read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



голосом крикнул:
-- Бригадир! Не будите меня на ужин! Я не пойду!
Взобрался на верх вагонки, отвернулся к стене и -- не встал. МЫ ночью
пошли есть, а он -- не встал! Он не получал посылок, он был одинок, всегда
не сыт -- и не встал. Видение дымящейся каши не могло заслонить для него --
бестелесной Свободы!
Если бы все мы были так горды и тверды -- какой бы тиран удержался?


Следующий день, 27 января, был воскресенье. А нас не гнали на работу --
наверстывать (хотя у начальников, конечно, зудело о плане), а только
кормили, отдавали хлеб за прошлое и давали бродить по зоне. Все ходили из
барака в барак, рассказывали, у кого как прошли эти дни, и было у всех
праздничное настроение, будто мы выиграли, а не проиграли. Да ласковые
хозяева еще раз обещали, что все [законные] просьбы (однако: кто знал и
определял, что' законно?..) будут удовлетворены.
А между тем роковая мелочь: некий Володька Пономарёв, сука, все дни
забастовки бывший с нами, слышавший многие речи и видевший многие глаза --
[бежал на вахту]. Это значит -- он бежал предать и за зоной миновать ножа.
В этом побеге Пономарёва для меня отлилась вся суть блатного мира. Их
мнимое благородство есть внутрикастовая обязательность друг относительно
друга. Но, попав в круговорот революции, они обязательно сподличают. Они не
могут понять никаких принципов, только силу.
Можно было догадаться, что готовят аресты зачинщиков. Но объявляли, что
напротив -- приехали комиссии из Караганды, из Алма-Аты, из Москвы и будут
разбираться. В застылый седой мороз поставили стол посреди лагеря на
линейке, сели чины какие-то в белых полушубках и валенках и предложили
подходить с жалобами. Многие шли, говорили. Записывалось.
А во вторник после отбоя собрали бригадиров -- "для предъявления жалоб".
На самом деле это совещание было еще одной подлостью, формой следствия:
знали, как накипело у арестантов, и давали высказаться, чтобы потом
арестовывать верней.
Это был мой последней бригадирский день: у меня быстро росла запущенная
опухоль, операцию которой я давно откладывал на такое время, когда,
по-лагерному, это будет "удобно". В январе и особенно в роковые дни
голодовки опухоль за меня решила, что сейчас -- удобно, и росла почти по
часам. Едва раскрыли бараки, я показался врачам, и меня назначили на
операцию. Теперь я потащился на это последнее совещание.
Его собрали в предбаннике -- просторной комнате. Вдоль парикмахерских
мест поставили длинный стол президиума, за него сели один полковник МВД,
несколько подполковников, остальные помельче, а наше лагерное начальство и
совсем терялось во втором ряду, за их спинами. Там же, за спинами, сидели
записывающие -- они всё собрание вели поспешные записи, а из первого ряда им
еще повторяли фамилии выступающих.
Выделялся один подполковник из Спецотдела или из Органов -- очень
быстрый, умный, хваткий злодей с высокой узкой головой, и этой хваткостью
мысли, и узостью лица как бы совсем не принадлежавший к тупой чиновной
своре.
Бригадиры выступали нехотя, их почти вытягивали из густых рядов --
подняться. Едва начинали они что-то говорить своё, их сбивали, приглашали
объяснить: за что режут [людей]? и какие были цели у забастовки? И если
злополучный бригадир пытался как-то ответить на эти вопросы -- за что режут
и какие требования, на него тут же набрасывались сворой: а [откуда] вам это
известно? значит, вы [связаны] с бандитами? Тогда назовите их!!
Так благородно и на вполне равных началах выясняли они "законность" наших
требований...
Прерывать выступавших особенно старался высокоголовый
злодей-подполковник, очень хорошо у него был подвешен язык и имел он перед
нами преимущество безнаказанности. Острыми перебивами он снимал все
выступления, и уже начал складываться такой тон, что во всём обвиняли нас, а
мы оправдывались.
Во мне подступало, толкало переломить это. Я взял слова, назвал фамилию
(её как эхо повторили для записывающего). Я поднимался со скамьи, зная, что
из собравшихся тут вряд ли кто быстрее меня вытолкнет через зубы
грамматически законченную фразу. Одного только я вовсе не представлял -- о
чём я могу им говорить? Всё то, что написано вот на этих страницах, что было
нами пережито и передумано все годы каторги и все дни голодовки -- сказать
им было всё равно, что орангутангам. Они числились еще русскими и еще как-то
умели понимать русские фразы попроще, вроде "разрешите войти!", "разрешите
обратиться!" Но когда сидели они вот так, за длинным столом, рядом, выявляя
нам свои однообразно-безмыслые белые упитанные благополучные физиономии, --
так ясно было, что все они давно уже переродились в отдельный биологический
тип, и последняя словесная связь между нами порывается безнадежно, и
остается -- пулевая.
Только долгоголовый еще не ушёл в орангутанги, он отлично слышал и
