квартире и уничтожив все более или менее ценное.) Профессор побывал на
свалке - и заболел ею. Теперь с весны до осени он проживает тут, всеми
уважаемый и никем не обижаемый, потому что, на взгляд многих, собирает вещи
совершенно бесполезные, при этом оказывая за небольшую мзду экспертные
услуги (он и кличку за это получил: Профессор, хотя никто не знает, что он и
на самом деле профессор). Ухватит, например, оборванец-искатель в куче
мусора колечко - и бежит к Профессору узнать: не серебряное ли? не золотое
ли? Чаще всего оно оказывалось дешевой бижутерией, но встречались кольца и
впрямь золотые, неведомо как попавшие в мусор (дитя играло, например, и в
ведерко бросило, а ведерко мамаша - в мусоропровод). Еще более непонятно для
русского человека, как попадают на помойку средь всякой дряни непочатые
бутылки водки, вина и коньяку, причем почему-то коньяк встречается чаще
всего! - и Профессор в доказательство своих слов выставил две бутылки
коньяка. А из чистого полиэтиленового пакета - одноразовые стаканчики.
мало, продолжил Профессор. Но ему теперь даже не они интересны. Здесь, на
свалке, он обнаружил, насколько заполнен мир причудливыми предметами. Иногда
даже о значении их не догадываешься, но видно, что предмет изящен,
гармоничен, сделан с любовью. Главное, он штучный, единственный в своем роде
- и совершенно не важно, сколько ему лет, двести или двадцать. А какие
письма встречаются связками! Какие фотографии, дневники, какие умилительные
школьные тетради с любовными записочками внутри них! Сколько жизней и
образов проходит перед твоим мысленным взором, какое наслаждение изучать все
это, не касаясь ничьей тайны, потому что люди эти остаются неизвестны!
ему замечания. - Ищешь в жизни что-то... Смысл... Философский камень
какой-то... А он оказывается - на свалке! На помойке!
сих пор еще. А вы подошли, взяли - и ушли.
налетать на кучу сразу, а подойти и осмотреть. Ибо все ценное всегда лежит
на поверхности! Ведь когда машина вываливает мусор, дно оказывается
вершиной, а вершина дном! Второе: ни в коем случае не глядеть, что берут
другие. Это отвлекает внимание. И: то, что берут другие, тебе заведомо не
надобно! Третье: отбрось ум и ориентируйся на чутье. Если взгляд остановился
на предмете больше чем на секунду, бери его не раздумывая. Четвертое: не
бери никогда более трех вещей сразу. Чем больше выбор, тем больше несвободы,
ограничь выбор числом или размером - и обретешь свободу! Пятое: забудь все
правила, если внутренний голос тебе говорит, что искать надо не на
поверхности, а внутри, что надо не рассматривать, а набрасываться, отнимать
то, что схватил другой, и так далее. Умеешь это - тогда ты настоящий
ПРОНИЦАТЕЛЬ!
дотошностью прилежного ученика.
фанера. Я сразу понял, что она выполнена из двух цельных кусков дерева, а
квадратики, а также цифры и буквы - инкрустированы!
Восхитились.
одном может оказаться всего лишь картофельная шелуха. В другом, такова
страшная правда жизни, - новорожденный ребенок. В третьем - старые елочные
игрушки. В четвертом - любовная переписка, письма от женщины, которые
мужчина выбросил в приступе подлости, решив начать новую жизнь, ибо решение
начать новую жизнь вообще подло в основе своей, хотя это неизбежная часто
подлость, или письма от мужчины, которые женщина выбросила в приступе
ревности, а потом пожалела, потому что для женщины ревность - чувство
продуктивное и необходимое. Ну и так далее. И такое, знаете, волнение
чувствуешь! Иногда пакет может лежать день, два, а я не вскрываю, я гадаю и
мечтаю, что в нем.
самом деле, настолько искренний интерес написан был на лице его.
материал. Какой-то огнеупорный. Скорее всего, этот пакет не хотели
выбрасывать. Он выброшен случайно, по ошибке.
По форме пакета я вижу, что наверчено неумело, наспех, беспорядочно. -
Писатель и Парфен посмотрели на Змея. - Но что-то тем не менее в этой же
самой форме пакета говорит мне о достаточной ценности содержимого.
Угадывается предмет прямоугольной формы. Почему-то я вижу, - закрыл глаза
Профессор, - пачки денег в портфеле или большом бумажнике, их много, человек
запихивал их руками, не привыкшими к деньгам. Да. Деньги. Думаю, это деньги,
- заключил Профессор беспристрастным исследовательским голосом и
бестрепетными руками стал разворачивать сверток.
вас никогда не уважал! Я на лекции ваши не ходил!
суковатую клюку.
и от вас, суки, мокрого места не останется!
схватил, мигом оторвал полосу и заклеил рот старика. Однако Профессор, едва
отскочил от него Парфен, не зевая кинулся к Писателю, не ожидавшему
нападения, вырвал пакет - и упал на землю, в угол своего капища, прикрывая
пакет собой, как герой войны гранату.
спину. (Змей клюкой поддевал.) Они падали на него и мяли, чувствуя под
руками мощный микеланджеловский напряг мышц его спины, они щипали ему руки и
выворачивали их, и только когда, отчаявшись, Змей треснул Профессора клюкой
по башке, тот ослабел и выпустил пакет из рук.
профессорского рта кусок скотча. Дыхание Профессора с сипением устремилось
наружу, в вонючий и родной для него мир помойки, и слилось с ним.
машину, водитель которой начал отнекиваться, разглядев их, но, когда они
посулили ему за поездку до центра солидную сумму, согласился.
предатель. Сглаз, порча и депрессия. Расписка. Черт-баба.
радовался не обретению денег, а тому, что его вина пред друзьями наконец
снята. Песню же эту, а не другую он спел, привыкнув в компании своих простых
ежедневных друзей быть таким же простым (каким, впрочем, и был на самом деле
большее время своей жизни), говорить простые слова и петь простые песни,
хоть ему более по душе современные романсы с мыслью и тонким чувством,
как-то: "Мне нравится, что вы больны не мной". Или: "Мне снился странный
сон, что люди делятся на женщин и мужчин". И т. п.
недостойным провести сегодняшний день.
дьявольским подареньем хороших и впавших в беду людей. Надо поступить иначе.
Мы дадим эти деньги - злодею. Подлецу. На которого нет ни людского суда, ни
юридического. И пусть они погубят его. Желательно при этом, чтобы злодей был
еще и личным врагом: таким образом мы удовлетворим чувство мести, присущее
каждому человеку, - сказал Писатель, который, будучи серьезным мыслителем,
не боялся низких истин о человеке, а даже гордился знанием этих истин.
мефистофельское, в душе же Змея ничего не было, кроме удовольствия, но уж
кто был похож на Мефистофеля, так именно он со своим довольно зловещим, если
приглядеться, профилем.
Сапковский Анджей
Контровский Владимир
Куликов Роман
Фазиль Искандер
Суворов Виктор
Белоусов Валерий