Чтение 7–й страницы книги ~Три товарища~

словно огромные фламинго, плыли облака, нежно оберегая мелькавший между
ними молодой месяц. На ветках куста орешника было какое-то предощущение
утренней зари. Орешник был трогательно наг, но полон надежд на близящее-
ся набухание почек. Из кухни доносился аромат жареной печенки. И еще -
запах тушеного лука. Наши сердца забились сильнее.

Ленц не выдержал и ворвался в дом. Вскоре он вернулся с просветленным
лицом.

- Посмотрели бы вы на этот жареный картофель! Давайте поторопимся, а
то, чего доброго, прозеваем самый смак!

В эту минуту с легким гудением подъехала еще одна машина. Мы застыли,
словно пригвожденные. Это был тот самый "бьюик". Он резко затормозил
около "Карла".

- Оп-ля! - воскликнул Ленц.

Из-за подобных приключений у нас уже не раз случались драки.

Мужчина вышел из автомобиля. Это был рослый и грузный человек в прос-
торном реглане из верблюжьей шерсти. Он с досадой покосился на "Карла",
затем снял плотные, желтые перчатки и подошел к нам. Лицо его напоминало
маринованный огурец.

- Что это у вас за модель? - спросил он Кестера, который стоял к нему
ближе.

С минуту мы молча смотрели на него. Видимо, он принял нас за каких-то
автомехаников, которые, нарядившись в воскресные костюмы, решили прока-
титься на чужой машине.

- Вы что-то сказали? - спросил Отто, как бы не решаясь намекнуть ему,
что можно быть и повежливее.

Мужчина покраснел.

- Я просто спросил про эту машину, - буркнул он в том же тоне.

Ленц выпрямился. Его крупный нос вздрогнул. Он очень ценил вежливость
в других. Но прежде чем он успел раскрыть рот, вдруг, словно по манове-
нию какого-то духа, отворилась вторая дверца "бьюика". Из нее высунулась
стройная ножка с узким коленом, а затем вышла девушка и медленно напра-
вилась к нам. Мы удивленно переглянулись. До этого мы и не замечали, что
в "бьюике" был еще кто-то. Ленц мгновенно перестроился. Его веснушчатое
лицо расплылось в широкой улыбке. Да и все мы - бог знает почему - зау-
лыбались.

Толстяк озадаченно глядел на нас. Он потерял самообладание и явно не
знал, как себя вести.

- Биндинг, - наконец, полупоклонившись, представился он, словно уце-
пившись за свою фамилию, как за якорь спасения.

Теперь девушка стояла вплотную к нам, и мы стали еще приветливее.

- Да покажи ты ему машину, Отто, - сказал Ленц, бросив торопливый
взгляд на Кестера.

- А почему бы и нет, - ответил Отто и весело улыбнулся.

- Я и в самом деле с удовольствием посмотрю на нее, - уже примири-
тельно проговорил Биндинг. - Чертовски скоростная машина. Как это вы
запросто обштопали меня!

Оба ушли к стоянке, где Кестер поднял капот "Карла".

Девушка не последовала за ними. Стройная и безмолвная, она стояла в
сумерках рядом с Ленцем и со мной. Я ожидал, что Ленц воспользуется слу-
чаем и с ходу взорвется, как бомба. Он был создан как раз для таких си-
туаций. Но словно лишившись дара речи, вместо того чтобы затоковать, как
тетерев, он стоял как отпущенный из обители монах ордена кармелитов и не
мог пошевельнуться.

- Простите нас, пожалуйста, - сказал я наконец. - Мы не заметили вас
в машине. Иначе наверняка не стали бы так глупить.

Девушка посмотрела на меня.

- А почему бы и не поглупить? - спокойным, неожиданно глуховатым го-
лосом ответила она. - Не так уж это было страшно.

- Не страшно, конечно, но и не так уж прилично. Ведь наша машина дает
около двухсот в час.

Она слегка подалась вперед и засунула руки в карманы пальто.

- Двести километров?

- Ровно сто девяносто восемь и две десятых, официально установлено, -
с гордостью, точно выпалил из пистолета, объявил Ленц.

Она рассмеялась.

- А мы-то думали, что ваш потолок - шестьдесят, семьдесят.

- Видите ли, - сказал я, - этого вы просто не могли знать.

- Нет, конечно, - сказала она, - этого мы действительно не могли
знать. Мы думали, что "бьюик" вдвое резвее вашей машины.

- Понятно. - Я отбросил ногой валявшуюся ветку. - Но, как видите, у
нас было очень большое преимущество. Господин Биндинг, надо думать, здо-
рово разозлился на нас.

Она рассмеялась.

- На какое-то мгновение, вероятно, да. Но ведь надо уметь и проигры-
вать. Иначе как же жить?

- Разумеется.

Возникла пауза. Я посмотрел в сторону Ленца. Но последний романтик
только ухмыльнулся, повел носом и не стал выручать меня. Шумели березы.
Где-то за домом закудахтала курица.