понимал. На первых же словах он попробовал меня сбить. Началось при всеобщем
внимании состязание молниеносных реплик:
-- А где вы работаете?
(Спрашивается, не всё ли равно, где я работаю?)
-- На мехмастерских! -- швыряю я через плечо и еще быстрей гоню основную
фразу.
-- Там, где делают [ножи]? -- бьёт он меня спрямка.
-- Нет, -- рублю я с косого удара, -- там, где ремонтируют [шагающие
экскаваторы]! (Сам не знаю, откуда так быстро и ясно приходит мысль.)
И гоню дальше, дальше, чтобы приучить их прежде всего молчать и слушать.
Но полкан притаился за столом и вдруг как прыжком кусает снизу вверх:
-- Вас делегировали сюда [бандиты]?
-- Нет, пригласили [вы]! -- торжествующе секу я его с плеча и продолжаю,
продолжаю речь.
Еще раза два он выпрыгивает и полностью смолкает, отражённый. Я победил.
Победил -- но для чего? Один год! Один год остался мне и давит. И язык
мой не вывернется сказать им то, что они заслужили. Я мог бы сказать сейчас
бессмертную речь -- но быть расстрелянным завтра. И я сказал бы её всё равно
-- но если бы меня транслировали по всему миру! Нет, слишком мала аудитория.
И я не говорю им, что лагеря наши -- фашистского образца и суть признак
перерождения власти. Я ограничиваюсь тем, что перед их выставленными носами
провожу керосином. Я узнал, что здесь сидит начальник конвойных войск -- и
вот я оплакиваю недостойное поведение конвоиров, утерявших облик советских
воинов, помогающих растаскивать производство, к тому же грубиянов, к тому же
убийц. Затем я рисую надзорсостав лагеря как шайку стяжателей, понуждающих
зэков разворовывать для них строительство (так это и есть, только начинается
это с офицеров, сидящих здесь). И какое же развоспитывающее действие это
производит на заключённых, желающих исправиться!
Мне самому не нравится моя речь, вся выгода её только в выигрыше темпа.
В завоеванной тишине поднимается бригадир Т. и медленно, почти
косноязычно, от сильного волнения или от роду так он, говорит:
-- Я соглашался раньше... когда другие заключённые говорили... что живём
мы -- как собаки...
Полкан из президиума насторожился. Т. мнет шапку в руке, стриженный
каторжник, некрасивый, с лицом ожесточённым, искривленным, так трудно найти
ему правильные слова...
-- ...Но теперь я вижу, что был неправ.
Полкан проясняется.
-- Живём мы -- гораздо хуже собак! -- с силой и быстротой заворачивает
Т., и все сидящие бригадиры напрягаются. -- У собаки один номер на ошейнике,
а у нас четыре. Собаку кормят мясом, а нас рыбьими костями. Собаку в карцер
не сажают! Собаку с вышки не стреляют! Собакам не лепят по [двадцать пять]!
Теперь можно его хоть и перебивать -- он главное высказал.
Встаёт Черногоров, представляется как бывший Герой Советского Союза,
встаёт еще бригадир, говорят смело, горячо. В президиуме настойчиво и
подчёркнуто повторяют их фамилии.
Может быть, это всё на погибель нашу, ребята... А может быть только от
этих ударов головами и развалится проклятая стена.
Совещание кончается вничью.
Несколько дней тихо. Комиссии больше не видно, и всё так мирно идёт на
лагпункте, как будто ничего и не было.
Конвой отводит меня в больницу на украинский лагпункт. Я -- первый, кого
туда ведут после голодовки, первый вестник. Хирург Янченко, который должен
меня оперировать, зовёт меня на осмотр, но не об опухоли его вопросы и мои
ответы. Он невнимателен к моей опухоли, и я рад, что такой надёжный будет у
меня врач. Он расспрашивает, расспрашивает. Лицо его темно от общего нашего
страдания.
О, как одно и то же, но в разных жизнях, воспринимается нами в разном
масштабе! Вот эта самая опухоль, повидимому раковая, -- какой бы удар она
была на воле, сколько переживаний, слёзы близких. А здесь, когда головы так
легко отлетают от туловищ, эта же самая опухоль -- только повод полежать, я
о ней и думаю мало.
Я лежу в больнице среди раненых и калеченых в ту кровавую ночь. Есть
избитые надзирателями до кровавого месива -- им не на чем лежать, всё
ободрано. Особенно зверски бил один рослый надзиратель -- железной трубою
(память, память! -- фамилии сейчас не вспомню). Кто-то уже умер от ран.
А новости обгоняют одна другую: на "российском" лагпункте началась
расправа. Арестовали сорок человек. Опасаясь нового мятежа, сделали это так:
до последнего дня всё было по-прежнему добродушно, надо было думать, что
хозяева разбираются, кто там из них виноват. Только в намеченный день, когда
бригады уже проходили ворота, они замечали, что их принимает удвоенный и
утроенный конвой. Задумано было взять жертвы так, чтобы ни друг другу мы не
помогли, ни стены бараков или строительства -- нам. Выведя из лагеря,
разведя колонны по степи, но никого еще не доведя до цели, начальники конвоя



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 [ 283 ] 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.