Чтение 47–й страницы книги ~Голубое сало~

- Но я ro-го-го... я го-го-го...
- Пшел! - прохрипела ААА.
Пятясь, он вышел.
Следующим вошел лохматый щербатый парень в истертой вельветовой куртке со
значком ГТО. С решительным лицом шагнул он к ААА, но, увидя яйцо, вскрикнул и
закрылся руками.
- Вон! - выдохнула ААА.
Третьей была девочка в школьной форме с белоснежным накрахмаленным фартуком и
комсомольским значком. Взглянув на яйцо, она вздрогнула всем телом и, прижав
пальцы с обкусанными ногтями к потрескавшимся губам, произнесла, словно
разубеждая себя:
- Нет.
Маленькая дама протянула ей руки с яйцом.
- Да нет же! - засмеялась девочка, пятясь, словно ходячая кукла.
- Вон! - скомандовала ААА.
Ухватистая рука швейцара выволокла девочку за дверь. Послышалось ее громкое
рыдание.
Четвертого мальчика вырвало на туркменский ковер. Пятый рухнул навзничь, гулко
стукнувшись головой о край ванны. Впавшего в истерику шестого кулаками
успокаивал швейцар. Седьмая наложила в шерстяные рейтузы. Восьмого и девятого
бурно рвало. Одиннадцатого снова бил швейцар.
- Не вижу! Никого не вижу, блядская мать! - хрипела ААА, откидываясь на мокрую
от смертельного пота подушку. - Неужели засохнет живой корень?!
Наконец в заблеванную, пахнущую кровью и мочой спальню вошли последние трое:
двое мальчиков вели под руки худенькую девочку с изуродованными полиомиелитом
ногами, засунутыми в уродливые, скрипящие ботинки.
- Кто? - спросила ААА.
- Белка, - ответила бледная девочка.
- Женя, - пробормотал белобрысый горбоносый мальчик.
- Андрюха... - с трудом разлепил маленькие узкие губы другой.
- Почему все?
- Непричастная, можно мы втроем? - девочка прижала малокровные руки к груди и
забормотала, захлебываясь своим страхом. - Одному... одному великое наследие
принять надо, это конечно... это святое... но друг... друг рядом... друг и гад,
друг и гад... ведь мои друзья... друзья мои... уходят... и друг ведь рядом...
друг... он не уйдет... легко принять за остроту ума... если... если... если...
- Что у тебя на ногах? - спросила ААА.
- Это... котурны, - улыбнулась девочка кривой, затравленной улыбкой обезьянки.
- "Красный скороход" не выпускает котурны, дура, - мрачно смотрела на нее ААА. -
Чего стоите? Ну?!
- Женька... Женька... Женька... - девочка оттолкнулась от парней и, скрипя
ботинками, сделала шаг к яйцу Затем второй.
На третьем ужас согнул ее пополам, и она рухнула на заблеванный ковер.
Горбоносый парень уперся руками в свои худые бока и изо всех сил подтолкнул себя
к яйцу. Ноги его, словно пораженные параличом, с невероятным усилием перенесли
трепещущее тело на полметра вперед, но голова стала запрокидываться назад, изо
рта потекла слюна, и Женька повалился навзничь, забился на полу
Оставшийся мальчик с круглым лицом и тонкими губами стоял, прижавшись к стене и
закрыв глаза.
- Нет... не вижу. Никого не вижу. О блядские матери и подлые отцы! - с тоской
простонала ААА.
Стон ее словно подтолкнул Андрюху Как сомнамбула, с закрытыми глазами двинулся
он вперед, дошел до ладоней коленопреклоненной дамы, уперся в них животом и
остановился, Маленькая дама с мольбой посмотрела на него и стала медленно
поднимать ладони с яйцом. Но по мере приближения их к круглому лицу Андрюхи,
мелкая дрожь стала охватывать его тело, словно через него пропустили
электрический ток. Зубы мальчика намертво сжались, из носа потекла кровь,
испарина выступила на побелевших щеках. Он всхлипнул, неловко взмахнул руками,
обхватил голову скрюченными пальцами и громко выпустил газы.
- Вон! Вон! Всех вон! - зарыдала ААА. - Боря прав! Боря прав, свиньи!
Швейцар принялся выволакивать подростков.
- Никого! Во всей империи - ни одного восприемника!
- Что же будет, Господи? - простонала маленькая дама.
- Разорвется цепь златая, - ААА бессильно посмотрела в потолок. - Будете прыгать
по земле, как блохи, и не знать, что такое звезды...
Высокая дама залаяла и забилась, кусая свои голенастые ноги.
Дверь скрипнула, приотворившись, и в спальню вполз маленький толстый мальчик.
- Что? - открыла глаза ААА.
- Он в тряпках прятался, - запоздало пояснил швейцар. Мальчик встал. Он был
рыжим, с отвратительным красным лицом; большие водянистые глаза близко сидели
возле толстого мясистого носа; из отвислых мокрых губ торчали неровные зубы.
- Кто ты, обмылок? - спросила ААА.
- Иосиф, - ответил мальчик неприятным фальцетом.
- Откуда?
- Из Питера.
- Чего тебе надо?
Мальчик без признаков страха посмотрел на яйцо, шмыгнул носом:
- Я хочу.
ААА и маленькая дама переглянулись. Большая дама перестала скулить и замерла.
Швейцар напряженно подглядывал в дверную щель.
Яйцо матово чернело на маленьких женских ладонях.
Мальчик подошел, опустился на колени. Его уродливое лицо нависло над ладонями.
Он открыл большой как у птенца рот и проглотил яйцо.
- Свершилось! - произнесла ААА сдобным как филипповская булка голосом и
облегченно вытянулась на мокрой от крови кровати. - Подойди.
Мальчик подполз к кровати, на коленях.
ААА положила ему на рыжую голову свою тяжелую грязную руку:
- Те, кто пытался, будут просто рифмовать. А ты станешь большим поэтом. Ступай.
Мальчик встал и вышел из спальни.
- Мне пора домой, - произнесла ААА и навсегда закрыла глаза.

