть?
Хотя вообще-то она страшная трусиха: когда умер Брежнев, она, встречая
на улице милиционера, на всякий случай делала печальное лицо. Шваркнуть
бы все оземь!.. Подумать страшно, каково было Вавилову - гению! - оправ-
дываться, ладить с дикарями, - а ведь тогдашние бояре еще и в тюрьму
могли посадить, расстрелять...
судьбой придала ей сил. Она заглянула к секретарю партбюро, с которым у
нее были давнишние приятельские отношения с оттенком ухажерства с его
стороны (к тому же ребята делают курсовики по программированию для его
сына-балбеса). С профессионалами у нее всегда находились контакты - даже
с бывшими. Обещал замять дело, если и Бугров подтвердит, что это недора-
зумение. Ух, Бугров!.. Если распилить его голову, кажется, увидишь там
годовые кольца!
обрадовался, услышав ее голос, что у нее вся злость испарилась - что с
него, чурбана такого, возьмешь! Сразу начал оправдываться, что Дуткевич
его обманул, а он... Бугров знает, что она одна к нему относится, в кон-
це концов, довольно тепло, а остальные чувствуют, что он привязан только
к лаборатории - и ни к кому в отдельности, и платят взаимностью.
Хоть она и никуда не годная начальница, но, пожалуй, ее и правда некем
Распопов Дмитрий
Орлов Алекс
Фазиль Искандер
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс