охраной фалангистов. Время от времени я ухмылялся: забавно было
представлять, как они мчатся во весь опор к кладбищу. Мне казалось, что я
поступил очень остроумно. Я живо представлял, как они распахивают двери
склепов, приподымают могильные камни. Я видел все это сторонним взглядом:
упрямый арестант, вздумавший корчить из себя героя, солидные усатые
фалангисты и люди в военной форме, шныряющие среди могил, - поистине
уморительная картина. Через полчаса толстяк вернулся. Я подумал: сейчас он
прикажет меня расстрелять. Остальные, очевидно, остались на кладбище. Но
офицер внимательно поглядел на меня. Он вовсе не выглядел одураченным.
окончания боевых действий его судьбу решит трибунал.
толпилось около сотни арестованных: старики, дети. В полном недоумении я
принялся бродить вокруг центральной клумбы. В полдень нас повели в
столовую. Двое или трое пытались со мной заговорить. Очевидно, мы были
знакомы, но я им не отвечал: я больше не понимал, где я и что. К вечеру во
двор втолкнули дюжину новых арестантов. Среди них я узнал булочника
Гарсиа. Он крикнул мне:
передумали. Не могу понять почему.
думает не так, как они.
братцем и ушел от него. Желающих его приютить было хоть отбавляй, но он
никого не захотел ставить под удар. Он сказал мне: "Я бы спрятался у
Иббиеты, но раз его арестовали, спрячусь на кладбище".
в домике сторожа. Грис отстреливался, и они его прихлопнули.
неудержимо, что из глаз хлынули слезы.
Шилова Юлия
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Флинт Эрик