Белка, Женя и Андрюха оторопело стояли неподалеку от особняка ААА, когда
маленький и толстый Иосиф вышел из ворот. Они посмотрели на него и по его еще
более красному, беспокойно-невменяемому лицу поняли что произошло. Опустив
выпученные глаза, он осторожно обошел их и побежал прочь на коротких ногах.
- Все... - бессильно опустила худые руки Белка. - Иосиф сожрал.
- Блядь! Как везет этому рыжему, - закусил губу Женя.
- Не завидуй другу, если он богаче... - упавшим голосом пробормотал Андрюха,
провожая Иосифа тоскливым взглядом.
- Боже, за что мне... за что мне все это... - захромала Белка.
- Поехали ко мне портвейн пить, - двинулся за ней Женя.
- Я не смогла... это все... это все... нет! Господи! Это все не со мной! - Белка
обхватила лицо руками. - Это сон какой-то! Это все не со мной происходит! Я
сплю!
- Успокойся, ну что ты... - взял ее за локоть Женя.
- Может это... и не так важно... - бормотал, идя за ними, бледный Андрюха. -
Надо... поверь в себя... начни с нуля...
- Мы сильные, Белка, - обнял ее Женя, - мы сами сможем.
- Боже, какие вы мудаки! - вырвалась она и захромала быстрее. - Сами! Они -
сами! Вы не понимаете! Не понимаете, что случилось сегодня! Вы даже не понимаете
этого! И никогда не поймете!
Слезы брызнули из ее глаз. Рыдая, она шла по улице Воровского, громко скрипя
ортопедическими ботинками. Редкие прохожие смотрели на нее.
- Белка, послушай... - поспешил за ней Женя, но Андрюха остановил его:
- Оставь ее. Пошли выпьем...
Они двинулись к Садовому Сзади раздался свист. Друзья обернулись. К ним подошел
очень высокий парень в модной спортивной куртке с надписью "ATLANTA", с
португальской сигариллосс в красивых и наглых губах. В руках он держал потертый
спущенный мяч для регби на толстой резинке. Парень лениво, но умело бил по мячу
ногами в китайских кедах, мяч метался на резинке во все стороны, пугая прохожих.

- Здорово, чуваки! - усмехнулся краем рта парень.
- Здорово, Васька, - уныло вздохнул Андрюха,
- Дай закурить, - прищурился Женя.
- Последняя, - Васька забросил мяч за спину. - Ну как?
- Иосиф сожрал, - выдохнул Андрюха.
- Во бля! - замер Васька. - Кто б подумал? А что ж Боб?
- Твой Боб просрался, - сплюнул Женя, устало потер лоб. - Блядь, голова болит.
- Погоди, погоди, погоди, - забормотал вдруг Андрюха. - Можно вот еще... вот еще
что...
- Чего? - сонно спросил Женя.
- Грабить и убивать.
Женя и Васька переглянулись. Андрюха напряженно молчал, глядя себе под ноги. В
глазах его показались слезы, потекли по серым щекам, закапали на мостовую.
- Да ну, чуваки... - повел спортивными плечами Васька. - Я вам давно говорил:
надо лабать джаз, А все остальное приложится.
- Засунь себе в жопу сакс, мудило! - выкрикнул Андрюха и, всхлипывая, пошел
прочь.

Женька догнал его только возле Тишинского рынка. - Андрюх... - повис он на его
плече. - Ну, ты и разогнался. Прямо как Скобликова... ну, постой же!
- Чего тебе? - повернул к нему зареванное лицо Андрюха.
Женька никогда не видел Андрюху плачущим и поспешил отвести свои быстрые глаза:
- Пошли... это... пошли по пиву вмажем! Я ставлю. Андрюха высморкался на
тротуар, вытер лицо рукавом, угрюмо глянул на облупившиеся ворота рынка:
- А где здесь пиво?
- Там, за углом, возле "Утильсырья" баварцы торгуют, - оживился Женька, хватая
его за руку. - Пошли!