Чтение 26–й страницы книги ~Женщин обижать не рекомендуется~

бы возможен даже пять лет назад. Менялось время, менялись и
учительницы. Я смотрела на оживленные лица своих подруг и
думала о несправедливостях судьбы. Почему умные,
привлекательные, молодые женщины, которые могли бы составить
счастье самого взыскательного мужчины, оставались одинокими? А
женясь на учительнице, мужчина все-таки имел больше шансов
получить хорошую воспитательницу детей.

Иван уже выпил, и ему снова налили, я молча отодвинула от
него стакан, завтра он мне будет нужен в своем лучшем
состоянии, потому что придется просчитывать варианты, предвидя
последствия решений на недели и месяцы, пока не будет отца.

-- Почему она вами командует, ведь вы ее начальник, а не
она? -- возмутилась Людмила.

-- Я работаю в компьютерной группе, которая не подчиняется
Ивану Кирилловичу, -- ответила я.

Я девочкам сказала, что меня взяли работать на компьютере,
это выглядело правдоподобно. Компьютерное обучение в школе
начинала я, окончив месячные курсы. Мне этого вполне хватило,
чтобы обучать школьников основам.

Ивану налили снова, но он отодвинул фужер. Наталья
включила магнитофон.

-- Дамы приглашаю кавалеров, -- тут же объявила Людмила и
пригласила Ивана. Как хозяйка квартиры, она, наверное, считала,
что имеет больше прав на гостя. Потом Иван танцевал с Натальей,
я пропустила свою очередь. Римма оттанцевала Ивана в прихожую
и, когда закончилась музыка, сообщила нам:

-- Мы покурим на площадке.

Людмила не разрешала курить в квартире. Мы начали
обсуждать поездку Людмилы в Сочи. Каждая поездка на юг
становилась задачей со многими неизвестными. Рядом была
мятежная Чечня, да и в Абхазии балансировали на грани войны. И
вдруг Наталья сказала:

-- Они не вернутся.

-- Как это? -- не поняла Людмила.

-- Как всегда, -- Наталья вздохнула. -- Их уже нет на
площадке. Римка ведет его к себе домой. Жаль. Вроде бы хороший
парнишка. Не из крутых.

Людмила вышла из квартиры и вернулась через несколько
секунд.

-- А ты права, -- сообщила она. -- Они даже не курили. Она
становится блядью.

-- Почему -- становится? -- усмехнулась Наталья. -- Она
давно ею стала.

-- Она такой родилась, -- я попыталась снять напряжение.
Напряжения, собственно, и не было, скорее наступила апатия. Так
бывает почти всегда, когда команда уже знает, что проиграла и
отыграться невозможно, во всяком случае, сегодня.

Мы молча вымыли посуду.

-- Курите, -- разрешила Людмила. Мы с Натальей выкурили по
сигарете.

-- Извините меня, что так получилось, -- сказала я.

-- Ты не виновата, -- утешила меня Людмила. -- Когда приз
один, он всегда достается одной.

-- Мне пора, сказала я.

Наталья осталась. Я вышла во двор. Джип выехал из-за угла
дома, я хотела сесть на переднее сиденье рядом с Игорем, но он
сказал:

-- Садись сзади и с левой стороны.

Игорь первым вошел в подъезд дома. Я шла за ним. Пока я
открывала дверь квартиры, он стоял спиною ко мне, наблюдая за
лестничными площадками наверху и внизу.

-- Спасибо, до свиданья, -- сказала я.

-- Мне надо кое-что тебе передать, -- сказал Игорь и
прошел за мной в квартиру. Он достал из кармана куртки
крохотный пистолет.

-- Браунинг, калибр 6,5 миллиметра, модель "Бэби",
пожалуй, наиболее маленький, но дырявит, как большой.

Я взяла пистолет, он оказался довольно тяжелым, на кожухе
проступали бывшие отметины коррозией, зашлифованные и заметные
только при внимательном рассмотрении. Я нашла дату выпуска --
1940 год.

-- Я могу получить на него разрешение?

-- Нет.

-- А если у меня этот пистолет обнаружат?

-- Отберут.

