read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


А еще к проломам подкрадывались надзиратели и вполне как на диких
животных или на снежного человека пытались набросить петли с крючьями и
затащить к себе языка.
Но больше они рассчитывали теперь на перебежчиков, на дрогнувших. Гремело
радио: опомнитесь! переходите за зону в проломы! в этих местах -- не
стреляем! перешедших -- не будем судить за бунт!
По лагерному радио отозвалась Комиссия так: кто хочет спасаться -- валите
хоть через главную вахту, не задерживаем никого!
Так и сделал... член самой Комиссии бывший майор Макеев, подойдя к
главной вахте как бы по делам. (Как бы не потому, что его бы задержали, или
было чем выстрелить в спину, -- а почти невозможно быть предателем на глазах
улюлюкающих товарищей! *(11) Три недели он притворялся -- и только теперь
мог дать выход своей жажде поражения и своей злости на восставших за то, что
они хотят той свободы, которой он, Макеев, не хочет. Теперь отрабатывая
грехи перед хозяевами, он по радио призывал к сдаче и поносил всех, кто
предлагал держаться дальше. Вот фразы из его собственного письменного
изложения той радиоречи: "Кто-то решил, что свободы можно добиться с помощью
сабель и пик... Хотят подставить под пули тех, кто не берет железок... Нам
обещают пересмотр дел. Генералы терпеливо ведут с нами переговоры, а
Слученков рассматривает это как их слабость. Комиссия -- ширма для
бандитского разгула... Ведите переговоры, достойные политических
заключённых, а не (!!) готовьтесь к бессмысленной обороне".
Долго зияли проломы -- дольше, чем стена была во время мятежа сплошная. И
за все эти недели убежало за зону человек лишь около дюжины.
Почему? Неужели верили в победу? Нет. Неужели не угнетены были
предстоящим наказанием? Угнетены. Неужели людям не хотелось спастись для
своих семей? Хотелось! И терзались, и эту возможность обдумывали втайне
может быть тысячи. А бывших малолеток вызывали и на самом законном
основании. Но поднята была на этом клочке земли общественная температура
так, что если не переплавлены, то оплавлены были по-новому души, и слишком
низкие законы, по которым "жизнь даётся однажды", и бытие определяет
сознание, и шкура гнёт человека в трусость -- не действовали в это короткое
время на этом ограниченном месте. Законы бытия и разума диктовали людям
сдаться вместе или бежать порознь, а они не сдавались и не бежали! Они
поднялись на ту духовную ступень, откуда говорится палачам:
-- Да пропадите вы пропадом! Травите! Грызите!
И операция так хорошо задуманная, что заключённые разбегутся через
проломы как крысы и останутся самые упорные, которых и раздавить, --
операция эта провалилась потому, что изобрели её [шкуры].
И в стенной газете восставших рядом с рисунком -- женщина показывает
ребенку под стеклянным колпаком наручники "Вот в таких держали твоего отца",
появилась карикатура: "Последний перебежчик" (чёрный кот, убегающий в
пролом).
Но карикатуры всегда смеются, людям же в зоне было мало до смеха. Шла
вторая, третья, четвёртая, пятая неделя... -- То, что по законам ГУЛага не
могло длиться ни часа, то существовало и длилось неправдоподобно долго, даже
мучительно долго -- половину мая и потом почти весь июнь. Сперва люди были
хмельны от победы, свободы, встреч и затей, потом верили слухам, что
поднялся Рудник -- может, за ним поднимутся Чурбай-Нура, Спасск, весь
Степлаг! там, смотришь, Караганда! там весь Архипелаг извергнется и
рассыпется на четыреста дорог! -- но Рудник, заложив руки за спину и голову
опустив, всё так же ходил на одиннадцать часов заражаться силикозом, и не
было ему дела ни до Кенгира, ни даже до себя.
Никто не поддержал остров Кенгир. Уже невозможно было рвануть в пустыню:
прибывали войска, они жили в степи, в палатках. Весь лагерь был обведен
снаружи еще двойным обводом колючей проволоки. Одна была только розовая
точка: приедет барин (ждали Маленкова) и рассудит. Приедет добрый и ахнет и
всплеснет руками: да как они жили тут? да как вы их тут держали? судить
убийц! расстрелять Чечева и Беляева! разжаловать остальных... Но слишком
точкою была, и слишком розовой.
Не ждать было милости. Доживать было последние свободные денёчки и
сдаваться на расправу Степлагу МВД.
И всегда есть души, не выдерживающие напряжения. И кто-то внутри уже был
подавлен и только томился, что натуральное подавление так долго
откладывается. А кто-то тихо смекал, что он ни в чем не замешан, и если
осторожненько дальше -- то и не будет. А кто-то был молодожён (и даже по
настоящему венчальному обряду, ведь западная украинка тоже иначе замуж не
выйдет, а заботами ГУЛага были тут священники всех религий). Для этих
молодоженов горечь и сладость сочетались в такой переслойке, которой не
знают люди в их медленной жизни. Каждый день они намечали себе как
последний, и то, что расплата не шла -- каждое утро было для них даром неба.
