гражданин и отец семейства, - не задумываясь, отвечает Ризенфельд.
штуке не слышали? А?
утром Вернике.
заявляю я.
- иронически добавляет он, овладев собой, - в вашем случае, так как вы поэт,
конечно, тоска и утоление, Бог и плоть, космос и локус...
площадки. Лиза - это прекрасное видение в абрикосовом крепдешине.
Ризенфельд, узнав о ее плебейском происхождении, потребовал, чтобы мы
искупили свой обман и в качестве его гостей все вместе отправились в
"Красную мельницу". Он отвешивает Лизе поклон.
нашему удивлению, гранитный король оказывается выдающимся мастером танго. Он
не только владеет аргентинским вариантом, но также бразильским и, очевидно,
несколькими другими вариантами. Словно ловкий фигурист, делает он на паркете
пируэты вокруг ошеломленной Лизы.
у тебя - чувство. Несколько дней назад я тоже получил полезные уроки на этот
счет. И даже от тебя - притом самым пикантным образом. Скажи, как удалось
Лизе сегодня утром выбраться из твоей комнаты?
наблюдательного пункта. Он решил наблюдать за ее окном. Я думал, что отпугну
его, если открою, кто такая Лиза. Ничего не помогло. Он мужественно перенес
это. Наконец мне удалось на несколько минут утащить его в кухню, чтобы
напоить кофе. Тут Лиза и выскользнула. Когда Ризенфельд вернулся в контору и
снова занялся разведкой, она уже благосклонно улыбалась ему из своего окна.
Ризенфельд с поклонами крикнул ей через улицу, что приглашает ее и нас
сегодня вечером в "Красную мельницу".
это нам поможет в деловом смысле.
танца. Ризенфельд вспотел. Лиза свежа, как монастырская лилия. К моему
величайшему изумлению, я вдруг вижу в глубине бара, между воздушными шарами,
новую фигуру. Это Отто Бамбус. Он стоит среди ресторанной толчеи с несколько
растерянным видом и так же здесь не к месту, как был бы не к месту Бодендик.
Потом рядом с ним появляется рыжая шевелюра Вилли и откуда-то доносится
командирский бас Рене де ла Тур:
Отто скоро предстоит вернуться в деревню. Тогда у него будет время
оттачивать стихи о греховности мира. Но сначала он должен хоть увидеть его.
Вилли вместе с Отто и Репе садятся за соседний столик. Между Лизой и Рене
происходит мгновенная дуэль взглядов, причем дамы обстреливают друг друга
настильным огнем. Затем обе, непобежденные, снова повертываются к своим
столам, надменные и улыбающиеся.
новый цикл:
и перейду на свободные ритмы. Это будет нечто исключительное. Меня осенило
вдохновение!
есть самое интересное, когда ничего заранее не знаешь. Впрочем, ты ведь
знаком с одной дамой из цирка?
будешь тренироваться, - отвечаю я. - Впрочем, ты, должно быть, действительно
еще ничего не познал, наивный верблюд, иначе ты не держался бы так
откровенно глупо! А потому заруби себе на носу правило номер один: руки
прочь от чужих дам - у тебя не то сложение.
замужних женщин.
неистово жаждать знакомства с дамой из цирка? Я ведь уже говорил тебе, что
она просто продает билеты в блошином цирке.
акробатка.
покачивается над морем танцующих. - Послушай, Отто, - говорю я, - дело
обстоит совсем иначе. Дама Вилли действительно выступает в цирке. Вон та, в
голубой шляпке. И она любит литературу. Вот где твой шанс! Итак, смело
вперед!
делам старается отбить у тебя твою даму, а здесь меня только что попросили,
в интересах немецкой поэзии, одолжить Герду. Или мы уж такие бараны, или
наши дамы так соблазнительны?
пять раз желаннее, чем та, которую можно заполучить, - старинное правило. Но
у Лизы через несколько минут начнется отчаянная головная боль, она выйдет на
минутку в гардеробную принять аспирин, а потом пришлет кельнера
сказать, что вынуждена уйти домой и чтобы мы веселились без нее.
где Герда?
"Альтштедтергофе". Но боюсь, что она сидит в "Валгалле" у Эдуарда. Герда это
называет - сэкономить ужин. Тут я почти бессилен. Она приводит такие
неоспоримые доводы, что мне надо еще постареть на тридцать лет, чтобы
возразить ей. Следи-ка лучше за Лизой. Может быть, у нее не разболится
голова ради того, чтобы помочь нам в наших делах.
напоминают глаза испуганной сельди.
кажется? И с иллюстрациями Тулуз-Лотрека.
интересом. Ну что тут скажешь?
короткой жизнью, ибо когда-нибудь ты будешь убит. Из ревности, телок
несчастный!
качает белокурой головкой в локонах, с крошечной голубой шляпкой на них, и
похожа на укротительницу во время воскресного отдыха.
разболелась голова. Пойду приму аспирин...
меня с нестерпимым самодовольством и закуривает сигару.
устаем? Мы теряем его каждый вечер. Когда мы спим, весь мир исчезает. Но где
же тогда мы? Значит, мир каждый день возвращается?
ландшафт. Солнце раннего вечера лежит на созревающих полях, которые тянутся
по обе стороны каштановой аллеи до самого леса.
Изабелла.
перемены. Но я молчу. Я опасаюсь затевать разговор, который вдруг может
соскользнуть в бездну.
усталые крестьяне, и на их плечах алеют отблески вечерней зари.