Чтение 17–й страницы книги ~Три товарища~

треском открыл и захлопнул дверки, подергал за ручки.

- Ничто не разболтано. Все прочно и надежно. Проверьте сами.

Блюменталь снова отказался от проверки. Он полагал, что иначе и быть
не может. Ну и орешек попался мне!

Я продемонстрировал ему работу стеклоподъемников.

- Ручки вы крутите прямо-таки играючи. Стекла фиксируются в любом по-
ложении.

Он не пошевельнулся.

- К тому же стекла небьющиеся, - уже впадая в отчаяние, продолжал я.
- Это неоценимое преимущество! Вон там, в мастерской, стоит "форд"... -
Я приукрасил историю про гибель жены булочника, добавив еще одну жертву
- ребенка, хотя тот не успел родиться.

Но прошибить Блюменталя было не легче, чем взломать сейф.

- Небьющееся стекло ставят на все машины, - прервал он меня. - Ничего
особенного в этом нет.

- Небьющееся стекло не относится к серийному оборудованию, - возразил
я мягко, но решительно, - Разве что лобовое стекло на некоторых моделях.
Но никаким образом не боковые стекла.

Я нажал на кнопку в середине руля - оба клаксона взревели. Затем пе-
решел к описанию комфорта, говорил про багажники, сиденья, боковые кар-
маны, панель приборов. Я даже включил прикуриватель и, пользуясь случа-
ем, предложил Блюменталю сигарету, рассчитывая с ее помощью хоть чуточку
умилостивить его. Но он отказался.

- Спасибо, я не курю, - сказал он и посмотрел на меня с таким скучаю-
щим видом, что вдруг мне подумалось: может, он вообще не намеревался ид-
ти сюда, а зашел по ошибке - заблудился; может, ему нужно было купить
что-то совсем другое - машину для обметывания петель или радиоприемник;
может, в силу врожденной нерешительности он еще немного потопчется на
месте, а потом двинет дальше.

- Давайте, господин Блюменталь, сделаем пробную поездку, - наконец
предложил я, чувствуя, что уже порядком выдохся.

- Пробную поездку? - переспросил он, явно не понимая, о чем речь.

- Ну да, пробную поездку. Должны же вы сами убедиться в высоких ходо-
вых качествах этой машины. На улице или на шоссе она устойчива, как дос-
ка. Идет как по рельсам. А как приемиста - будто это не тяжелый кабрио-
лет, а пушинка...

- Ах, уж мне эти пробные поездки... - сказал он, пренебрежительно
махнув рукой. - Пробные поездки ни о чем не говорят. Недостатки автомо-
биля всегда выявляются только впоследствии.

"Конечно, впоследствии, дьявол ты чугунный! - с досадой подумал я. -
Не ожидаешь ли ты, что я тебя ткну носом во все дефекты?"

- Что ж, ладно. Нет так нет, - сказал я, утратив всякую надежду на
успех. Мне стало ясно, что он не собирается покупать машину.

Но тут он внезапно повернулся, посмотрел на меня в упор и тихо, резко
и очень быстро спросил:

- Сколько стоит эта машина?

- Семь тысяч марок, - ответил я, не моргнув глазом, словно выпалил из
пулемета. Ни в коем случае он не должен был заметить, что я не уверен в
цене. Это я хорошо понимал. Каждая секунда колебания могла бы встать нам
в тысячу марок, которую он выторговал бы в свою пользу.

- Семь тысяч марок, нетто, - твердо повторил я, а сам подумал: "Пред-
ложи мне пять, и машина твоя".

Но Блюменталь ничего не предложил.

- Слишком дорого! - коротко выдохнул он.

- Конечно! - сказал я и решил, что окончательно проиграл.

- Почему вы сказали "конечно"? - спросил Блюменталь, впервые довольно
человечным тоном.

- Господин Блюменталь, - ответил я, - встречали ли вы в наше время
хоть кого-нибудь, кто реагирует иначе на цену?

Он внимательно посмотрел на меня. Затем на его лице мелькнуло подобие
улыбки.

- Вы правы. Но машина действительно слишком дорога.

Я не верил ушам своим. Вот он наконец-то, настоящий тон! Тон заинте-
ресованного человека! Или то был опять какой-нибудь коварный ход?

В это мгновение в воротах появился щегольски одетый господин. Он дос-
тал из кармана газету, проверил по ней номер нашего дома и подошел ко
мне.

- Здесь продается "кадиллак"? Я кивнул и, не в силах сказать что-ли-
бо, смотрел на желтую бамбуковую трость и замшевые перчатки этого фран-
та.

- Можно посмотреть? - снова спросил он, и ни один мускул не дрогнул
на его лице.

- Да вот же он, - с трудом выговорил я. - Но прошу вас подождать... Я
еще не освободился... Не угодно ли посидеть вот там?

