колени распухли и не держали еe.
спустился и сказал:
знал.
округ: сам командир части об этом ходатайствовал, сжалившись над ним, над
которым словами и действиями издевались все, от командиров его и товарищей
до последнего зачуханного солдатика, от городских старух и женщин до
последнего сопливого пацанeнка...
дослужился до увольнения в запас в звании майора.
на глаза попадeтся. В магазине покупает то, на что сама рука укажет, почти
не глядя. Дома смотрит телевизор - программу передач в руки не беря, смотрит
то, что само по себе показывается. Фильм - пусть фильм, футбол - пусть
футбол. Перед обедом гуляет - куда ноги идут. После обеда спит. До вечера
строит из спичек модели кораблей. Построив когда-то одну, остальные
четырнадцать сделал по образцу первой, точь-в-точь. Потом опять смотрит
телевизор и засыпает всегда ровно в одиннадцать ноль-ноль. Это третья его
эврика, которую он отыскал - без осознания открытия. Ничего не выбирать.
Жить - как придeтся. На тот путь ступать, какой ближе. И это - финал многих
Распутников.
жизнь и теперь избавлен от еe безалаберной распутицы. Не надо ничего
выбирать, всe выбрано. Он жив, здоров - и слава Богу. Он думает, как смешны
потуги тех, кто ищет самое лучшее - в любви, в работе и прочих житейских
делах.
ошибся ещe в детстве - когда решил, что оно непременно существует, это
лучшее!
полудрeме до рассвета лицо и тело Антонины, и он заскорузлыми своими
армейскими губами шепчет беззвучно ей, несуществующей, что он еe любит, - и
плачет, радуясь этим слезам, зная, что после них, наконец, уснeт...
тоже никакого нет. А есть совершенно оригинальный тип, который мне удалось
разглядеть в дебрях современности и который не похож ни на какой другой ни
внутри нашего государства, ни за его пределами. И он гораздо оригинальней
типов, например, Самобытника ("сущий сам от себя" - В. И. Даль),
Самомучителя и даже такого весьма экзотичного, как Стрекулист.
следовало бы женским образцом этот тип и проиллюстрировать, - но как быть с
обязательством не касаться женщин?
мужчин, описанных в предыдущих очерках, часто проглядывают судьбы и женские,
что типы, названные мужскими именами, существуют и в женском роде.
история - подлинна), но так, будто она - мужчина.
городского типа. Родители еe (тьфу ты, пропасть! - его, его!), родители его
были людьми уважаемыми, а вокруг - леса, речки, озeра, природа! - благодать.
И Валя всегда помнил себя счастливым человеком, с самого рождения. И детство
его было счастливым, и школьная юность была счастливой. Но уже и детство, и
юность его были отравлены - и не кем-нибудь, а самим Валей. Он очень рано
понял: что-то с ним не так, что-то неправильно! И не то чтобы ему кто-то
намекал, не то чтобы случай какой-то произошeл, а откуда-то из окружающей
атмосферы вселилась в него огромная и навсегдашняя мысль, что он хоть и
счастливый человек, но как бы не совсем нормальный по сравнению с другими.
природы было дано. Счастье, к тому же, сопрягалось с везением во всeм: и
родители хорошие, и школа хорошая, и природа кругом хорошая, и с мальчиком
она... кто? - он, он, Валя, Валентин! - подружился с хорошей он девочкой,
они хорошо и счастливо дружили, понимая друг друга во всeм. Так бы жить и
жить здесь, но они оба были способными, умными, и вместе поехали поступать в
большой город, в институт. И поступили, и стали учиться. Дружили
по-прежнему, вместе ходили в кино и в библиотеку, целовались, но о любви не
говорили, им и без этих слов было всe ясно. А на старшем курсе Валя вдруг
влюбился в молодую преподавательницу, кандидата наук. Он пришeл к своей
подруге со слезами покаяться, а та с облегчением сказала, что тоже только
что влюбилась в мальчика с первого курса. И они, весeлые и радостные,
расстались, благодарные друг другу за прошлое.
