их руках, и я не успокоюсь, пока не буду знать всего".
ви деревьев за окном, дробя зеркало лунного света на сотни зыбких оскол-
ков.
так подло лгать, чтобы отделаться от меня. Наверное, они теперь смеются
надо мной, проклятые, но последним буду смеяться я. Как глупо, что я по-
зволил запереть себя здесь, дал им свободу хоть на секунду, вместо того,
чтобы прилипнуть к ним и следить за каждым их движением! Я знаю, взрос-
лые вообще очень неосторожны, и они тоже выдадут себя. Они всегда дума-
ют, что дети еще совсем маленькие и вечером крепко спят. Они забывают,
что можно притвориться спящим и подслушивать, что можно представиться
глупым, а быть очень умным. Недавно, когда у тети родился ребенок, они
это знали наперед, а при мне прикинулись, что очень удивлены. Но я тоже
знал, потому что давно слышал их разговор, вечером, когда они думали,
что я сплю. И на этот раз я опять поймаю их, подлецов. Если бы только я
мог подглядеть за ними в щелку, понаблюдать за ними сейчас, пока они
чувствуют себя в безопасности! Не позвонить ли мне? Придет горничная,
откроет дверь и спросит, что мне нужно. Или поднять шум, бить посуду -
тогда тоже откроют. И в ту же минуту я бы мог выскочить и подкараулить
их. Нет, так я не хочу. Пусть никто не видит, как подло они со мной об-
ращаются. Я слишком горд для этого. Завтра я им отплачу".
Как же ей не смеяться, не глумиться над ним, беспомощным, маленьким ре-
бенком, которого запирают на ключ, когда он мешает, кидают в угол, как
узел мокрого платья. Он осторожно выглянул в окно. Нет, это не она, -
это чужие веселые девушки поддразнивают парня.
бой явилась мысль: выпрыгнуть, застать их врасплох, выследить их. Он
весь дрожал от радости. Ему казалось, что великая, захватывающая тайна
уже у него в руках. "Скорей, скорей!" Бояться нечего. Никого нет под ок-
ном. Он прыгнул, раздался легкий хруст гравия, которого никто не услы-
хал.
блаженством. И сейчас он испытывал наслаждение, смешанное со страхом,
когда, крадучись, неслышными шагами, обходил гостиницу кругом, тщательно
избегая полосы света, падающего из окон. Прежде всего, осторожно прижав
лицо к стеклу, он взглянул в столовую. За их столом не было никого. Он
продолжал поиски, переходя от окна к окну. Войти в гостиницу он не ре-
шался, из опасения столкнуться с ними в коридоре. Нигде их не было вид-
но. Он уже начал отчаиваться, как вдруг из дверей протянулись две тени;
он отскочил и спрятался в темноте: из гостиницы вышла его мать со своим
неизменным спутником. Значит, он пришел как раз вовремя! О чем они гово-
рят? Он не мог расслышать. Они говорили тихо, и ветер слишком громко ше-
лестел в деревьях. Но вот совершенно отчетливо до него донесся голос ма-
тери. Она смеялась, - такого смеха у нее он не слыхал: слишком резкий,
точно от щекотки, нервный, он удивил и напугал его. Но она смеется, зна-
чит нет ничего необыкновенного, ничего страшного в том, что от него
скрывают. Эдгар был несколько разочарован.
ночи? Там, вверху, ветры, должно быть, носятся на гигантских крыльях,
потому что небо, только что чистое, залитое луной, потемнело. Черные по-
крывала, наброшенные невидимыми руками, окутывали временами луну, и мрак
становился столь непроницаемым, что не видно было дороги, пока она снова
не озарялась лунным сиянием. Серебристый свет изливался вокруг. Та-
инственна была эта игра света и тени и увлекательна, как игра женщины,
то открывающей, то прячущей наготу. В ту минуту, когда ландшафт сбросил
с себя покровы, Эдгар увидел два удаляющихся силуэта, вернее один силуэт
- они так тесно прижимались друг к другу, словно обоих охватил тайный
страх. Но куда же они идут? Сосны стонали, какое-то смятение царило в
лесу, как будто по нему проносилась бешеная охота. "Я пойду за ними, -
подумал Эдгар, - они не услышат моих шагов за шумом ветра и леса". И,
пока они шли внизу по широкой, светлой дороге, он неслышно пробирался
над ними в чаще, от дерева к дереву, от тени к тени. Он следовал за ними
упорно и неумолимо, благословляя ветер за то, что он заглушал его шаги,
и проклиная его за то, что он уносил слова, которыми обменивались те
двое. Только бы один раз услышать их разговор, и он, конечно, узнал бы
тайну.
этом просторе бурной ночи, и они беззаботно отдавались поглощавшему их
волнению. Ничто не подсказывало им, что над ними во мраке леса кто-то
следит за каждым их шагом и два глаза прикованы к ним со всей силой не-
нависти и любопытства.
