"Так говорится в летописи".
"Оттуда же, откуда являются все привидения".
Помолчав, она спросила, откуда я знаю, что это они.
заметила?
"Но в жизни они, наверное, выглядели иначе".
выглядели, не имеет значения".
То, что мы идем ко мне домой, хотел я сказать. Потому что дома это
произойдет так же неизбежно, как то, что сейчас пойдет дождь, потому что
решение принято.
"Они в деревню не заезжают, Роня".
"Ничего, поздороваемся и пойдем дальше".
вас ночью".
голову, вокруг падали свинцовые капли, мы едва успели нырнуть в се-
ни - дождь обрушился на мертвую деревню. Во тьме, шумно дыша, нашарив дверь,
мы ввалились в избу.
Я топтался посреди комнаты, моя гостья полулежала на постели, свесив ногу на
пол, короткое платье, успевшее только слегка намокнуть, обрисовало ее бедра.
Я молчал и думал о том, что я сейчас подойду и переложу ее свесившуюся ногу
на кровать. Подойду и сяду рядом.
"Что - я?"
"Эх, вы! - повторила она почти со злобой.- И вы все еще не понимаете?"
"Не понимаю".
наверстать".
земле. А если б я заорала, все равно никто бы не услышал. Вы все ждали
разрешения... Вы трус. Разве кто-нибудь спрашивает разрешения?"
"Но... это не трусость, Роня",- сказал я, вероятно, с каким-то жалким
выражением на лице.
сказать? Вы, наверное, думаете, что... А вот, кстати, один вопрос,- сказала
она, садясь.- Как вы смотрите на такую вещь, как девственность?"
"Представь себе, с почтением".
думаете, что я не далась вам оттого, что я девица. Ошибаетесь. Оттого и не
далась, что не девица".
для меня небезразлично - как и для всякого мужчины. Мне вдруг показалось,
что она смеялась надо мной; что на самом деле она гораздо старше; что меня
вообще непрерывно водят за нос... Молчание. Наконец я произнес:
"Это и есть твой секрет?"
Ответа не последовало. Открыв рот, она уставилась на меня. "Дядя Петя...-
проговорила она.- Господи, у меня совершенно вылетело из головы!"
Я вынужден был признаться, что и я совершенно позабыл о дуэли.
"Не знаю".
"Не обращай внимания. Они испорчены. Ты хотела что-то сказать".
догадались, правда?.. Так вот, сударь, это он. Он меня - как это называется?
- сделал женщиной".
"Вот вы говорили: игра..."
"Это не я, это ты говорила".
такое. Книжка в руке... И, понимаете, получается так, что эта история, то
есть то, что между нами произошло, я имею в виду дядю Петю... это тоже
традиционный сюжет!"
"Почему традиционный?"
"Ну как?.. Солидный господин с душистыми усами совратил гимназистку. Вы
Бунина читали?"
"Читал. Так что же именно произошло?"
Она разгладила платье на коленях и приготовилась к рассказу. Дело было уже
довольно давно. Они ходили по музеям, на выставки. Почти каждое воскресенье
что-нибудь такое. Он даже водил Роню по запасникам; он там свой человек;
одним словом, руководил ее образованием...
отдалении, ветер трепал крышу, лепесток огня дрожал в стекле керосиновой
лампы.
У нее даже еще не началось; по ее словам, она считалась отстающей в
развитии.
водил всех по парку, объяснял, рассказывал; после все ели мороженое.
к воротам, отстали. Само собой это получилось или он все рассчитал,
неизвестно, бывают такие обстоятельства, когда люди ведут себя, как
лунатики: "Вам как писателю это, наверное, лучше знать". Роня утверждала,
что она ни о чем не догадывалась, вернее, догадывалась, но ждала, что будет
дальше. Они оказались в другой стороне огромного парка.
я думаю, нам надо повернуть влево, нет, лучше направо. И дал ей платок,
вытереть липкие пальцы. И они сели на скамейку. Кругом ни души.
Конечно, она уже не была такой дурочкой, сказала она, кое-что знала. Девочки
всегда все знают. Но что значит - знала? Это было невероятно, это
происходило с ней самой, это ей говорили о любви, и кто же? - взрослый
мужчина, друг семьи, красиво одетый, от него пахло духами "Осенний ландыш".
ей невозможные слова, она сидела, опустив голову, на коленях у взрослого
человека и вытирала пальцы, липкие от мороженого. "И знаете,- добавила она,-
вам покажется странным, но меня это просто поразило, я увидела, что он
плачет!"
Тут были разные подробности, которые она не может объяснить, как-то так
получилось, что они оказались лицом к лицу, и она чуть было не рассмеялась,
взрослый мужчина - и плачет,- и стала вытирать ему щеки платком, он потерял
голову, она потеряла голову, и, в общем, это произошло.
Да, то есть нет. Она словно окоченела. Ее поразил факт.
Да, факт. А что же экскурсия, куда делись все остальные? Остальные ждали у
входа, Петр Францевич объяснил, что они заблудились, что-то придумал; она не
помнитї
Дождь утих.
встретились в лесу, ты мне говорилаї"
"Что же я говорила?"
"Что ты пробуешь себя в литературе".
нахожу у тебя недюжинные литературные способности!"
"При чем тут способности?"
Я развел руками.
"Одно нехорошо, ты оклеветала ни в чем не повинного Петра Францевича.
Насупясь, с обиженным видом она смотрела на меня, пока легкая судорога не
пробежала по ее телу, и мы оба расхохотались.
Тут я должен заметить, что ее вопрос, как ни смешно, заставил меня
задуматься. Как я отношусь к девственности? Термин, можно сказать, вышедший
из употребления. С почтением, сказал я. Можно было бы ответить: с умилением.
со страхом оберегает себя, но и всякий, кто к ней приближается, испытывает
страх? Меня не интересовало, зачем она это придумала, всю эту историю с
поездкой в Архангельское; может быть, Петр Францевич действительно водил ее
по музеям, вполне возможно, что и экскурсия была на самом деле; собственно,
так и сочиняются истории; и, само собой, Роня знала, что "друг семьи" оттого
и друг, что неравнодушен к ней; может быть, даже имело место объяснение,
где-нибудь в пустынной аллее. Помнится, когда мы с бароном в лесу удалились
для приватной беседы, он упомянул о серьезных намерениях; видимо, и родители
знали, что он собирается жениться на Роне, и одобряли этот проект. А она?
Василенко Иван
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Андреев Николай
Свержин Владимир
Шилова Юлия