Чтение 43–й страницы книги ~Женщин обижать не рекомендуется~

-- Я думаю, что Ивану Кирилловичу тоже есть смысл уступить
мне часть своих акций, потому что у меня все равно образуется
контрольный пакет акций.

-- Насколько я понял, ты становишься президентом новой
компании? -- спросил Адмирал.

-- Так уж получается.

Мне показалось, что Шахов это произнес с явным сожалением.

-- Но Иван Кириллович, конечно, будет в совете директоров.
Александр Петрович, вам я предлагаю место первого заместителя,
то есть -- вице-президента, господин Адмирал, конечно же,
войдет в состав совета директоров. Это поднимает авторитет
компании. Американцы это давно поняли. У них почти в каждой
компании генерал или адмирал в отставке.

-- Я твой авторитет поднимать не буду, -- прервал Шахова
Адмирал. -- Так что из своего списка ты меня вычеркни.

-- Я надеюсь, что вы еще передумаете, во всяком случае, мы
вас будем упрашивать до конца.

-- Чьего? -- спросил Адмирал. -- Твоего или моего?

-- Не будем отвлекаться, -- попросила я. -- Адмирал и
Александр Петрович получили предложения, а какое место вы
предлагаете мне?

-- Пока болен Иван Кириллович, вы, естественно, будете
замещать его в совете директоров. Если вам не по душе
заниматься судоходством и судостроением, то в вашем районе мы
собираемся открыть лицей с углубленным изучением экономики и
морского права. Это может быть частный лицей, а вы станете его
директором.

-- Чей частный? -- спросила я.

-- Ваш, -- ответил Шахов.

Изложив свой замысел, он покупал уже в открытую.

-- Не очень понятно, -- сказал Заместитель. -- Наша
компания на грани банкротства. Зачем вам объединяться с
банкротом? Все это вы можете получить и без объединения, если
нам придется ликвидировать компанию.

-- Я думаю, придется, -- подтвердил Шахов. -- Но я не хочу
быть капиталистической акулой. У вас есть замечательный партнер
в Англии -- сэр Идкинд. У Ивана Кирилловича давние дружеские
отношения с сэром Идкиндом. Я думаю, с ним надо сотрудничать и
дальше, -- и Шахов замолчал, вероятно, поняв, что сказал
больше, чем собирался сказать.

А я поняла, что у меня как раз есть звено той цепи,
которой я могу опутать Шахова, если все получится по моему
раскладу. Шахов выиграл тендер на условиях, что он получит
государственные деньги только в том случае, если такую же сумму
вложит зарубежный инвестор. Идкинд, наш давний партнер, узнав о
неудаче, которая постигла нашу компанию, может не захотеть
вложить деньги в компанию Шахова. Объединив две компании, Шахов
с большей вероятностью может ожидать деньги от Идкинда. А потом
он нас выбросит.

-- А если мы не согласимся? -- спросила я.

-- Тогда война, борьба, называйте, как хотите. Мне ничего
не останется, как открыть стрельбу на поражение, как говорят
военные.

-- Пока у вас это не очень получалось, -- сказала я.

-- Просто не было поставлено такой цели, -- улыбнулся
Шахов.

Мне бы, конечно, ответить, что мы подумаем, взвесим все
"за" и "против", и начать осуществлять свой план. В любой
операции неожиданность -- это треть, как минимум, успеха. Но
бить, не предупреждая, -- это значит уподобиться Шахову. И я не
сдержалась и сказала:

-- Считайте, что мы приняли вашу ноту об объявлении нам
войны.

-- И что же дальше? -- спросил Шахов.

-- Как говорят мои ученики в школе: на каждую вашу плюху
мы ответим своей плюхой.

-- Жаль, -- Шахов встал. -- Жаль, что вы не подумали о
последствиях. Я вам намекал, предупреждал. Нельзя же быть
такими непонятливыми!

-- Зачем же так плохо думать о нас? И намеки ваши, и
предупреждения мы поняли не сегодня. Но и наше терпение
кончилось, так что с этой минуты мы находимся в состоянии
войны.

