Чтение 16–й страницы книги ~Маятник Фуко~

немыслимым, только чтобы доказать, что Ансельм и Гонилон оба дураки. Ничего
себе высшая цель творения. То есть я хочу сказать, того деяния, во славу
коего Господь Бог сотворил себя. Отлов дураков в космическом масштабе.

- Мы окружены дураками.

- И спасения нет. Дураки все, кроме вас и меня. Ну не обижайтесь! Кроме
вас одного.

- По-моему, здесь применима теорема Геделя.

- Не знаю, я кретин. Пилад! - Сейчас очередь моя.

- Ладно, ваша следующая. Эпименид Критский утверждает, что все критяне
лгуны. Если это говорит критянин, и если он хорошо знает критян, он говорит
правду.

- Еще одна глупость.

- Святой Павел, Послание к Титу. Пошли дальше. Все, кто полагает, что
Эпименид - лгун, по логике должны доверять критянам, но сами критяне не
доверяют критянам, следовательно, ни один обитатель Крита не думает, что
Эпименид - лгун.

- Это глупость или не глупость?

- Как скажете. Я же говорю, что дурака идентифицировать трудно. Дурак
свободно может взять Нобелевку.

- Тогда дайте подумать... Некоторые из тех, кто не верит, что Господь
сотворил мир в течение семи дней, не являются фундаменталистами, но
некоторые фундаменталисты верят, что - Господь сотворил мир в течение семи
дней. Следовательно, ни один не верящий, будто Господь сотворил мир в
течение семи дней, - фундаменталист. Это глупость или нет?

- Господи помилуй... Как раз тот случай. Не знаю. А вам как кажется?

- В любом случае глупость, даже если все так. Здесь нарушается основной
закон силлогизмов. Нельзя выводить универсальные заключения из двух частных
посылок.

- А если бы дураком оказались вы?

- Попал бы в большое и хорошее общество.

- Это верно, глупость нас окружает. И так как наши логики обратны, наша
глупость - это их мудрость. Вся история логики сводится к вырабатыванию
приемлемого понятия глупости. Она слишком грандиозна. Всякий крупный
мыслитель - рупор глупости другого.

- Мысль как когерентная форма глупости.

- Нет. Глупость мысли есть некогерентность другой мысли.

- Глубоко. Уже два, Пилад хочет закрываться, а мы еще не дошли до
сумасшедших.

- Сейчас дойдем. Сумасшедших опознавать нетрудно. Это дураки, но без
свойственных дуракам навыков и приемов. Дурак умеет доказывать свои тезисы,
у него есть логика, кособокая, но логика. Сумасшедшего же логика не
интересует, по принципу бузины в огороде любой тезис подтверждает все
остальные, зато имеется идея фикс, и все, что попадает под руку, идет в дело
для ее проталкивания. Сумасшедшие узнаются по удивительной свободе от
доказательств и по внезапным озарениям. Так вот, вам может это показаться
странным, но раньше или позже сумасшедшие кончают тамплиерами.

- Все?

- Нет, есть сумасшедшие без тамплиеров. Но которые с тамплиерами,
опаснее.

Сначала вы их не узнаете, вам кажется, что они говорят, как нормальные,
но в одну прекрасную секунду... - Он потянулся было заказать еще виски,
передумал и попросил счет. - Кстати к слову. О тамплиерах. Вчера там у нас
один оставил очередную рукопись. По виду он именно сумасшедший, но, как
говорится, с человеческим лицом. Угодно ознакомиться?

- С удовольствием. Может быть, найду что-нибудь полезное.

- Не думаю. Но если будет свободных полчаса, загляните к нам. Улица
Синчеро Ренато, 1. Мне это нужнее, чем вам. Вы мне скажете, есть ли смысл в
этой рукописи или нет.

- Почему вы доверяете мне?

- С чего вы взяли, что доверяю? Когда придете, начну доверять. Я доверяю
тем, кто проявляет интересы.

Вошел студент с взволнованным видом:

- Товарищи! Около канала показались фашисты с цепями!

- Где моя дубинка, - сказал тот парень с татарскими усиками, который
грозился расправиться со мной за Ленина. - Пойдем со мной, товарищи! - и все
поспешно вышли.

- Надо бы пойти? - шепнул я, снедаемый совестью.

- Не надо, - ответил Бельбо. - Это просто Пилад освобождает помещение.
Так как сегодня первый вечер, что я бросаю пить, чувствую я себя погано.
Должно быть, начинается ломка от воздержания. Все, что я вам говорил в
течение вечера, включая и данное высказывание, является ложью и только
ложью.

Спокойной ночи.

Его бесплодие было безгранично. Оно доходило до экстаза.

Э. М. Сьоран. Дурной демиург. Е. М. Cioran. Le mauvais demiurge. Paris,
Gallimard, 1969 Pensйes йtranglйes

В "Пиладе" я имел дело с "Бельбо для посторонних". Наблюдательный человек
догадывался, что его сарказм идет от меланхолии. Непонятно, было ли все это
маской, или, может быть, маской был другой вариант - дружеская
доверительность. В сарказме "на публику" чувствовалась такая настоящая
печаль, что ее трудно было замаскировать - и от себя самого - печалью
напускною.

Читая этот файл, я нахожу в олитературенной форме все то, что на научном
языке мы обсуждали на следующий день в "Гарамоне": письмобоязнь в сочетании
со страстью к письму и горечь редакторской работы - вечно пишешь от лица
подставных лиц, и тоска по несбывшемуся творчеству, и интеллектуальная
стыдливость, побуждавшая его казнить и грызть себя за то, что ему хотелось
того, на что, по собственному мнению, он не имел права - казнить, выставляя
это желание в смешном олеографическом свете. Никогда не видел, чтобы себя
жалели с таким презрением.

Имя файла: Лимонадный Джо

Завтра повидать юного Чинти.

1. Монография удачная, новаторская. Чуть-чуть слишком академична.

=+1>2. В заключении. Сравнительный анализ Катулла, poetae novi8 и
современного авангарда. Самое лучшее в тексте.

3. Не пустить ли как введение.

4. Постараться убедить. Он скажет, что в филологической серии эффектный
зачин - научный руководитель не стерпит. Еще чего доброго снимет свое
предисловие. Поставить под вопрос карьеру. Гениальная идея, будучи на
последней странице, пролетит безболезненно, а на первой притянет внимание и
раздразнит зубров.

5. Ответ. Но достаточно набрать это место курсивом, что-то вроде взгляда
и нечто, отсоединить от ряда собственно исследовательского. Гипотеза
останется гипотезой, без ущерба серьезности работы, а читатель сразу будет