спереди под плащами так, что казалось, будто солдаты, идущие по дороге,
беременны на шестом месяце.
обычно рядом с шофером сидел офицер, и еще офицеры сидели сзади. Эти машины
разбрызгивали грязь сильней, чем грузовики, и если один из офицеров был
очень мал ростом и сидел сзади между двумя генералами, и оттого что он был
так мал, лицо его не было видно, а только верх кепи и узкая спина, и если
машина шла особенно быстро, - это, вероятно, был король. Он жил в Удине и
почти каждый день ездил этой дорогой посмотреть, как идут дела, а дела шли
очень плохо.
ей не дали распространиться, и в армии за все время умерло от нее только
семь тысяч.
Глава вторая
В следующем году было много побед. Была взята гора по ту сторону долины и склон, где росла каштановая роща, и на плато к югу от равнины тоже были победы, и в августе мы перешли реку и расположились в Гориции, в доме, где стены были увиты пурпур-
[13]
ной вистарией, и в саду с высокой оградой был фонтан и много густых тенистых деревьев. Теперь бои шли в ближних горах, меньше чем за милю от нас. Город был очень славный, а наш дом очень красивый. Река протекала позади нас, и город заняли без всякого труда, но горы за ним не удавалось взять, и я был очень рад, что австрийцы, как видно, собирались вернуться в город когда-нибудь, если окончится война, потому что они бомбардировали его не так, чтобы разрушить, а только слегка, для порядка. Население оставалось в городе, и там были госпитали, и кафе, и артиллерия в переулках, и два публичных дома - один для солдат, другой для офицеров; и когда кончилось лето и ночи стали прохладными, бои в ближних горах, помятое снарядами железо моста, разрушенный туннель у реки, на месте бывшего боя, деревья вокруг площади и двойной ряд деревьев вдоль улицы, ведущей на площадь, - все это и то, что в городе были девицы, что король проезжал мимо на своей серой машине и теперь можно было разглядеть его лицо и маленькую фигурку с длинной шеей и седую бородку пучком, как у козла, - все это, и неожиданно обнаженная внутренность домов, у которых снарядом разрушило стену, штукатурка и щебень в садах, а иногда и на улице, и то, что на Карсо дела шли хорошо, сильно отличало осень этого года от прошлой осени, когда мы стояли в деревне. Война тоже стала другая.
мы пришли в город, но теперь от него остались только пни и расщепленные
стволы, и земля была вся разворочена, и однажды, под конец осени, с того
места, где прежде был дубовый лес, я увидел облако, которое надвигалось
из-за горы. Оно двигалось очень быстро, и солнце стало тускло-желтое, и
потом все сделалось серым, и небо заволокло, и облако спустилось на гору, и
вдруг накрыло нас, и это был снег. Снег падал косо по ветру, голая земля
скрылась под ним, так что только пни деревьев торчали, снег лежал на
орудиях, и в снегу были протоптаны дорожки к отхожим местам за траншеями.
для офицеров, в обществе приятеля и двух стаканов за бутылкой асти. За окном
[14] падал снег, и, глядя, как он падает, медленно и грузно, мы понимали,
что на этот год кончено. Горы в верховьях реки не были взяты; ни одна гора
за рекой тоже не была взята. Это все осталось на будущий год. Мой приятель
увидел на улице нашего полкового священника, осторожно ступавшего по
слякоти, и стал стучать по стеклу, чтобы привлечь его внимание. Священник
поднял голову. Он увидел нас и улыбнулся. Мой приятель поманил его пальцем.
Священник покачал головой и прошел мимо. Вечером в офицерской столовой,
после спагетти, которые все ели очень серьезно и торопливо, поднимая их на
вилке так, чтобы концы повисли в воздухе и можно было опустить их в рот, или
же только приподнимая вилкой и всасывая в рот без перерыва, а потом запивая
вином из плетеной фляги, - она качалась на металлической стойке, и нужно
было нагнуть указательным пальцем горлышко фляги, и вино, прозрачно-красное,
терпкое и приятное, лилось в стакан, придерживаемый той же рукой, - после
спагетти капитан принялся дразнить священника.
