-- Мне и родители так сказали, а его и в другом автобусе не оказалось.
-- А тот парень в кожаной куртке, что, тоже родственник?
Даша с удивлением посмотрела на Воропаева. Воропаев чуть не выругался. Он
резко повернулся и побежал обратно к могиле. Там не было кого. Нет, только
не это! Мельтешило в его голове. Где эта дреманая бригада Кусакина? Черт с
ним, со смыслом, господи, неужели он стоял с ним рядом и...Он пробежал на
соседнюю аллею, потом опять на центральную, вдали у ворот Петька махал ему
руками. Ну, блин, дела.
-- Ты где был! -- с десяти шагов крикнул Воропаев, нарушая траурную тишину
ваганьковского кладбища.
-- Тсс, -- Петька приложил палец к губам, -- С Кришнамурти разговаривал.
С площади просигналил автобус.
-- Стой, -- крикнул опять Воропаев, -- Что же ты мне не сказал!
-- Так я думал, вы с ним пришли, ну ладно, дядя, мне пора, извините, потом
поговорим. Да вон он, смотри, с Дашкой у автобуса стоит.
-- Э, рано мне еще отдыхать, вздохнул Воропаев и словно в китобойное орудие
прицелился дальнозорким взглядом.
Ну что ж человек как человек, куртка кожаная, надел по случаю траура, наш
советский, тьфу, российский гражданин. Ничего в нем такого нового
незаметно. Стоит твердо, сутуловат немного, наверное, на сидячей работе,
будь это лет пятнадцать назад, он бы сказал, внутренний эмигрант, была
такая категория, ее в девятом управлении не брали в расчет, но не
андерграунд, тусовку обходит стороной, но хотел бы, чтобы тусовка его
уважала или, по крайней мере, говорила о нем очень не любит, когда его
понимают, в жизни даже скромен, хотя и способен выкинуть фортель... нет,
человек не опасный был, раньше, ну а теперь...
Вот автобус тронулся, и человек тут же повернулся и пошел, спешит, не
бизнесмен, но хватку имеет, свое ценит, куда он прямо на меня-то прет?
-- Здравствуйте, Вениамин Семенович! -- господин поздоровался издалека.
Чтобы не подавать руки -- вдруг я не подам, предположил Венамин Семенович.
-- Здравствуй, коли не шутишь, -- хотел сказать Воропаев, но ограничился
кивком головы.
Человек усмехнулся.
-- Даша сказала, что вы меня искали.
Воропаев был поражен спокойствием незнакомца. Да каким же это надо обладать
духом, что бы здесь, у еще неостывших могил, тех, кого ты
собственноручно... Или он вправду не убивал, или у него такая идея... он
почему-то вспомнил кадры кинохроники похорон Кирова. Он всегда
присматривался к низенькому человечку с пергаментными пятнами на лице по
имени Иосиф Джугашвили, пытаясь уловить хоть малейший намек его
причастности к убийству. Нет, определенная суетливость наблюдалась,
впрочем, может быть, из-за убыстренной промотки кадров. Или перед ним и
вправду Новый Человек?
-- А вы откуда Дашу знаете? -- Воропаев шел напролом.
-- Случайное знакомство, однажды на платформе...
-- На N-ской станции -- подсказал Воропаев.
-- Да, точно, на ней. Вы сами все знаете.
-- Да нет, извиняюсь, как вас величать...
-- Вадим... можно просто Вадим.
-- Нет, я не люблю просто, я люблю по отчеству.
-- Как угодно, Вадим Георгиевич Нечаев, не был, не участвовал, не состоял.
-- Вадим улыбнулся, но, впрочем, лишь одним только ртом.
Что не состоял, я и так вижу, пробурчал про себя Воропаев. -- Вадим
Георгиевич, к сожалению, практически ничего не
знаю, но очень надеюсь на вашу помощь.
-- Располагайтесь, -- радушно пригласил Вадим, будто приготовился
вывернуться наизнанку.
