стал в темноте входа.
Я тоже хожу и никак не усну: все мне кажется, что я кого-то
утратил и никак не могу встретить...
ответить и со стеснением молчал.
со света, он больше не стыдился людей и сам пришел к ним.
беспокоюсь один на квартире. Можно, я просижу здесь до утра?
будешь отдыхать спокойно, ложись на мое место, а я где-нибудь
пристроюсь.
страшно, я не знаю, что мне делать. Вы, пожалуйста, не думайте
только что-нибудь про меня неправильно.
не дадим тронуть, ты теперь не бойся.
освещала его серьезное, чуждое счастливого самочувствия лицо,
но он уже жалел, что поступил несознательно, прибыв сюда; все
равно ему уже не так долго осталось терпеть до смерти и до
ликвидации всего.
какую бы ему наиболее благополучную линию принять в отношении
сидящего представителя интеллигенции. Сообразив, он сказал:
кровь портили, чтобы выдумать по всем условиям общепролетарскую
жилплощадь. А теперь, я наблюдаю, вы явились ночью в
пролетарскую массу, как будто сзади вас ярость какая находится!
Но раз курс на спецов есть, то ложитесь против меня, чтоб вы
постоянно видели мое лицо и смело спали...
А то у меня есть буржуйская пища.
товарищ?-- поражаясь, произнес Сафронов.-- Где это вам
представился буржуазный персонал?
целым остаться в этой жизни, а мое -- погибнуть, чтоб очистить
место!
закрывай глаза. Я буду недалеко, как испугаешься, так кричи
меня.
Чиклина и там лег в одежде.
одеваться.
сказал Прушевский, сразу озябнув внизу и укрываясь.-- Все
думал, что успею.
со своего места Сафронов.
пожить одному среди скучной ночи.
мучился, что это руководящее умное лицо спит, как ничтожный
гражданин, среди лежащих масс, и теперь потеряет свой
авторитет. Козлову пришлось глубоко соображать над таким
недоуменным обстоятельством, он не хотел и был не в силах
допустить вред для всего государства от несоответствующей линии
прораба, он даже заволновался и поспешно умылся, чтобы быть
наготове. В такие минуты жизни, минуты грозящей опасности,
Козлов чувствовал внутри себя горячую социальную радость, и эту
радость хотел применить на подвиг и умереть с энтузиазмом, дабы
весь класс его узнал и заплакал над ним. Здесь Козлов даже
продрог от восторга, забыв о летнем времени. Он с сознанием
подошел к Прушевскому и разбудил его ото сна.
сказал он.-- Наши рабочие еще не подтянулись до всего понятия,
и вам будет некрасиво нести должность.
говорится, гражданин обязан нести данную ему директиву, а вы
свою бросаете вниз и равняетесь на отсталость. Это никуда не
годится, я пойду в инстанцию, вы нашу линию портите, вы против
темпа и руководства -- вот что такое!
но попозднее Козлова в живот, как рвущуюся вперед сволочь. А
Вощев слышал эти слова и возгласы, лежал без звука, по-прежнему
не постигая жизнь. "Лучше б я комаром родился: у него судьба
быстротечна",-- полагал он.
посмотрел на знакомого ему Вощева и сосредоточился далее
взглядом на спящих людях; он хотел произнести томящее его слово
или просьбу, но чувство грусти, как усталость, прошло по лицу
Прушевского, и он стал уходить. Шедший со стороны рассвета
Чиклин сказал Прушевскому:
снова ночевать, и если чего-нибудь хочет, пусть лучше говорит.
свою дорогу. Уныло и жарко начинался долгий день; солнце, как
слепота, находилось равнодушно над низовою бедностью земли; но
другого места для жизни не было дано.
Прушевский,-- я заметил, товарищ Чиклин, проходящую мимо меня
женщину, такую же молодую, как я тогда. Дело было, наверное, в
июне или июле, и с тех пор я почувствовал тоску и стал все
помнить и понимать, а ее не видел и хочу еще раз посмотреть на
нее. А больше уж ничего не хочу.
Чиклин.
смотреть на нее. А потом, спустя срок, у меня нагрелось к ней
что-то в груди, одинаково с тобой. У нас с тобой был один и тот
же человек.
она жила сейчас на свете!
что и он сам, хотя и более забывчиво, грустил когда-то тем же
горем по худому, чужеродному, легкому человеку, молча
поцеловавшему его в левый бок лица. Значит, один и тот же
редкий, прелестный предмет действовал вблизи и вдали на них
обоих.
Чиклин.-- Наверно, измучилась вся, и кожа на ней стала бурая
или кухарочная.
много, и если жива еще она, то вся обуглилась.
гораздо раньше начать рыть такую пропасть под общий дом, тогда
бы и то существо, которое понадобилось Прушевскому, пребывало
здесь в целости.
Чиклин,-- и действует для нашего блага: у кого в молодых летах
было несчетное чувство, у того потом ум является.
жалко стало, что его потерянная подруга и многие нужные люди
обязаны жить и теряться на этой смертной земле, на которой еще
не устроено уюта, и он сказал Чиклину одно огорчающее
соображение:
Чиклин, когда она придет?
свете! Ты вспомнишь ее по одной своей печали!
чем-нибудь Чиклину, вынул часы, чтобы показать свою заботу о
близком дневном труде.
приблизился к Чиклину.
Корнев Павел
Махров Алексей
Самойлова Елена
Василенко Иван
Акунин Борис
Махров Алексей