сравнивая. А тот лишь покорно усмехнулся и пожал плечами.
Нинка. И с маху отвесила ему оплеуху. Голова Глеба мотнулась и тут же
вернулась на прежнее место.
схватила их в пук:
чему, хотите деньги взять - берите, не хотите - не надо!
вспомнил Писатель слова из какой-то пьесы А. Н. Островского. Но его слова не
подействовали. Зато удивительно точно поступил Парфен, безошибочно умеющий
общаться с женщинами такой внешности и такого возраста (независимо, депутат
она или продавец лука). Он безбоязненно взял Нинку за локоток и проворковал:
мелочь. Сравните их масштаб с масштабом вашей личности - и все встанет на
свое место. В то время, когда эмансипация выродилась в феминизм, а
объективные тенденции способствуют уже вообще унисексу, это ли предмет для
спора?
важно было, чтобы она поверила его тону, а не словам.
бумажка везде нужна.
приветливо.
подъезда. - Главного понять не могу, прости, Змей: зачем он ей нужен? А?
злодейства.
понял, что у того рождается мысль.
братцы! Собираясь злодействовать над злодеями, мы лишаем себя удовольствия
театрализовать это дело! Пусть тот, кому мы дадим эти тысячи, напишет
расписку, как жена твоего, Змей, брата.
долларов.
улыбнулся ему за поддержку.
учился в Литературном институте; человечек этот, по кличке Гений
Недоделанный, с самого начала учебы приобрел вид учителя и мэтра,
высокомерно поглядывая на остальных: Гений слишком был уверен в их
бездарности; прошло время - и из всех тех, кто собирался стать писателями,
писателем стал лишь Писатель, да еще пара выпускников Литинститута, а один
так очень успешный, много издающийся, лауреат премий, в том числе
зарубежных, лидер новой прозы, по мнению некоторых критиков; но Гений, сам
за это время не опубликовав (и, по некоторым источникам, не написав) ни
одной строчки, продолжал презирать тщедушные творения и Лауреата, и Писателя
(Писателя еще и потому, что волею судеб был его земляком и проживал сейчас в
том же городе), нашего Писателя снобизм Гения возмущал и раздражал всегда,
при этом ему даже не доказать хотелось что-то, не признания Гения добиться
(это было абсолютно невозможно!), ему хотелось его по-человечески уязвить,
но не знал, чем; Гений вообще казался непотопляемым, в том числе и в смысле
быта, снисходительно проживая то с одной, то с другой молоденькой красоткой
из числа почитательниц его таланта (что Писателя тоже возмущало), жил на их
деньги, а в последние годы, когда девчонка бедная попалась, существовал на
средства от продажи гербалайфа
не познакомил с подругой своей, которая лежала на диване с книгой - и читать
не перестала.
лежала. И зевнула даже.)
напитка и со вкусом пригубил.
локтем. Он сам не знал.)
черту за эти деньги. Согласен?
своими артистическими пальцами.
обрывки на пол, - твой эксперимент глуп и пошл, как все, что ты делаешь.
чистовики. Ты бездарен.
уничтожил все категории, все те системы координат, на которых базируется
человеческое сознание. Ты говоришь: продать душу. А что такое - продать? И
что такое душа? Ты говоришь: черт. А что это такое? Ты говоришь: расписка. А
что это? Ты говоришь: деньги. Не понимаю!
он знает таких людей. Есть в их среде человек по кличке Трехголовый
(хвастал, что у него три высших образования), тот тоже орет все время, что
презирает материальное как факт и как философию, но, между прочим, где
выпить на халяву, он чует своим носом и фактически, и философски. Едва
соберутся мужики и бутылки не откроют еще, глядь - его тощая трехголовая
фигура уже маячит поблизости.
Но дело не в предмете, а в отношении к нему! В моем сознании все становится
артефактом! Думаете, я такой дурак, что не понимаю, что на эти две тысячи
можно было бы купить много хорошего? Прекрасно понимаю! Но это - не
артефакт! А вот порвать их - артефакт! Мне лично это принесло гораздо больше
морального удовлетворения и даже физического, поскольку я ощутил нечто вроде
интеллектуального оргазма! А эти артефакты, в свою очередь, преобразуются в
стройную систему моего романа "Бездонный колодец"!
может избавиться от привычки трепетно относиться к попыткам других людей
творчески выразиться.
Разве ты не знаешь, что пишешь не по чистому листу: нет чистых листов, на
каждом уже что-то написано! Замарывая своими закорючками это написанное, ты,
может, уничтожаешь великое! А?
показалась эта квазидемоническая затея с распиской о продаже души черту.
Хотя - по-другому. К примеру, я пью кофе, так? Я же не говорю: мой кофе! А
если и говорю, то это так, речевой оборот. Кофе - для всех и всем. У меня
есть - почему не угостить? Точно так же дико говорить: моя женщина! Точно
так же естественно угостить ею других. Многие, кстати, так называемые
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Каменистый Артем
Буркатовский Сергей