быть применено к 10-20 человекам, что совершенно невозможно стало у
Екатерины, -- то в расцвете великого двадцатого века в обществе, задуманном
по социалистическому принципу, в годы, когда уже летали самолеты, появилось
звуковое кино и радио -- было совершено не одним злодеем, не в одном
потаенном месте, но десятками тысяч специально обученных людей-зверей над
беззащитными миллионами жертв.
"культом личности"? Или страшно, что в те самые годы мы праздновали
пушкинское столетие? Бесстыдно ставили эти же самые чеховские пьесы, хотя
ответ на них уже был получен? Или страшней еще то, что и тридцать лет спустя
нам говорят: не надо об этом! если вспоминать о страданиях миллионов, это
искажает историческую перспективу! если доискиваться до сути наших нравов,
это затемняет материальный прогресс! Вспоминайте лучше о задутых домнах, о
прокатных станах, о прорытых каналах... нет, о каналах не надо... тогда о
колымском золоте, нет и о нём не надо... Да обо всем можно, но -- умеючи, но
прославляя...
торжественных богослужений? Непонятно, чем нам уж так не нравится крепостное
право? Ведь крестьянину не запрещалось ежедневно трудиться. И он мог
колядовать на Рождество, а на Троицу девушки заплетали венки...
37-му году, видят в создании придуманных вин и в пытках.
статье ПОЧТИ НИКОГДА и не было выяснением истины, а только и состояло в
неизбежной грязной процедуре: недавнего вольного, иногда гордого, всегда
неподготовленного человека -- согнуть, протащить через узкую трубу, где б
ему драло бока крючьями арматуры, где б дышать ему было нельзя, так чтобы
взмолился он о другом конце -- а другой-то конец вышвыривал его уже готовым
туземцем Архипелага и уже на обетованную землю. (Несмышлёныш вечно
упирается, он думает, что из трубы есть выход и назад.)
свидетельства уцелевших. А они говорят нам, что создание [дутых дел]
началось еще в ранние годы [органов], -- чтоб ощутима была их постоянная
спасительная незаменимая деятельность, а то ведь со спадом врагов в час
недобрый не пришлось бы Органам [отмирать]. Как видно из дела Косырева, *(3)
положение ЧК пошатывалось даже в начале 1919 г. Читая газеты 1918 года я
наткнулся на официальное сообщение о раскрытии страшного заговора группы в
10 человек, которые хотели (только ХОТЕЛИ еще!) втащить на крышу
Воспитального дома (посмотрите, какая там высота) [пушки] -- и оттуда
обстреливать Кремль. Их было [десять] человек (средь того может быть,
женщины и подростки), неизвестно сколько пушек -- и откуда же пушки? калибра
какого? и как поднимать их по лестнице на чердак? И как на наклонной крыше
устанавливать? -- да чтоб не откатывались при стрельбе! Почему петербургские
полицейские, борясь с февральской революцией, брали на крышу не тяжелее
пулемета?.. А между тем эта фантазия, предвосхищающая построения 1937 года,
ведь читалась же! и верили!.. Очевидно, нам еще докажут со временем, что
дутым было "гумилевское" дело 1921 года. *(4) В том же году в рязанском ЧК
вздули ложное дело о "заговоре" местной интеллигенции (но протесты
смельчаков еще смогли достигнуть Москвы, и дело остановили). В том же 1921
году был расстрелян весь Сапропелиевый комитет, входивший в Комиссию
Содействия Природным Силам. Достаточно зная склад и настроение русских
ученых кругов того времени, и не загороженные от тех лет дымовой завесой
фанатизма, мы, пожалуй, и без раскопок сообразим, какова тому ДЕЛУ цена.
40-50 топчанов, всю ночь ведут и ведут женщин. Никто не знает своей вины,
общее ощущение: хватают ни за что. Во всей камере одна единственная знает --
эсерка. Первый вопрос Ягоды: "итак [за что] вы сюда попали?" т.е. сам скажи,
помоги накручивать! И АБСОЛЮТНО ТО ЖЕ рассказывают о рязанском ГПУ 1930-го
года! Сплошное ощущение, что все сидят ни за что. Настолько не в чем
обвинять, что И. Д. Т-ва обвинили... в ложности его фамилии. (И хотя была
она самая доподлинная, а врезали ему по ОСО 58-10, 3 года.) Не зная, к чему
бы придраться, следователь спрашивал: "Кем работали?" "Плановиком" --
"Пишите объяснительную записку: "Планирование на заводе и как оно
осуществляется". Потом узнаете, за что арестовали". (Он в записке найдет
какой-нибудь конец.)
ненадобностью -- она перестала выполнять боевую задачу. Тогда встревоженное
командование подстроило "ночную стрельбу" по крепости -- чтобы только
доказать свою пользу и остаться на местах!..
