Чтение 42–й страницы книги ~Уилт~

-- Не понимаешь? А как ты назовешь того, кто помогает частично
избавиться от жертвы? Сокрытие улик?

-- Я как-то об этом не подумал, -- сказал Ятц.

-- А я подумал, -- сказал инспектор. -- Я ни о чем другом и думать не
могу.

Лежа в своей камере, Уилт умиротворенно смотрел в потолок. Оказалось
так просто, что он даже удивился. От вас только требуется сказать людям то,
что они хотят услышать, и они поверят самому невероятному. А три бессонных
дня и ночи притупили бдительность инспектора Флинта. К тому же Уилт так
правдоподобно колебался, а его окончательное признание было великолепной
смесью бахвальства и прозаических деталей. Он хладнокровно и точно описал
детали убийства, как избавлялся от трупов. Он рассказывал, как мастеровой,
гордящийся проделанной работой. Каждый раз, будучи в затруднении, он впадал
в маниакальную надменность, смесь бахвальства и трусости, повторяя: "Вы
ничего не докажете. От них и следа не осталось". Тут пригодился и
антисептик, придав всему рассказу зловещий оттенок реальности: улики
спускались по тысячам труб, а вслед сыпался антисептик, как соль из солонки.
Еве понравится, когда он ей об этом расскажет, чего нельзя было сказать об
инспекторе. Он даже был не в состоянии оценить по достоинству сарказм Уилта,
когда тот сказал, что, пока инспектор искал Прингшеймов, они были у него
прямо под носом. Особенно он был расстроен замечанием о реакции желудка и
советом в будущем есть только здоровую пищу. Да, несмотря на усталость, Уилт
получил удовольствие, наблюдая, как ликование и удовлетворение в налитых
кровью глазах инспектора уступает место сначала удивлению, а затем
неприкрытому отвращению. А когда в финале Уилт стал хвастаться, что им
никогда не привлечь его к суду за неимением улик, реакция Флинта превзошла
все ожидания.

-- Еще как привлечем, -- хрипло закричал он. -- Если остался хотя бы
один кусок паштета из этой партии, мы его разыщем, и парни из лаборатории...

-- Обнаружат там только свинину, -- успел сказать Уилт, прежде чем его
уволокли в камеру. По крайней мере это была чистая правда, и, если Флинт не
поверил, пусть пеняет на себя. Он жаждал признания, и он его получил
благодаря мясникам из первой группы, которые на его занятиях часами
рассказывали ему о делах на мясной фабрике, а однажды днем даже повели его
туда на экскурсию и все показали. Славные ребята. А ведь когда-то он их
терпеть не мог. Подумать только, как можно ошибаться в людях. В какой-то
момент Уилт подумал, а не ошибается ли он и насчет Евы: и, может быть, ее
действительно нет уже в живых -- но тут же крепко заснул.

Со своей позиции на кладбище Ева видела, как святой отец Джон Фрауд
вышел из дома, спустился к пристани и начал грести в сторону камышей.
Теперь, когда викария дома не было, она была готова рискнуть и предстать
перед его женой. Она прокралась через кладбищенскую калитку и огляделась.
Дом имел неухоженный вид, а гора бутылок из-под виски и джина в углу
наводила на мысль, что, вполне вероятно, викарий холост. Все еще прижимая к
себе плющ, она подошла к двери, по-видимому, ведущей в кухню, и постучала.
Никто не отозвался. Ева подошла к окну и заглянула. Большая кухня была
неприбрана и являла все признаки холостяцкого бытия. Вернувшись к двери, Ева
снова постучала. Пока она размышляла, что же делать дальше, послышался шум
приближающегося автомобиля.

Поколебавшись секунду, Ева толкнула дверь. Та оказалась незапертой. Она
едва успела войти и прикрыть за собой дверь, как во двор въехал фургон
молочника. Ева стояла, прислушиваясь, пока он не поставил несколько бутылок
и не уехал. Тогда она повернулась и по коридору прошла в гостиную. Только бы
найти телефон, позвонить Генри, чтобы он приехал и забрал ее. Она могла бы
подождать его в церкви. Но гостиная было пуста. Ева заглянула в другие
комнаты и обнаружила, что в них почти нет мебели, а та, что стояла, была
зачехлена. Кругом царила грязь и беспорядок. Определенно, викарий --
холостяк. Наконец она набрела на кабинет. На столе стоял телефон. Ева
подошла, сняла трубку и набрала Ипфорд 66066. Ответа не было. Наверное,
Генри в техучилище. Она набрала номер техучилища и попросила Уилта.

-- Уилта? -- переспросила девушка на коммутаторе. -- Мистера Уилта?

-- Да, -- подтвердила Ева негромко.

-- Боюсь, что его нет, -- ответила девушка.

-- Как нет? Он должен быть там.

-- И все же его нет.

-- Но он должен быть. Мне совершенно необходимо с ним связаться.

-- Простите, но я не могу вам помочь, -- сказала девушка.

