при помощи хорошей трубы великолепно можно наблюдать их появление и
исчезновение.) Вдобавок неоценимо преимущество, что в то время как затмения
Луны наступают с такою же частотой, с какой умирают епископы, и это дело
очень долгое, затмения Юпитеровых лун часты и скоротечны.
которых каждый гуляет по собственной орбите известного диаметра) высчитаны с
высокой степенью точности для какого-то конкретного меридиана, и в
эфемеридах это указано. Тогда достаточно установить час и минуту, когда
эклипс проявится на меридиане (неизвестном), с которого его наблюдают, и
подсчитать разницу во времени легче легкого, а следовательно, легко
подсчитывается и расхождение географической долготы.
незачем и обсуждать с профаном, но скажем вкратце: долготу вполне можно
получить, если уметь прилично делать подсчеты и иметь в распоряжении прибор
измерения времени, так называемый перпендикулум, или маятник, или
колебательные часы, способные определить с волосною точностью расхождение
даже только в одну секунду, затем иметь еще и двое хороших часов, чтобы
точно знать время начала и окончания феномена, во-первых, на меридиане,
откуда ведется наблюдение, а во-вторых, на Железном Острове; затем
необходимо с помощью графика синусов уметь измерять глазомерный угол между
телами - угол между идеальными стрелками часов, отображающий в минутах и
секундах дистанцию между двумя светилами и постепенное изменение этой
дистанции.
эфемеридами, которые Галилей, состарившийся и больной, не сумел завершить,
но они закончены собратьями Каспара, умевшими еще до Галилея с великолепной
точностью предрассчитывать затмения Луны.
чуть ли не до невозможности? Что якобы наблюдения неосуществимы без сильного
телескопа? Фатера Каспар как раз обладал телескопом дивной работы, таким
телескопом, что Галилею и не снился. Что якобы измерения и подсчеты
недоступны простому моряку? Но другие приемы измерения долгот, за
исключением разве что метода лага, предполагают даже участие астрономов!
Капитаны способны пользоваться астролябией, которая тоже отнюдь не на уровне
профанов; они, наверно, и с подзорной трубой управятся.
опоры, а с плывущего корабля, где никто не в силах удерживать трубу четко
нацеленной на небесное тело, невидимое человеческим глазом... Ну так вот,
фатер Каспар именно для того здесь и сидит, дабы продемонстрировать миру,
что при некотором умении обсервация может быть проведена и с идущего
корабля.
сателлитов не показываются днем и не видны в грозовые ночи. "Может, они
думают, затмения Луны им сервируются по первому требованию?" - иронизировал
фатер Каспар. Кто им сказал, что обсервации должны делаться каждую минуту?
Все путешествовавшие от одних Индий до вторых Индий знают, что вычислять
долготу нет потребности чаще, чем широту, и что даже и широту, астролябией
ли, или же балестрильей, невозможно замерять при неспокойном море. Если бы
удавалось как следует определить эту благословенную долготу хотя бы раз в
два, раз в три дня, - между первым и вторым замерами можно прикидывать
прошедшее время и пройденное расстояние, как обычно, с помощью лага. С той
только разницей, что сейчас мерят дорогу лагом в течение нескольких месяцев
подряд. А в будущем, по методу Каспара, будут мерить в течение двух-трех
дней, а потом снова проводить точное измерение. "Но эти люди,-не мог
угомониться добрый иезуит, - подобны тем, кто при голоде получает корзину
хлеба и не благодарит за нее, а спрашивает, почему не дают барана или
зайчатину. О недальновидные! Ты что, выкинешь в море эти пушки по причине,
что из сотни выстрелов девяносто уцеливают прямо в воду?"
астрономически удовлетворительный, ясный, обещал среднее волнение на море.
Проводить опыт в штиль, объяснял Каспар, все равно что проводить на суше, то
есть ясно, что он пройдет удачно. Нет, истинный опыт призван воссоздать
условия штиля на судне, испытывающем и бортовую, и носовую качку.
эти последние недели, хотя бы один в добром здравии. Требовался только один,
в данном счастливом случае, а не двое; эти единственные часы будут
установлены по солнцу на местное время, а зная, что опыт проводится на
антимеридиане, нет нужды во втором циферблате, отсчитывающем время на
Железном Острове. Ясно, что на Железном Острове ровно на двенадцать часов
меньше, чем в месте опыта.
