Чтение 32–й страницы книги ~Уилт~

Он улегся на койку со счастливым выражением лица. -- Знаешь, во всем этом
есть нечто смешное. Тебе стоит взяться за эмансипацию неандертальца. Женская
эмансипация в эпоху палеолита. Она -- Тарзан, ты -- Джейн. Завела себе
зверинец.

-- Очень смешно, -- сказала Салли. -- А твоя какая роль?

-- Я -- Ной. Скажи спасибо, что у нее нет пистолета. -- Он положил
голову на подушку и уснул.

Салли сидела, глядя на него с ненавистью. Она была напугана. Евина
реакция оказалась такой бурной, что Салли потеряла уверенность в себе.
Гаскелл прав. В поведении Евы есть что-то доисторическое. Она вздрогнула,
вспомнив темную фигуру, надвигающуюся на нее на палубе. Салли встала, пошла
на камбуз и отыскала длинный острый нож. Потом вернулась в каюту, проверила,
хорошо ли закрыта дверь, легла на койку и попыталась заснуть. Но заснуть не
удавалось. Снаружи доносились какие-то звуки. Волны бились о борт катера.
Завывал ветер. Господи, как же все запуталось. Салли покрепче сжала нож и
принялась думать о Гаскелле и о том, что он сказал насчет развода.

Питер Брейнтри сидел в кабинете стряпчего мистера Госдайка и обсуждал с
ним проблемы, связанные с Уилтом.

-- Они держат его с понедельника, а сегодня четверг. Насколько я знаю.
они не имеют права держать его так долго, не пригласив к нему адвоката.

-- Если он не просит адвоката, а полиция хочет его допросить, и он
согласен отвечать на вопросы и отказывается пользоваться своими юридическими
правами, то, честное слово, я не знаю, что я могу здесь сделать, -- говорил
мистер Госдайк.

-- Вы уверены, что ситуация именно такова? -- спросил Брейнтри.

-- Насколько мне удалось выяснить, именно такова. Мистер Уилт не просил
свидания со мной. Я разговаривал с инспектором, который ведет это дело, я
уже говорил вам об этом, так вот, совершенно очевидно, что по какой-то
необъяснимой причине, мистер Уилт готов оказывать полиции помощь в
расследовании, пока они считают это необходимым. Если же человек
отказывается воспользоваться своими юридическими правами, то он сам несет
ответственность за возможные последствия.

-- Вы абсолютно уверены, что Генри отказался встретиться с вами? Может,
полиция вас обманула?

Мистер Госдайк покачал головой.

-- Я много лет знаю инспектора Флинта, -- сказал он, -- и он не тот
человек, чтобы не дать подозреваемому воспользоваться своими правами.
Простите, мистер Брейнтри, я хотел бы помочь, но в данных обстоятельствах
боюсь, честно говоря, что я ничего не смогу сделать. Склонность мистера
Уилта к обществу полицейских мне совершенно непонятна, но у меня нет никаких
оснований вмешиваться.

-- Вы уверены, что они не применяют к нему каких-нибудь суровых мер или
чего-нибудь в этом роде?

-- Дорогой мой, какие суровые меры? Вы насмотрелись слишком много
фильмов по телевизору. У нас в стране полиция не прибегает к насилию.

-- Они были очень грубы, когда разгоняли демонстрацию наших студентов,
-- заметил Брейнтри.

-- Ну, студенты -- совсем другое дело, а студенты, принимающие участие
в демонстрациях, получают по заслугам. Политические провокации это одно, а
такие убийства на семейной почве, в одном из которых ваш приятель мистер
Уилт, по-видимому, замешан, совсем Другое. Честно могу признаться, что за
мою долгую практику мне не приходилось сталкиваться с делом, в котором
полиция бы не цацкалась с домашним убийцей и не относилась бы к нему, я бы
даже сказал, с симпатией. В конце концов, они все тоже женатые люди, а потом
у мистера Уилта ученая степень, и это немаловажно. Если вы профессионал, --
а несмотря на всякие разговоры, преподаватели техучилища в какой-то степени
все же профессионалы -- можете быть уверены, что полиция ничего
неподобающего себе не позволит. Мистер Уилт в полной безопасности.

Уилт действительно чувствовал себя в безопасности. Он сидел в комнате
для допросов и с интересом разглядывал инспектора Флинта.

-- Мотив? Что ж, интересный вопрос, -- сказал он. -- Если бы вы меня
спросили, почему я вообще женился на Еве, мне бы было затруднительно
объяснить вам это. Я был молод и...

-- Уилт, -- сказал инспектор Флинт, -- я не спрашиваю тебя, почему ты
женился на своей жене. Я спрашиваю, почему ты решил ее убить.

-- Ничего такого я не решал, -- возразил Уилт.

-- Значит, это было непредумышленное действие? Мгновенный импульс, с
которым ты не смог справиться? Безумие, о котором ты теперь сожалеешь?

-- Ни то ни другое и ни третье. Прежде всего, это не было действие. Это
была просто фантазия.

-- Но ты признаешь, что такая мысль приходила тебе в голову?

-- Инспектор, -- сказал Уилт, -- если бы я следовал каждой мысли,
приходящей мне в голову, то меня бы уже осудили за растление малолетних;
мужеложство, разбой, грабеж, нападение с целью нанесения тяжких телесных
повреждений и массовое убийство.

-- Все эти мысли приходили тебе в голову?

-- В разное время, пожалуй, -- ответил Уилт.

-- Чертовски странный у тебя умишко.

-- Как и у подавляющего большинства. Рискну предположить, что бывают
такие странные мгновения, когда и вы...

-- Уилт, -- сказал инспектор, -- не бывает у меня таких странных
мгновений. Во всяком случае, не было, пока я с тобой не познакомился.
Значит, так, ты признаешь, что думал об убийстве своей жены...

-- Я сказал, что такая мысль приходила мне в голову, в основном, когда
я гулял с собакой. Это было вроде игры с самим собой. Не больше.

-- Игры? Ты ведешь собаку на прогулку и думаешь о том, как бы
прикончить миссис Уилт? Не назвал бы это игрой. Скорее, отработкой замысла.

-- Неплохо сказано, -- похвалил Уилт с улыбкой, -- особенно насчет
преднамеренности. Ева скрючивается в позе "лотоса" на ковре в гостиной и
думает только о прекрасном. Я же веду эту чертову собаку на прогулку и думаю
об ужасном, пока Клем гадит на газоне в Гренвильском парке. Но в том и
другом •случае конечный результат один и тот же. Ева поднимается и идет
готовить ужин и мыть посуду, а я прихожу домой, смотрю телевизор или читаю и
ложусь спать. Ничего не меняется. Все остается, как прежде.

-- Теперь изменилось, -- сказал инспектор. -- Твоя жена изчезла с лица
земли в компании с блестящим ученым и его женой, а ты сидишь здесь и ждешь,
когда тебе предъявят обвинение в убийстве.

-- Которого я не совершал, -- добавил Уилт. -- Что ж, и такое
случается. -- Наши пальчики устали, мы писали...

-- К чертовой бабушке пальчики. Где они? Куда ты их дел? Скажи мне.

Уилт вздохнул. -- Я бы рад, да не могу. Честно, -- сказал он. -- Но
теперь, когда вы отрыли пластиковую куклу...

-- Не отрыли. И не скоро отроем. Мы до сих пор пробиваемся через
скальный грунт. Не раньше чем завтра докопаемся, в лучшем случае.

-- Хоть есть чего ждать, -- заметил Уилт. -- Полагаю, тогда вы меня
отпустите?

-- Черта с два. В понедельник я возьму тебя под стражу.

-- Без всяких улик? Без трупа? Не имеете права. Инспектор улыбнулся.

-- Уилт, -- сказал он, -- у меня для тебя есть новости. Нам и не нужен
труп. Мы можем задержать тебя по подозрению в убийстве, судить и признать
виновным без всякого трупа. Может, ты и умный, но наших законов ты не
знаешь.

-- Тогда я должен заметить, что у вас, ребята, непыльная работенка.
Значит, вы можете выйти на улицу, схватить любого ни в чем неповинного
прохожего, засадить его и обвинить в убийстве, не имея на то никаких
оснований?

-- Оснований? У нас их навалом. Пятна крови и выбитая дверь. Пустой дом
в жутком беспорядке, затем эта чертова штука на дне ямы. А ты говоришь, у
нас нет улик. Заблуждаешься.

-- Значит, нас двое, заблуждающихся, -- сказал Уилт.

-- Я тебе еще кое-что скажу, Уилт. Вся беда с такими негодяями как ты в
том, что вы считаете себя слишком умными. Вы перебарщиваете и в конце концов
выдаете себя с головой. Если бы я был на твоем месте, я бы сделал две вещи.
Знаешь какие?

-- Нет, -- сказал Уилт, -- не знаю.

-- Первое, я бы вымыл ванную комнату, и, второе, я бы держался подальше
от этой ямы. Я не стал бы пытаться сбить нас со следа всякими заметками.
делать так, чтобы тебя обязательно увидел сторож и являться в дом мистера
Брейнтри в полночь по уши в грязи. Я бы затаился и не высовывался.

-- Но я же не знал про пятна крови в ванной, и, если бы не было этой
мерзопакостной куклы, я бы не бросал ее в яму. Я бы пошел спать. Вместо
этого я надрался и вел себя как последний идиот.

-- Дай-ка я тебе еще кое-что скажу, Уилт, -- сказал инспектор. -- Ты и
есть идиот, бля, хитрый идиот, но все равно идиот. Надо бы тебе проверить
голову.

-- Все какое-то разнообразие, -- сказал Уилт.

-- Ты о чем?

-- Проверить голову, вместо того чтобы сидеть здесь и слушать
оскорбления.

Инспектор долго и внимательно его изучал.

-- Ты это серьезно?

-- В смысле?

-- Насчет проверить голову? Ты готов подвергнуться обследованию
квалифицированного психиатра?

-- Почему нет? -- сказал Уилт. -- Все быстрей время пройдет.

-- Вполне добровольно, ты понимаешь. Никто тебя не заставляет, но если
ты сам хочешь...

-- Послушайте, инспектор, если свидание с психиатром поможет мне