интеллигентнейший директор универмага, мать - тонкой души человек,
администратор областной филармонии. Два года они жили вместе, ни разу не
поссорившись, а потом молодая семья вселилась в построенную для них
родителями кооперативную квартиру. Валя родил сына... То есть от Вали
родился сын, и он полностью отдался воспитанию его, предоставив жене делать
научную карьеру. С весeлой песней, с лeгкой улыбкой по утрам Валя убирал
квартиру, обихаживал малыша, готовил обед, занимался стиркой, и всe ему
удавалось, всe спорилось в его ловких, нежных руках. Жена была им очарована
и помыслить не могла, чтобы на сторону посмотреть: от такого-то мужа!
одновременно, как накапливается в нeм и несчастье.
видит, что навстречу идeт его бывший сокурсник. Валя сперва убыстряет шаг, а
потом вдруг сворачивает и переходит на другую сторону. Он делает это почти
бессознательно и лишь потом понимает, в чeм дело. А дело в том, что все
бывшие сокурсники, встречавшиеся ранее, жаловались на неудачи, на здоровье,
на несложившуюся личную жизнь, жаловались при этом как-то бодро, энергично,
азартно, а Вале в ответ рассказать было совершеннно нечего, потому что у
него всe было хорошо. А они подливали масла в огонь, говоря: "У тебя-то всe
в порядке, как всегда, отлично выглядишь, жена золотая, не жизнь, а
малина!".
каким-то.
растерялись: с возрастом их азарт, за которым скрывалась уверенность, что
всe преодолеется, превратился в однотонное унынье, с которым они
повествовали о своих неурядицах.
хорошенький. Он по-прежнему сидел с детьми дома, а жена продолжала двигаться
по служебной лестнице. Валя в свободное время читал книги и иногда писал
стихи (которые даже опубликовал один раз журнал "Волга") - и продолжал быть
счастливым, становясь при этом всe более несчастным.
никто не знал о его жизни, и Валя рассказывал, что он отец-одиночка, что
жена сидит в тюрьме за пьяную драку, что жить ему фактически не на что, и
одно утешение - стихи. После этих своих рассказов он чувствовал себя равным
среди равных, поскольку судьбы у всех собравшихся были преимущественно
драматичные или вообще трагические. Более других в его поэтической и личной
жизни принимала участие руководительница клуба, маститая поэтесса областного
масштаба Нинель Пулькина. Она подолгу говорила с Валентином о секретах
поэтического мастерства и о том, что поэтический дар есть то высокое
несчастье, которое одно может уравновесить несчастья жизни! Однажды вечером,
когда жена Вали была на семинаре в Москве, а с детьми сидела свекровь, то
есть тeща, он допоздна гулял с Нинелью по набережной, говоря о поэзии, а
потом Пулькина предложила зайти к ней на чашку кофе.
напиткам, стало тепло, хорошо, потянуло на откровенность - и он вдруг
признался, что солгал, что у него есть жена, что в его жизни всe
благополучно.
стихах чувствуется некая придумка, этакая натужность! Без страдания - нет
поэта! Бедный мальчик!
жалея сам себя.
Желательно - несчастная. Парадоксальная. Полюбить, например, юную красавицу
может и дурак, а поэту дано сквозь морщины возраста и пигментные следы
жизненного опыта полюбить красоту души - любящей и мощной! - И обняла
Валентина за хрупкие плечи своими большими руками.
порочный круг сплошного счастья и везения, ибо, кроме своей паталогической
счастливости, его давно уже угнетала мысль, что она, эта счастливость,
должна кончиться, так не лучше ль самому еe прикончить, чтоб не на кого было
жаловаться?
Круз Андрей
Маккарти Кормак
Махров Алексей
Майер Стефани
Шилова Юлия
Доценко Виктор