Шахов пожал плечами и молча вышел.

-- То, что вы его предупредили о начале войны -- перебор,
-- сказал Заместитель.

-- Сегодня предупреждают только те, кто имеет явный
перевес сил. Это могли позволить себе только американцы в
Персидском заливе.

-- А какое нервное напряжение было у Ирака, -- не
согласилась я. -- Ждать и не знать, когда и где будет нанесен
первый удар.

-- Нам нечем его наносить, -- сказал Заместитель. -- Лично
мне нужно срочно проконсультироваться с Иваном Кирилловичем.
Скажите Насте, чтобы она заказала билеты на Женеву.

-- Билеты будут заказаны, -- пообещала я, -- но мне надо
еще несколько дней.

Вера, мы в одной упряжке. Давайте договоримся, что вы
ничего не будете предпринимать, не проинформировав меня. Я не
прошу согласовывать, но хотя бы информируйте! Сегодня каждый
шаг может быть шагом к пропасти.

-- Очень образно, -- сказала я. -- Буду информировать,
советоваться, просить помощи. Все буду делать, чтобы не упасть
в пропасть.

x x x

Телевизионная группа приехала на следующий день, вернее,
вечер. Так договорилась Настя: чтобы об интервью знало как
можно меньше людей. Интервью должно было пойти в эфир на
следующий день.

То, что телеведущая так быстро согласилась взять интервью
и поставить его в ближайшее время, подтверждало, что материал
для нее интересный. Но пришлось заплатить дополнительно за
срочность.

Теперь надо было ждать подвохов. Ведущая -- моложе меня
лет на семь, значит, университет закончила три года назад. Я ее
видела на экране телевизора уже два года, карьера
стремительная, или из телевизионной семьи: родители знали, в
какую редакцию направить и в какой передаче пробиваться. Семья
явно обеспеченная, судя по одежде, теперь я уже могла
определить стоимость ее узких шелковых брюк, туфель, деловой
сумки и блузки. Все модели хороших домов. Часы по цене не
уступали моим "Картье". Может быть, правда, вышла замуж за
богатого.

Она быстро протянула мне руку.

-- Марина.

-- Вера.

Хотя вы хорошо заплатили за интервью, я работаю не только
на вас, но и на свою телекомпанию, и на зрителей, которых мы
обязаны информировать, -- начала она. -- Я буду задавать
вопросы, вы -- отвечать. Я могу сократить повторы и вырезать
один кусок из ваших ответов. Только один. Я вам покажу запись
сразу после интервью. Это уступка для тех, кто платит. Дублей
не будет. Вы не можете мне ответить: остановитесь или давайте я
это скажу по-другому. Условия принимаются?

-- Принимаются, -- сказала я. Ей вряд ли приходилось брать
интервью у учительниц, реакция у большинства из нас мгновенная.

-- Готовы? -- спросила ведущая у оператора и осветителя.

-- Готовы, -- ответил оператор, полный, по-видимому, очень
сильный физически, если судить по покатым плечам и рукам
молотобойца. Камеру оператор установил на штативе, но,
наверное, если ее потаскать несколько часов, не надо никаких
занятий на тренажерах.

-- Начали, -- сказала ведущая. На камере зажглась красная
лампочка, и она задала первый вопрос. -- Кому труднее
заниматься бизнесом в России -- мужчинам или женщинам?

-- В России -- мужчинам, -- ответила я.

-- Почему?

-- Бизнес -- это, в первую очередь, предвидение: чего
можешь, чего не можешь, а если можешь, то когда и в каком
месте?

Советские мужчины не зарабатывали деньги, а получали
получку и отдавали деньги женам. И моя бабушка распоряжалась
деньгами, и моя мать, и я тоже.

Только гений сегодня сможет прокормить семью на пятьсот
тысяч. А наши женщины справляются, потому что умеют считать и
комбинировать возможное с невозможным. Женщина всегда знает,
сколько у нее макарон, гречки, подсолнечного масла. Она знает,
где продукты дешевле, знает, где покупать продукты оптом, а где