-- И все?

-- Чаще всего этим и заканчивается. И милиционерам хочется
иметь такую игрушку.

-- А если все-таки возбудят уголовное дело?

-- Получишь год условно. Твоя жизнь дороже любого
наказания. Я отстрелял, -- продолжил Игорь. -- Капсулы и порох
в патронах заменены, так что никаких осечек не будет, а
механика в прекрасном состоянии.

-- Настя дала мне игрушку с дробовым патроном для
отпугивания тинейджеров. Но из этого можно и убить. Я не хочу
этого.

-- Другой бы я не дал оружия. Но ты хорошо стреляешь. Ты
же, вроде, мастер спорта по стрельбе из пистолета?

-- Извини, только первый разряд.

-- Вполне достаточно. Я не думаю, что тебе придется его
применять, но иногда достаточно одного точного выстрела, чтобы
переломить ситуацию, и при этом не обязательно убивать. Я
договорился с тиром, ты его можешь пристрелять в любой день от
шести до семи утра или от двадцати трех до двадцати четырех
вечера.

-- Постреляю с удовольствием, -- ответила я. -- Может, уже
разучилась.

-- Чисто физическим манипуляциям человек не разучивается.
Если ты научилась ездить на велосипеде, то -- лучше или хуже --
ты и через двадцать лет сможешь поехать. До завтра, -- Игорь
попрощался и уже у двери напомнил: -- Когда надумаешь
пристреливать, предупреди за сутки.

-- Тогда предупреждаю уже сейчас.

У всякого стрелка желание опробовать оружие возникает
сразу. Это, наверное, как у курильщика, который совсем недавно
бросил курить, и ему говорят: курить ты, как раньше, не будешь,
это вредно, но одну сигарету выкурить надо, чтобы определить,
насколько хороший табак. Я была свидетельнице такого случая.

Моя школьная учительница математики Нина Петровна курила
всегда. Я еще в младших классах слышала в коридорах ее кашель
профессионального курильщика с прокуренными бронхами. Она резко
выделялась среди учительниц прокуренным хрипловатым голосом,
кашлем и серо-желтой кожей. Наконец, наступило время, когда ей
врачи сказали, что ей отрежут ноги, в таком состоянии у нее
сосуды. Она уже не могла стоять на ногах. И однажды она
сказала:

-- Все.

И с тех пор не курила уже несколько лет. Но как-то в
учительской Римма закурила и сказала с отвращением:

-- Опять подделка!

Римма курила "Мальборо" и уверяла, что стало невозможно
купить две одинаковые пачки сигарет, хотя она разбиралась в
штрих-кодах -- такое количество подделок в продаже.

-- Неужели подделывают? -- спросила Нина Петровна.

-- Постоянно. Попробуйте сами.

Нина Петровна закурила, сделала несколько затяжек, чтобы
тут же загасить, но не удержалась и докурила до конца, до
фильтра, затягиваясь глубоко.

-- Подделка, -- согласилась она. -- Но прекрасная.

Я разобрала "Браунинг", осмотрела на свет нарезы в стволе
-- из пистолета стреляли мало. Собрала пистолет, оттянула
затвор, нажала на спусковой крючок. Раздался четкий, резкий
щелчок. Я осмотрела патроны, увидела новые капсулы и подумала,
что завтра у меня будет хотя бы одна радость: я постреляю в
тире. Последний раз в тире я была пять лет назад. Патроны
стоили слишком дорого, учительница такое хобби себе позволить
не может. Еще я подумала, что впервые в жизни нарушаю закон...

Я попробовала определить для себя, что я буду завтра
поддерживать, а что отвергать, но я не знала, как поступать в
данной ситуации. Конечно, я видела в кино, как борются кланы, я
читала в романах, как планируются операции против врагов, как
нападают первыми. Но я не знала, кто противник. Я ничего
придумать н могла и легла спать, решив, что, в конце концов,
почему я, женщина, совсем молодая, должна за всех решать? Для
этого есть старшие и вообще мужчины.

x x x

На следующее утро в моем кабинете, -- я сказала в "моем" и
даже не пыталась искать другую формулировку, например, в