стволу. Им овладел панический страх. Что, если они повернут обратно и
раньше него придут в гостиницу, если он не успеет скрыться в свою комна-
ту и мать найдет ее пустой? Тогда все погибло. Они узнают, что он за ни-
ми следил, и уже не останется никакой надежды вырвать у них тайну. Но
они медлили, по-видимому о чем-то споря. К счастью, показалась луна, и
ему все было видно. Барон указывал на темную узкую тропинку, ведущую в
долину, где лунный свет не разливался, как здесь, на дороге, широким по-
током, а лишь каплями и редкими лучами пробивался сквозь чащу. "Зачем
ему туда? - изумился Эдгар. Его мать, как видно, отказывалась, а он уго-
варивал ее. Эдгар понял по его жестам, что он очень настаивает. Мальчик
испугался. Чего он хочет от его матери? Зачем этот негодяй заманивает ее
в темный лес? Из книг, которые заменяли ему действительность, ему вспом-
нились картины убийств, похищений, тайных злодеяний. Он, наверное, хочет
ее убить и для этого, избавившись от него, завлек ее сюда одну. Звать на
помощь? Убийца! Крик уже был готов вырваться из горла, но губы пересох-
ли, и он не мог издать ни звука. Он трясся от страха, колени подгиба-
лись; он судорожно искал опоры, и тут под его руками хрустнула ветка.
стоял молча, не дыша; маленькая фигурка глубоко ушла в тень дерева. Все
опять застыло в мертвой тишине, но они казались встревоженными. "Вернем-
ся", - услыхал он голос матери, в нем звучал испуг. Барон, очевидно сам
обеспокоенный, согласился. Они пошли обратно медленным шагом, тесно при-
жавшись друг к другу. Их замешательство спасло Эдгара. Он пополз на чет-
вереньках между деревьями, в кровь обдирая руки. Добравшись до поворота,
он бросился бежать изо всех сил, так что дух захватывало; добежав до
гостиницы, он в несколько прыжков очутился наверху. Ключ от его комнаты,
к счастью, торчал снаружи, он повернул его, открыл дверь и бросился на
постель. Хоть несколько минут он должен был отдохнуть; сердце бешено би-
лось в груди, точно язык раскачиваемого колокола.
Ждать пришлось долго. Они, должно быть, шли очень, очень медленно. Он
осторожно выглянул из затененной рамы окна. Вот они медленно приближают-
ся, их одежда залита лунным светом. В этом зеленоватом свете они кажутся
призраками; мальчика охватывает сладостная жуть: может быть, это в самом
деле убийца, и тогда - какому страшному делу он помешал! Ясно видны их
белые, как мел, лица. В лице его матери незнакомое ему выражение востор-
га, барон, напротив, сердитый и злой. Наверно, потому, что его намерение
не удалось.
разъединились. Взглянут ли они вверх? Нет, никто не взглянул. "Вы обо
мне забыли, - подумал мальчик с горькой обидой и с тайным торжеством, -
но я о вас не забыл. Вы думаете, что я сплю или что меня нет на свете,
но вы убедитесь в своей ошибке. Я буду подстерегать каждый ваш шаг, пока
не вырву у этого негодяя тайну, ужасную тайну, которая не дает мне
спать. Я разорву ваш союз. Я не сплю".
силуэты на мгновение снова слились - одна черная тень скользнула в осве-
щенную дверь. Потом площадка перед домом снова забелела в лунном свете,
как широкий луг, покрытый снегом.
в жизни не стоял он так близко к таинственному приключению. Волнующий
мир неожиданных и бурных событий, мир убийств и измен, знакомый ему из
книг, всегда оставался для него в царстве сказок, в близком соседстве с
царством снов, - чем-то несуществующим и недостижимым. Теперь же он, ви-
димо, очутился в этом страшном мире, и эта мысль потрясла его до глубины
души. Кто этот таинственный незнакомец, так внезапно вторгшийся в их
спокойную жизнь? Настоящий ли убийца? Недаром он все искал уединения и
старался заманить его мать в темноту. Страшная опасность грозит им. Что
же делать?; Завтра он непременно напишет отцу или пошлет телеграмму. Но
не будет ли поздно? А вдруг это случится сегодня ночью? Ведь мамы еще
нет в комнате; она все еще с этим ненавистным чужим человеком.
тяного шкафа. Втиснувшись в этот темный закуток, мальчик прислушивался к
шагам в коридоре. Он решил ни на минуту не оставлять свою мать одну. Бы-
ла уже полночь, в пустынном коридоре горела одна-единственная лампочка.
шаги. Он напряженно вслушивался. Это были не быстрые, твердые шаги чело-
века, направляющегося прямо к себе в комнату, а медленные, нереши-
тельные, словно кто-то с невероятными усилиями преодолевал крутой
подъем. Время от времени шаги останавливались, и слышался шепот. Эдгар
дрожал от волнения. Может быть, это они? Неужели она все еще с ним? Ше-
пот был слишком далеко. Но шаги, хоть и медленно, приближались. И вдруг
он услышал, как ненавистный голос барона тихо и хрипло что-то сказал -
Ильин Андрей
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Буркатовский Сергей
Суворов Виктор
Флинт Эрик