- Прекрасная погода, - проговорил я наконец, чтобы как-то нарушить
молчание.

- Да, чудесная, - ответила девушка.

- И такая мягкая, - добавил Ленц.

- Просто необыкновенно мягкая, - дополнил я его мысль.

Возникла новая пауза. Девушка, видимо, считала нас законченными кре-
тинами. Но при всем желании ничего более умного я придумать не мог.

Вдруг Ленц стал принюхиваться.

- Печеные яблоки, - сказал он с чувством. - Похоже, к печенке нам по-
дадут еще и печеные яблоки. Какой деликатес!

- Несомненно! - согласился я, мысленно проклиная и себя и его.

Кестер и Биндинг вернулись. За эти несколько минут Биндинг стал сов-
сем другим человеком. Видимо, он принадлежал к категории автоидиотов,
испытывающих ни с чем не сравнимое блаженство, если где-нибудь встречают
специалиста, с которым могут всласть наговориться на любимую тему.

- Не поужинать ли нам всем вместе? - спросил он.

- Само собой разумеется, - ответил Ленц.

Мы пошли в зал. В дверях Готтфрид, подмигнув мне, кивком головы ука-
зал на девушку.

- Считай, что ты стократ вознагражден за утреннюю пляшущую старуху.

Я пожал плечами.

- Может, оно и так. Но почему ты не выручил меня, когда я стоял перед
ней, как заика?

Он рассмеялся.

- Надо чему-то научиться и тебе, дитя мое!

- Нет у меня охоты учиться еще чему-нибудь, - сказал я.

Мы последовали за остальными. Они уже сидели за столом. Хозяйка как
раз внесла дымящуюся печенку с жареным картофелем. Кроме того, в качест-
ве прелюдии она поставила перед нами большую бутылку пшеничной водки.

Биндинг извергал потоки слов - прямо какой-то неумолчный водопад.
Впрочем, он удивил нас своей осведомленностью по части автомобилей. Ког-
да же он узнал, что Кестер вдобавок ко всему еще и автогонщик, его вос-
торг перед ним возрос до бесконечности.

Я повнимательнее пригляделся к нему. Это был тяжелый, крупный мужчина
с густыми бровями и красным лицом: чуть хвастливый, чуть шумливый и, ве-
роятно, добродушный, как и все, кому сопутствует успех. Я вполне мог се-
бе представить, как вечером, перед отходом ко сну, он серьезно, с досто-
инством и уважением разглядывает себя в зеркале.

Девушка сидела между Ленцем и мною. Она сняла с себя пальто и оста-
лась в сером костюме английского покроя. На шее у нее была белая косын-
ка, похожая на шарф амазонки. При свете люстры ее каштановые шелковистые
волосы мерцали янтарными отблесками. Очень прямые плечи слегка выдава-
лись вперед, узкие руки казались непомерно длинными и, пожалуй, скорее
костистыми, а не мягкими. Большие глаза придавали узкому и бледному лицу
выражение какой-то страстной силы. На мой вкус, она выглядела просто
очень хорошо, но я нисколько над этим не задумывался.

Зато Ленц превратился в огонь и пламя. Его нельзя было узнать - нас-
только он преобразился. Золотистая копна волос блестела, как хохолок
удода. Из него так и вырывался искрометный фейерверк острот. За столом
царили двое - он и Биндинг. А я только при сем присутствовал и мало чем
мог обратить на себя внимание - разве что передать какое-нибудь блюдо,
или предложить сигарету, или чокнуться с Биндингом. Это я делал довольно
часто. Вдруг Ленц хлопнул себя по лбу:

- Ну-ка, Робби, притащи наш ром! Ведь он заветный - припасен для дня
рождения!

- Для дня рождения? А у кого это день рождения? - спросила девушка.

- У меня, - сказал я. - Меня и так уж весь день преследуют из-за это-
го.

- Преследуют? Вы что же - не хотите, чтобы вас поздравляли?

- Нет, хочу, - сказал я. - Поздравлять - это совсем другое.

- Ну, тогда всего вам самого хорошего! Секунду я держал ее руку в
своей и почувствовал теплое, сухое пожатие. Потом пошел за ромом. Не-
большой загородный ресторан затерялся в огромной безмолвной ночи. Кожа-
ные сиденья нашей машины были влажны. Я стоял и смотрел на горизонт, где
небо окрасилось красноватым заревом города. Я охотно стоял бы так еще и
еще, но Ленц уже звал меня.

Биндингу ром пришелся не по нутру. Это стало заметно уже после второй
рюмки. Пошатываясь, он пошел в сад. Я встал и вместе с Ленцем направился
к стойке. Он потребовал бутылку джина.

- Изумительная девушка, тебе не кажется? - спросил он.

- Не знаю, Готтфрид, - ответил я. - Я не присматривался к ней.