начала очень свободный. В инструкции по красному террору чекист М. Я. Лацис
писал: "...не ищите на следствии материала и доказательств того, что
обвиняемый действовал словом или делом против советской власти. Первый
вопрос: к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, образования
(вот он, Сапропелиевый комитет! -- А. С.), воспитания. Эти вопросы и должны
определить судьбу обвиняемого". -- 13 ноября 1920 года Дзержинский в письме
в ВЧК упоминает, что в ЧК "часто даётся ход клеветническим заявлениям".
Кроме короткого сознательного попятного движения 1939 года, лишь редчайшие
одиночные рассказы можно услышать об освобождении человека в результате
следствия. Да и то: либо этого человека вскоре посадили снова, либо
выпускали для слежки. Так создалась традиция, что у [Органов] нет [брака в
работе]. А как же тогда с невинными?..
от [следствия] тем, что делается для предварительного удостоверения, есть ли
основание приступить к следствию".
Присланные сверху списки, или первое подозрение, донос сексота или даже
анонимный донос *(5) влекли за собой арест и затем неминуемое обвинение.
Отпущенное же для следствия время шло не на распутывание преступления, а в
девяносто пяти случаях на то, чтобы утомить, изнурить, обессилить
подследственного и хотелось бы ему хоть топором отрубить, только бы поскорее
конец.
стол].
процессе Главтопа (1921) подсудимая Махровская пожаловалась, что её на
следствии подпаивали кокаином. Обвинитель *(6) парирует: "если б она
заявила, что с ней грубо обращались, [грозили расстрелом], всему этому с
грехом пополам [еще можно было бы поверить]". Наган пугающе лежит, иногда
наставляется на тебя, и следователь не утомляет себя придумыванием, в чём ты
виноват, но: "рассказывай, сам знаешь!" Так и в 1927 году следователь Хайкин
требовал от Скрипниковой, так в 1929 году требовали от Витковского. Ничего
не изменилось и через четверть столетия. В 1952 году всё той же Анне
Скрипниковой, уже в её пятую посадку, начальник следственного отдела
орджоникидзевского МГБ Сиваков говорит: "Тюремный врач даёт нам сводки, что
у тебя давление 240/120. Этого мало, сволочь (ей шестой десяток лет), мы
доведем тебя до трехсот сорока, чтобы ты сдохла, гадина, без всяких синяков,
без побоев, без переломов. Нам только спать тебе не давать!" И если
Скрипникова после ночи допроса закрывала днем в камере глаза, врывался
надзиратель и орал: "Открой глаза, а то стащу за ноги с койки, прикручу к
стенке стоймя!"
автомобильные фары в лицо (рязанское ЧК, Стельмах). И на Лубянке в 1926 г.
(свидетельство Берты Гандаль) использовалось амосовское отопление для подачи
в камеру то холодного, то вонючего воздуха. И была пробковая камера, где и
так нет воздуха и еще поджаривают. Кажется, поэт Клюев побывал в такой,
сидела и Берта Гандаль. Участник Ярославского восстания 1918 г. Василий
Александрович Касьянов рассказывал, что такую камеру раскаляли, пока из пор
тела не выступала кровь; увидев это в глазок, клали арестанта на носилки и
несли подписывать протокол. Известны "жаркие" (и "соленые") приемы
"золотого" периода. А в Грузии в 1926 г. подследственным прижигали руки
папиросами; в Метехской тюрьме сталкивали их в темноте в бассейн с
нечистотами.
значит неизбежны угрозы, насилия, и пытки, и чем фантастичнее обвинение, тем
жесточе должно быть следствие, чтобы вынудить признание. И раз дутые дела
были всегда -- то насилия и пытки тоже были всегда, это не принадлежность
1937 года, это длительный признак общего характера. Вот почему странно
сейчас в воспоминаниях бывших зеков иногда прочесть, что "пытки были
разрешены с весны 1938 года". *(7) Духовно-нравственных преград, которые
могли бы удержать Органы от пыток не было никогда. В первые
послереволюционные годы в "Еженедельнике ВЧК", "Красном мече" и "Красном
терроре" открыто дискутировалась применимость пыток с точки зрения
марксизма. И, судя по последствиям, ответ был извлечён положительный, хотя и
не всеобщий.
требовалось какое-то оформление, разрешение для каждого следственного дела
(пусть и получалось оно легко), -- то в 1937-38-м в виду чрезвычайной
ситуации (заданные миллионные поступления на Архипелаг требовалось в
заданный сжатый срок прокрутить через аппарат индивидуального следствия,
чего не знали массовые потоки, "кулаческий" и национальные) насилия и пытки
были разрешены следователям неограниченно, на их усмотрение, как требовала
их работа и заданный срок. Не регламентировались при этом и виды пыток,
допускалась любая изобретательность.
требовалось бумажное оформление на пытку и может быть не такое легкое
Пехов Алексей
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Суворов Виктор
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий