Чтение 7–й страницы книги ~Москва слезам не верит (сценарий)~

И снова была весна. Родильный дом выпускал рожениц. Роль отца
исполнял Николай. Он вручил медсестре цветы, принял сверток с ребенком,
выслушал напутствия,

- Девочка здоровая, - говорила ему врач. - Хорошо, если лето она
проведет за городом.

- Это само собой, - подтвердил Николай.

Они прошли к старенькому "Москвичу", возле которого Катерину ожидали
Людмила и Антонина. Подруги расцеловались. У Антонины был уже заметно
округлившийся живот.

- Надо было, чтобы ее кто-нибудь другой встречал, - ворчливо сказал
Николай, когда все расселись в машине.

- Это почему же? - тут же спросила Людмила.

- Через три месяца Антонине рожать, потом ты забеременеешь. И все в
одном районе. Еще подумают, что у меня гарем,

- Нашел о чем думать, - отмахнулась Людмила. - Сейчас радоваться
надо, девка у нас родилась. Гуляем.

В комнате, которую выделили Катерине в общежитии, оказалось еще около
десятка людей.

Комната была уже обставлена, даже несколько загромождена вещами.
Здесь была и тахта, и старый телевизор "Ленинград", и проигрыватель с
пластинками. Посередине комнаты стояла великолепная никелированная детская
коляска.

- Ну зачем же? - растерялась Катерина. - Она же такая дорогая.

- Все продумано, - успокоил ее Николай. - Потом коляска перейдет к
нам, а там, глядишь, и Людка замуж выйдет.

- Ну, уж такого удовольствия я вам не доставлю, - отмахнулась
Людмила.

- А все остальное откуда? - спросила Катерина.

- Со всей Москвы. - Николай показал на присутствующих. - Родня моя
передала излишки.

Женщины пеленали девочку.

- Как назовешь? - спросили Катерину.

- Александрой, как моего отца, - сказала Катерина,

- Все сели, - распоряжалась Людмила. И все сели. - Программа
следующая: завтра выезжаешь на дачу к Николаю и Антонине.

- Ну какая дача, - проворчал Николай, - садовый участок. Но комнату
оборудовали.

- Продукты вожу я и Николай, - продолжала Людмила. - По возвращении
тебе нужен будет еще один месяц, пока эту паршивку не возьмут в ясли. На
первую половину месяца я перейду во вторую смену, к этому времени Тоня
пойдет в декрет и заранее начнет осваивать практический курс по уходу за
ребенком. Следующее: через три месяца начинаются экзамены в институт. Ты в
прошлом году по химии провалилась? Так вот, химией с тобой займется мой
новый знакомый. - Встал солидный мужчина и наклонил голову. - Кандидат
наук, доцент, качество подготовки гарантирует.

- А если бы она по физике провалилась? - спросил доцент.

- Заменили бы тебя на физика, - тут же нашлась Людмила.

Николай наполнил рюмки.

- За Александру... как ее?..

- Александровну, - в наступившей тишине ответила Катерина.

- Итак, за москвичку Александру Александровну Тихомирову, гип-гип,
ура!

Была ночь. Катерина стирала пеленки. Через комнату были протянуты
веревки, на которых сушились пеленки. На столе были разложены учебники и
тетради.

Закончив стирку, Катерина села за стол, Она пыталась заниматься, но
ничего не могла с собою поделать, глаза смыкались. И она заплакала. Она
плакала тихо, чтобы не разбудить дочь.

Выплакавшись, Катерина вытерла слезы, собрала тетради и начала
заводить будильник.

Шел третий час ночи. Катерина поставила стрелку будильника на шесть
утра, подумала и перевела на без десяти шесть, но, посмотрев на полотнища
пеленок, поставила на половину шестого утра. Ей оставалось спать три
часа...

x x x

Трещал будильник, Катерина нажала кнопку, повернулась на другой бок,
но через мгновение все-таки заставила себя встать.

Она накинула халат и прошла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало.
Это была почти прежняя Катерина, только прибавились морщинки в уголках
глаз и в пышных по-прежнему волосах проглядывала седина.

Но из ванной она вышла уже без видимых морщин и без единого седого
волоска. Темно-рыжие волосы лежали естественными волнами - парик был
первоклассный.

Квартира была двухкомнатная, обставленная добротной, но в общем-то
стандартной мебелью. Катерина прошла в другую комнату. Там спала
Александра. Ей было девятнадцать лет. Катерина распахнула настежь окно и
вышла на кухню. Александра, почувствовала ворвавшийся ветер, вынуждена
была встать.

Катерина на кухне пила кофе и просматривала свой блокнот с записями.

- Когда вернешься? - спросила Александра.

- Не знаю, - односложно ответила Катерина, - По-видимому, поздно.

- Значит, вечером я могу пригласить девочек? - спросила Александра.

- И мальчиков тоже, - сказала Катерина.

- Это уж само собой, - сказала Александра.

Катерина прошла в свою комнату, взяла связку ключей, сумку и
вернулась на кухню.

- Я знаю, - опередила ее Александра. - Обед в холодильнике: суп из
концентратов, антрекоты, компот консервированный. Посуду помою.

- Тогда пока, - улыбнулась Катерина.

- Пока, - улыбнулась Александра.

Людмила допивала свой утренний чай. Она жила в однокомнатной
малогабаритной квартире, половину которой занимала большая кровать.
Кровать стояла в центре комнаты и была главным предметом обстановки,
Людмила набросила плащ, вышла из дому, не обращая внимания на осуждающе
поглядывающих на нее женщин, закурила и пошла к остановке автобуса.

На остановке была обычная утренняя толчея. Автобусы подходили
переполненными. Их приходилось брать штурмом. Это был новый микрорайон
Москвы, и автобусов, по-видимому, не хватало.

Людмила попыталась втиснуться в очередной автобус, но ее оттолкнули,
Тогда она пошла вперед по шоссе и остановила первую же "Волгу".

- На Хорошевку, - сказала она, - Плачу трешку, если успеешь к восьми.

Катерина вышла во двор, подошла к "Жигулям", вставила ключ зажигания,
двигатель заработал. Катерина увеличила обороты, вслушиваясь в работу
двигателя. Что-то ей не понравилось. Она выключила двигатель, на секунду
задумалась, потом снова включила двигатель, резко развернулась и также
резко рванула вперед. Почти не снижая скорости, она вырулила из переулка в
поток машин на шоссе. Несколько секунд она шла следом за автофургоном,
потом взглянув в зеркало, резко пошла на обгон.

Теперь она шла в крайнем левом ряду, стремительно обгоняя машины,
идущие справа. Водители-мужчины посматривали на нее несколько оторопело.
Один из них попытался с нею соревноваться, но очень быстро отстал, тем
более что приближался пост ГАИ.

У поста Катерина чуть сбросила скорость. Проезжая мимо, она
улыбнулась постовому, тот тоже улыбнулся ей, но все-таки погрозил жезлом и
тут же остановил водителя, пытавшегося соревноваться с Катериной.

Антонина и Николай ехали в переполненном автобусе.

- Зачем было покупать машину, - выговаривала Антонина, - чтобы ездить
на ней один раз в неделю и то не всегда?

- Ты же знаешь, машину ставить негде, - возразил Николай.

- Ну уж чего-чего, - не согласилась Антонина, - а места на стройке
хватает.

- Ты что, забыла, - спросил Николай, - как в прошлый раз самосвал
ободрал мне правое крыло?

- Ну и что? - спросила Антонина. - Ты думаешь, что машина у тебя всю
жизнь будет новой?

- Не всю, - сказал Николай, - но на "Москвиче" проездил двадцать лет.

- Тоже мне срок, - пренебрежительно ответила Антонина. - Моему деду
одних сапог на всю жизнь хватило, их еще отец донашивал.

- Ничего в этом плохого не вижу, - невозмутимо ответил Николай.

Катерина въехала через ворота капролактанового комбината и подрулила
к одному из цехов.

В цехе группа людей в голубых халатах копалась во внутренностях новой
установки.

- Привет, - сказала Катерина.

- Здравствуйте, Катерина Александровна, - ответили ей почтительно.

- Ну и как? - спросила она.

- Сплошной брак, - ответили ей.

Молодой лохматый человек вдруг с остервенением отшвырнул отвертку.

- Черт знает что, - почти выкрикнул он. - Новая установка? Да такие
японцы еще в прошлом году сняли с производства. Она уже сейчас устарела, а
пока отладим технологию, она будет нужна как прошлогодний снег.

- Успокойся, - сказала Катерина и взяла чертеж. - Давайте думать...