А верующие -- молились, и, переложив на Бога исход кенгирского смятения,
как всегда были самые успокоенные люди. В большой столовой по графику шли
богослужения всех религий. Иеговисты дали волю своим правилам и отказались
брать в руки оружие, делать укрепления, стоять в караулах. Они подолгу
сидели, сдвинув головы, и молчали. (Заставили их мыть посуду.) Ходил по
лагерю какой-то пророк, искренний или поддельный, ставил кресты на вагонках
и предсказывал конец света. В руку ему наступило сильное похолодание, какое
в Казахстане надувает иногда даже в летние дни. Собранные им старушки, не
одетые в теплое, сидели на холодной земле, дрожали и вытягивали к небу руки.
Да и к кому ж еще!..
А кто-то знал, что замешан уже необратимо и только те дни осталось жить,
что до входа войск. А пока нужно думать и делать, как продержаться дольше. И
эти люди не были самыми несчастными. (Самыми несчастными были те, кто не был
замешан и молил о конце.)
Но когда эти все люди собирались на собрания, чтобы решить, сдаваться им
или держаться -- они опять попадали в ту общественную температуру, где
личные мнения их расплавлялись, переставали существовать даже для них самих.
Или боялись насмешки больше, чем будущей смерти.
-- Товарищи! -- уверенно говорил статный Кузнецов, будто знал он много
тайн и все тайны были [за] арестантов.
-- У нас есть [средства огневой защиты], и пятьдесят процентов от наших
потерь будут и у противника!
И так еще он говорил:
-- Даже гибель наша не будет бесплодной!
(В этом он был совершенно прав. И на него тоже действовала та общая
температура.)
И когда голосовали -- держаться ли? -- большинство голосовало [за].
Тогда Слученков многозначительно угрожал:
-- Смотрите же! С теми, кто остается в наших рядах и захочет сдаться, мы
разделаемся за пять минут до сдачи!
Однажды внешнее радио объявило "приказ по ГУЛагу": за отказ от работы, за
саботаж, за... за... за... кенгирское лаготделение Степлага расформировать и
отправить в Магадан. (ГУЛагу явно не хватало места на планете. А те, кто и
без того посланы в Магадан -- за что те?) Последний срок выхода на работу...
Но прошел и этот последний срок, и всё оставалось так же.
Всё оставалось так же, и вся фантастичность, вся сновиденность этой
невозможной, небывалой, повиснувшей в пустоте жизни восьми тысяч человек
только еще более разила от аккуратной жизни лагеря: пища три раза в день;
баня в срок; прачечная, смена белья; парикмахерская; швейная и сапожная
мастерские. Даже примирительные суды для спорящих. И даже... освобождение на
волю!
Да. Внешнее радио иногда вызывало освобождающихся; это были или
иностранцы одной и той же нации, чья страна заслужила собрать своих вместе,
или кому подошёл (или якобы подошёл?..) конец срока. Может быть, таким
образом Управление и брало "языков" -- без надзирательской веревки с
крючками? Комиссия заседала, но проверить не могла и отпускала всех.
Почему тянулось это время? Чего могли ждать хозяева? Конца продуктов? Но
они знали, что протянется долго. Считались с мнением посёлка? Можно было
быстрей. (Правда, потом-то узнали, что за это время из-под Куйбышева
выписали полк "особого назначения", то бишь, карательный. Ведь это не всякий
и умеет.) Согласовывали подавление наверху? И как высоко? Нам не узнать,
какого числа и какая инстанция приняла это постановление.
Несколько раз вдруг раскрывались внешние ворота хоздвора -- для того ли,
чтобы проверить готовность защитников? Дежурный пикет объявлял тревогу, и
взводы высыпали навстречу. Но в зону не шёл никто.
Вся разведка защитников лагеря была -- дозорные на крышах бараков. И
только то, что доступно было увидеть с крыш через забор, было основанием для
предвидения.
В середине июня в поселке появилось много тракторов. Они работали или
что-нибудь перетягивали около зоны. Они стали работать даже по ночам. Эта
ночная работа тракторов была непонятна. На всякий случай стали рыть против
проломов еще ямы (впрочем, У-2 все их сфотографировал или зарисовал).
Этот недобрый какой-то рёв добавил мраку.
И вдруг -- посрамлены были скептики! посрамлены были отчаявшиеся!
посрамлены были все, говорившие, что не будет пощады и не о чем просить.
Только ортодоксы могли торжествовать. 22 июня внешнее радио объявило:
требования лагерников приняты! В Кенгир едет член Президиума ЦК!
Розовая точка обратилась в розовое солнце, в розовое небо! Значит, можно
добиться! Значит, [есть] справедливость в нашей стране! Что-то уступят нам,
в чём-то уступим мы. В конце концов и в номерах можно походить и решётки на
окнах нам не мешают, мы ж в окна не лазим. Обманывают опять? Так ведь не
требуют же, чтобы мы [до] этого вышли на работу!
Как прикосновение палочки снимает заряд с электроскопа, и облегчённо
опадают его встревоженные листочки, так объявление внешнего радио сняло
тягучее напряжение последней недели.
И даже противные трактора, поработав с вечера 24-го июня, замолкли.
Тихо спалось в сороковую ночь мятежа. Наверно, завтра [он] и приедет,
может уже приехал... *(12) Эти короткие июньские ночи, когда не успеваешь
выспаться, когда на рассвете спится так крепко. Как тринадцать лет назад.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 [ 294 ] 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.