-- Но... -- начала Ева и посмотрела в окно. Викарий уже вернулся и шел
через сад к дому. -- Господи, -- пробормотала она и поспешно положила
трубку. В панике она повернулась и выбежала из комнаты. И только вбежав в
кухню, она вспомнила, что забыла свой плющ в кабинете. В коридоре
послышались шаги. Ева торопливо огляделась, решила на кладбище не
возвращаться и поднялась по каменным ступеням на второй этаж. Там она
остановилась и прислушалась. Сердце бешено колотилось. Она било совершенно
голая, одна. в чужом доме, со священником, а Генри нет в техучилище, хотя он
должен быть там. И голос у девушки с коммутатора был какой-то странный, как
будто в ее желании поговорить с Генри было что-то плохое. Ева просто не
знала, что делать.

Вошедший в кухню святой отец Джон Фрауд прекрасно знал, что делать:
стереть из памяти видение ада, в который его заманили эти подлые штуки с
непонятными посланиями, летающие над водой. Он вынул из буфета непочатую
бутылку виски и понес ее в кабинет. То, чему ему пришлось быть свидетелем,
было так гротескно, так явно дурно, так ужасно и так напоминало сам ад, что
святой отец никак не мог решить, было ли все это реальностью или ужасным
сном. Человек без лица со связанными за спиной руками, размалеванная женщина
с ножом, ругань... Святой отец откупорил бутылку и уже совсем собрался было
налить стаканчик, как взгляд его упал на плющ, забытый Евой на стуле. Он
поспешно поставил бутылку и уставился на листья. Еще одна загадка. Как
попали плети плюща на стул в его кабинете? Когда он уходил, их точно не
было. Викарий осторожно взял их и перенес на стол. Потом сел и стал
разглядывать с растущим чувством беспокойства. Что-то непонятное происходило
в его мире. И эта странная фигура, мелькающая меж надгробных плит. Он совсем
о ней забыл. Святой отец Джон Фрауд поднялся, вышел на террасу и направился
по дорожке к церкви.

-- В воскресенье? -- завопил управляющий фабрикой. -- В воскресенье? Но
мы не работаем по воскресеньям. Там никого нет. Фабрика закрыта.

-- Не в это воскресенье, а в прошлое там кое-кто был, мистер Кидни15.
-- заметил инспектор.

-- Кидли, если не возражаете, -- поправил управляющий. -- Кидли. через
"л".

Инспектор кивнул.

-- Хорошо, мистер Кидли, так вот, я говорю, что этот парень, Уилт. был
там в прошлое воскресенье, и он...

-- Как он туда попал?

-- Перелез через стену по лестнице со стороны стоянки для машин.

-- Среди бела дня? Его бы заметили.

-- В два часа утра, мистер Кидни.

-- Кидли, инспектор, Кидли.

-- Послушайте, мистер Кидли, что же вы хотите -- работаете в таком
заведении с такой фамилией.

Мистер Кидли взглянул на него с возмущением.

-- А вы что, хотите сказать, что какой-то чертов маньяк забрался сюда в
прошлое воскресенье с тремя человеческими трупами и целый день на нашем
оборудовании перерабатывал их в пищу, пригодную к употреблению в
соответствии с законом о качестве продуктов? Да как такое может в голову...
Голову? А что он сделал с головами? Ну-ка, скажите мне.

-- А что вы делаете с головами, мистер Кидли? -- спросил инспектор.

-- Ну, это зависит. Часть из них вместе с внутренностями
перерабатывается в пищу для животных".

-- Правильно. Так же поступил и Уилт. И вы храните эту продукцию в
холодильнике No2? Верно?

Мистер Кидли кивнул с несчастным выражением лица.

-- Верно. -- Он помолчал и с открытым ртом уставился на инспектора. --
Но ведь есть огромная разница между свиной головой и головой...

-- Конечно-конечно, -- перебил инспектор поспешно, -- вы полагаете, что
кто-нибудь должен был заметить разницу.

-- Вне всякого сомнения.

-- Как утверждает мистер Уилт, у вас имеется высокоэффективный
смеситель...

-- Нет, -- в отчаянии завопил мистер Кидли, -- нет, не верю. Это
невозможно. Это...

-- Вы хотите сказать, что в принципе невозможно...

-- Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что он не мог так
поступить. Это чудовищно. Это ужасно.

-- Конечно, это ужасно, -- сказал инспектор, -- но факт остается фактом
-- он воспользовался вашей машиной.

-- Мы содержим наше оборудование в идеальной чистоте.

-- Уилт говорит то же самое. Особенно это подчеркивал. Сказал, что все
потом тщательно вычистил.

-- Судя по всему, так он и сделал, -- сказал мистер Кидли.

-- В понедельник все было в порядке. Вы сами слышали, как мастер об
этом говорил.

-- Я также слышал, как эта свинья Уилт говорил, что он тщательно
записывал, где что брал, чтобы затем вернуть точно на место. Он обо всем
подумал.

-- А как насчет нашей репутации в смысле гигиены? Об этом он подумал?