Франт с минуту прислушивался к гудению мотора и состроил сперва кри-
тическую, а затем одобрительную гримасу. Потом я проводил его в мастерс-
кую.

- Идиот! - прошипел я ему в лицо и быстро вернулся к Блюменталю.

- Если вы прокатитесь в этой машине, ваше отношение к цене наверняка
изменится, - сказал я. - Вы вольны испытывать ее сколько пожелаете. Или,
быть может, вам удобнее, чтобы я заехал за вами вечером? Пожалуйста.
Тогда и покатаемся.

Но порыв уже угас. Блюменталь вновь стоял передо мной, как гранитный
монумент какому-нибудь председателю хорового общества.

- Ну хватит, - сказал он. - Я должен идти. А захочу совершить пробную
поездку, то еще успею позвонить вам.

Я понял, что пока сделать ничего нельзя. Этот человек уговорам не
поддавался.

- Хорошо, - заявил я, - но не записать ли мне ваш телефон, чтобы из-
вестить вас, если появится другой претендент?

Блюменталь как-то странно посмотрел на меня:

- Претендент еще не покупатель.

Он достал кожаный кисет с сигарами и протянул его мне. Выяснилось,
что он все-таки курит. Да еще такие дорогие сигары, как "Корона-Корона".
Значит, денег у него навалом. Но мне все это уже было безразлично. Я
взял сигару.

Он дружелюбно пожал мне руку и ушел. Я глядел ему вслед и тихо, но
выразительно ругал его. Затем вернулся в мастерскую.

- Ну как? - приветствовал меня сидевший там франт - Готтфрид Ленц. -
Здорово это я, правда? Вижу мучаешься - вот и решил немного помочь тебе.
Счастье, что перед поездкой насчет налогов Отто переоделся здесь. Смотрю
- на плечиках висит его выходной костюм. Я в момент переоделся, пулей
вылетел в окно, а обратно вернулся как серьезный покупатель! Здорово,
верно?

- Не здорово, а по-идиотски, - ответил я. - Этот тип хитрее нас с то-
бой, вместе взятых! Посмотри на сигару! Полторы марки за штуку! Ты спуг-
нул миллиардера.

Готтфрид взял у меня сигару, обнюхал ее и закурил.

- Я спугнул жулика. Миллиардеры таких сигар не курят. А курят они те,
что продают поштучно по десять пфеннигов.

- Чушь болтаешь, - ответил я. - Жулик не назвал бы себя Блюменталем.
Жулик представился бы как граф фон Блюменталю или что-нибудь в этом ро-
де.

- Этот человек вернется, - со свойственным ему оптимизмом заметил
Ленц и выпустил дым моей сигары мне же в лицо.

- Этот не вернется, - убежденно сказал я. - Но скажи, где ты раздобыл
бамбуковую дубинку и эти перчатки?

- Одолжил. Напротив, в магазине "Бенн и компания". Я там знаком с
продавщицей. Трость, может быть, даже оставлю себе насовсем. Она мне
нравится.

Довольный собой, он стал быстро вертеть в воздухе эту толстую палку.

- Готтфрид, - сказал я. - В тебе явно пропадает талант. Пошел бы ты в
варьете, на эстраду - вот где твое место!

- Вам звонили, - сказала мне Фрида, косоглазая служанка фрау Залевс-
ки, когда в полдень я ненадолго забежал домой.

Я обернулся.

- Когда звонили?

- С полчаса назад. Какая-то дама.

- А что она сказала?

- Что вечером позвонит снова. Но я ей сразу объяснила, что большого
смысла в этом нет. Что по вечерам вы никогда не бываете дома.

Я уставился на нее.

- Что?! Вот прямо так и сказали? Господи, хоть бы кто-нибудь научил
вас разговаривать по телефону.

- Я и так умею разговаривать по телефону, - флегматично проговорила
Фрида. - А по вечерам вы действительно почти никогда не бываете дома.

- Но ведь вас это ничуть не касается, - раскипятился я. - В следующий
раз вы еще, чего доброго, расскажете, какие у меня носки - дырявые или
целые.

- И расскажу! - огрызнулась Фрида, злобно пялясь на меня красными,
воспаленными глазами. Мы с ней издавна враждовали.

Охотнее всего я сунул бы ее башкой в кастрюлю с супом, но совладал с
собой, нашарил в кармане марку, ткнул ее Фриде в руку и уже примири-
тельно спросил:

- А эта дама не назвала себя?

- Не назвала, - ответила Фрида.

- А какой у нее был голос? Чуть глуховатый и низкий, да? Вообще та-
кой, как будто она простудилась и охрипла, да?

- Не припомню, - заявила Фрида с той флегмой, словно и не получила от
меня только что целую марку.