Воропаев оглянулся вокруг. Нет, ни семи ангелов, ни блудницы, ни даже
двадцати четырех старцев, правда Вавилон, хоть и в сильно потрепанном виде,
имел место. Но и рядом с кладбищем как-то неудобно. И Вениамин Семенович
сухо предложил проехать на Лубянку.
22
В компьютерном зале первым делом на него свалился Серега. На лице у того
блуждала ухмылка, будто он только что кого-то задавил в телепортере.
-- Умка, как ты нашел этот сайт? Нда, скажу я тебе, крутая страница!
Андрей с тревогой ждал разъяснений.
-- Я тоже оттянулся там в Пустоте, она, главное, меня спрашивает: ты кто?
-- Кто она?
-- Кто, кто, не прикидывайся, короче, ты уж извини, я напечатал -- Умка.
Андрей побледнел.
-- Да ладно, ничего страшного. Но я скажу, бабенка просто поискать в сети,
где ты такую откопал? И лошадь, бог ты мой, я запрыгиваю с лету на лошадь,
и мы мчимся по снежному полю, я, знаешь, вначале, от страху за грудки-то
ухватился, но она на меня так посмотрела, что я сразу руки пониже сдвинул.
Скачем, снег из-под копыт, луна в небе -- дура, глаза выпучила, я ее
спрашиваю, далеко ли еще, а она молчит. Ну, думаю, черт с ним, покатаюсь с
ветерком. Вижу, дальше веселее, лес появляется, черный абсолютно, я еще
удивился, отчего вокруг все в снегу, а лес черный. Мы несемся что есть
мочи. Чувствую, а за мной кто-то наблюдает, вперился в затылок, ну ровно в
темечко. У меня темечко слабое, в детстве долго не зарастало, и теперь
всегда боюсь -- вдруг проломится, если что. Думаю луна, наверное,
поворачиваю к небу глаза, а ан нет луны! Вместо нее баннер висит, и на нем
клякса кровавая, моргает: "Вляпался, воин!". Я голову в плечи, и вперед, а
там, господи ты мой, в лесу-то, не деревья, а сплошные черные столбы,
знаешь, старые такие просмоленные телеграфные, с белыми чашечками!
Визуализация обалденная, я даже забыл, где я на самом деле. Несемся, не
знаю как, между столбами, а лес все гуще и гуще. Я еще раз спрашиваю,
далеко ли еще? Э, говорит, до конца! И поворачивает на меня лицо -- ну
точная копия нашей философички, и смеется. Зачем, говорит, реферат у Андрея
слямзил? У меня мурашки по коже. Как она могла узнать про реферат? Ни жив,
ни мертв, прикинулся, что ничего не понимаю. А сам все думаю про этот
реферат, неужели за целый год она не забыла? Думаю, думаю, а что она
узнала, что я не ты, тому не удивляюсь! Ладно, говорит, я тебе зачет
поставлю, и мы подъезжаем к кузнице. Там пусто, но печь пылает, будто ее
только что мехами раздули. Давай, говорит зачетку, а сама берет железный
прут, вроде арматурины, и раскаляет до бела. Нет зачетки с собой, говорю,
сессия она ведь вона где! Ну тогда, говорит, давай на ладонь зачет
поставлю, а зимой придешь с зачеткой и клеймо покажешь. Левую руку
протягиваю. А она говорит давай правую, так положено, и этим каленым
железом ставит мне клеймо. Я от боли "Ctrl C" нажал.
-- Ты больше так не делай, -- четко по слогам попросил Андрей и вдруг
заметил:
-- Почему у тебя ладонь забинтована? Рыжий Серега как-то стыдливо спрятал
руку.
В этот момент позвонил Учитель. Прежде чем набрать пароль, Андрей
повернулся, нет ли за спиной Сереги. Тот куда-то исчез.
Андрей был в недоумении. На сто своих вопросов он не получил ни одного
ответа, а только монотонное "продолжай", тогда Андрей вспылил и напечатал:
Мурич Виктор
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Каргалов Вадим