только с крестом из темно-красного бархата над левым нагрудным карманом
серого френча. Капитан, специально для меня, говорил на ломаном итальянском
языке, почему-то считая, что так я лучше пойму все и ничего не упущу.
и на меня. Священник улыбнулся и покраснел и покачал головой. Капитан часто
зубоскалил на его счет.
капитана.
никогда, - объяснил он мне. Он взял мой стакан и наполнил его, все время
глядя мне в глаза, но не теряя из виду и священника.
понятно? Священник каждую ночь сам по себе. - Капитан сделал жест рукой и
громко захохотал. Священник отнесся к этому, как к шутке. [15]
Франца-Иосифа. Вот откуда у австрийцев и деньги берутся. Я - атеист.
достану. Вот книга, которая пошатнула мою веру.
она вам действительно нравилась.
священников. Вам понравится, - сказал он мне.
признаю.
организация.
Рим, в Неаполь, в Сицилию...
родным в Амальфи. Они вас полюбят, как сына.
в Капракотта, - сказал священник.
на крестьян любоваться? Пусть едет в центры культуры и цивилизации.
Очаровательные молодые девушки - и все при мамашах. Ха-ха-ха!
делают, когда показывают [16] китайские тени. На стене была тень от его
руки. Он снова заговорил на ломаном языке:
такой, - он дотронулся до мизинца. Все засмеялись.
свечи отбросило на стену их тень. Он начал с большого и назвал по порядку
все пять пальцев: sotto-tenente (1) (большой), tenente (2) (указательный),
capitano (3) (средний), maggiore (4) (безымянный) и tenente-colonello (5)
(мизинец). - Вы уезжаете sotto-tenente! Вы возвращаетесь tenente-colonello!
посмотрел на священника и закричал:
лейтенант.
остальные шумели. - Там хорошая охота. Народ у нас славный, и зима хоть
холодная, но ясная и сухая. Вы могли бы пожить у моих родных. Мой отец
страстный охотник.
Младший лейтенант (итал.). (2) Лейтенант (итал.). (3) Капитан (итал.). (4)
Майор (итал.). (5) Подполковник (итал.).
[17]
Когда я возвратился из отпуска, мы все еще стояли в том же городе. В окрестностях было теперь гораздо больше артиллерии, и уже наступила весна. Поля были зеленые, и на лозах были маленькие зеленые побеги; на деревьях у дороги появились маленькие листочки, и с моря тянул ветерок. Я увидел город, и холм, и старый замок на уступе холма, а дальше горы, бурые горы, чуть тронутые зеленью на склонах. В городке стало больше орудий, открылось несколько новых госпиталей, на улицах встречались англичане, иногда англичанки, и от обстрела пострадало еще несколько домов. Было тепло, пахло весной, и я прошел по обсаженной деревьями улице, теплой от солнца, лучи которого падали на стену, и увидел, что мы занимаем все тот же дом и что ничего как будто не изменилось за это время. Дверь была открыта, на скамейке у стены сидел на солнце солдат, санитарная машина ожидала у бокового входа, а за дверьми меня встретил запах каменных полов и больницы. Ничего не изменилось, только теперь была весна. Я заглянул в дверь большой комнаты и увидел, что майор сидит за столом, окно раскрыто и солнце светит в комнату. Он не видел меня, и я не знал, явиться ли мне с рапортом или сначала пойти наверх и почиститься. Я решил пойти наверх.
было распахнуто, моя кровать была застлана одеялом, и на стене висели мои
вещи, противогаз в продолговатом жестяном футляре, стальная каска на том же
крючке. В ногах кровати стоял мой сундучок, а на сундучке мои зимние сапоги,
блестевшие от жира. Моя винтовка австрийского образца с восьмигранным
вороненым стволом и удобным, красивым, темного ореха прикладом висела между
постелями. Я вспомнил, что телескопический прицел к ней заперт в сундучке.
Ринальди, лейтенант, лежал на второй кровати и спал. Он проснулся, услышав
мои шаги, и поднял голову с подушки.
---------------------------------------(1) Итальянское приветствие. [18]
Выкладывайте все сразу.
Мессине, Таормине...
Чернецов Андрей
Шидловский Дмитрий
Сапковский Анджей
Березин Федор
Корнев Павел
Флинт Эрик