дано, что наблюдение ведется со сто восьмидесятого меридиана, что же
доказывается? Но отец Каспар был до того убежден в верности своих предыдущих
обсерваций, что стремился только подтвердить их выводы, а кроме этого,
скажем прямо, после всего разора, случившегося на корабле, скорее всего у
него не оставалось ни одного хронометра, все еще помнящего отсчет времени на
противоположной стороне земного шара. И Роберт не стал мелочно въедаться в
этот логический изъян.
были восставлены воротца, а в них качался медный шатунчик с круглой
маятницей. Внизу, под маятницей, имелось зубчатое колесико, каждый кулачок с
одного боку обрублен, с другого скошен. Покачень при колебании толкал
рычажком шатун, шатун цеплялся за прямую сторону кулачка, колесико
смещалось; при обратном движении шатунчик проходил вдоль скошенной стороны
зубца и колесико стояло. Пометив кулачки цифрами, по остановке маятника
можно было определить число прошедших долей времени.
остановишь перпендикул и скажешь, сколько зубьев переместилось, ясно?
Запишешь. Потом запишешь час. Когда я снова скажу пошел, опять сильно пихни
перпендикул. Понятно и для ребенка".
Каспар, но еще не наступило время, когда начали изобретать более совершенные
приборы.
не возбранял die Wette... пари, или как сказать..."
станет измеряться, и все земные феномены станут тоже этим измеряться, то
есть перпендикулом. Но многое непросто на корабле, и ты должен быть очень
внимателен".
письма на юте, ют являлся самой высокой точкой для обсервации на "Дафне", и
там предполагалось водрузить Закрепительную Снасть, Instrumentum Arcetricum.
Были вытащены детали, виденные Робертом в трюме. Металлический таз с трудом
подняли по трапам. Но отец Каспар, одушевленный замыслом, оказался, при всей
тщедушности, невероятно энергичен.
каркас, куда приторочили круглый холст, и вышло нечто вроде парусиновой
лунки два метра в поперечине. Просмолили, чтобы не вытекло, и влили
зловонное масло из бутылей. Роберт зажимал нос, но отец Каспар серафически
увещевал его: не в готовку же пойдет эта ворвань.
туда металлический таз. - Ты не слышал сравнений, что, бывает, все идет как
по маслу? Вот видишь, нашу "Дафну" качает налево, а жир в бассейне идет
направо. Жир всегда параллелен горизонту. Вода то же самое делала бы, но на
масле наш тазик будет плавать, как по морю в штиль. Я уже такой маленький
эксперимент в Риме проводил. Две маленькие мисочки, в большой вода, в
меньшой песок, в песок поставил шесток, клал одну в другую и тряс, а шесток
стоял ровно как башня, но не такая косая как ваши башни в Болонье!"
конструкцию".
нагруженном виде задрейфует в большой миске, она отстояла бы от дна по
меньшей мере на палец, и если при резком движении сидельца прижмется
чересчур сильно к поду (какого еще сидельца, спрашивал Роберт; увидишь,
отвечал Каспар), пружины дали бы ей возможность мягко выправить положение.
Внутри миски приклепали скамью, чтобы человек мог на ней полулежать,
устремив глаза в небо и поставив ноги на железную ступень, служившую
противовесом.
клинья, фатер Каспар воссел на стульчак, а Роберт под его руководством опер
на его плечи и пристопорил к пояснице сбрую из холщовых и кожаных лямок, к
которой присоединялся еще и яйцевидный шлем, на прилбище шлема имелся
стержень с обручем. Туда просовывался телескоп, от него отходил прут, на
конце прута был крюк. Таким образом. Гипербола Очей могла свободно
шевелиться и искать на небе намеченную цель. Однажды установившись на
небесное тело, телескоп мог быть удержан точно в том же положении, потому
что крюк прута имелась возможность прицепить за одну из многих петелек,
заготовленных в грудном ремне. При этом сохранялись границы поля видения
даже в случае необдуманных рывков новоявленного циклопа.
штилю, и это позволяло следить за самой ускользающей звездой, не обинуясь
никаким волнением на море. "И это господин Галилей предописал, и это я
совершил!"
маслом?"
Скальци Джон
Пехов Алексей
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна