Чтение 11–й страницы книги ~Уилт Непредсказуемый~

-- Это не я задумываюсь. Это Брижес*. Первая строфа из "Заветов
красоты". Впрочем, это не имеет отношения к делу. И хотя у меня
действительно горе, я вовсе не пьян! Я злюсь! У тебя день прошел нормально,
и тебе не надо вечером лезть в постель к вечно недовольной жене. А то б ты
тоже искал забвения в пиве. Представляешь, каково лежать с Евой, зная, что
только потолок и коврик отделяют тебя от самой прекрасной, самой умной,
самой великолепной и одухотворенной Му...

-- Не вздумай снова сказать "музы"! -- грозно перебил его Брэйнтри.

-- А я и не собирался, -- заявил Уилт. -- Такие слова не для твоего
ума! Слушай, прямо в рифму вышло. Тебе не приходило в голову, что на
английском языке только стихи писать?

И, найдя более приятную тему, Уилт принялся разглагольствовать. Когда
кабачок закрывали, Брэйнтри уже напился в стельку.

-- Тачку я оставлю здесь, а утром пригоню домой, -- объяснил он.

Уилт тем временем обнимался с фонарным столбом.

А на твоем месте я б вызвал такси. Ты же на ногах не стоишь.

*Роберт Брижес (1884--1913) английский поэт.

-- Нет! Будем общаться с природой, -- пьяно проговорил Уилт. -- Мне
торопиться некуда. Если повезет, это чудище уснет, когда я приползу...

Он взял направление на Веллингтон-роуд и пошел, выделывая стремительные
неровные зигзаги. Несколько раз останавливался, в основном чтоб
позаимствовать равновесие у столбов или пописать в чужой сад. Именно тогда
он и спутал розовый куст с гортензией и довольно сильно поранился о колючки.
Пока Уилт сидел на бордюре газона и накладывал жгут из носового платка,
рядом затормозила полицейская машина. Уилту посветили фонариком в лицо, он
зажмурился, затем луч света скользнул вниз на окровавленный платок.

-- С вами все в порядке? -- озабоченно поинтересовался владелец
фонарика. Уилту это не понравилось.

-- А то как будто не видно, -- сердито огрызнулся он. -- Сижу себе на
бордюре, заворачиваю в платочек остатки мужского достоинства. А вы лезете с
дурацкими вопросами.

-- Прошу вас, сэр, давайте без выражений, -- предупредил полицейский.
-- Есть закон, запрещающий выражаться, сидя на тротуаре.

-- А против тротуаров, засаженных вдоль роз, то есть наоборот, нет
закона? -- осведомился Уилт.

-- А можно спросить, сэр, чем вам розы помешали?

-- Спросить, конечно, можно, -- ответил! Уилт, -- особенно если сам не
в состоянии допереть. В этом случае спросить даже нужно.

Тогда будьте добры, -- попросил полицейский и приготовился записывать.

И тогда Уилт выдал -- от всей души, со всеми подробностями, да так, что
в соседних домах зажегся свет.

Через десять минут его извлекли из полицейской машины и препроводили в
участок.

-- В нетрезвом виде дебоширил, выкрикивал нецензурные слова и
выражения, нарушал спокойствие граждан...

-- Какое там к черту спокойствие?!! -- завопил Уилт. -- Нет там
никакого спокойствия! У нас перед домом -- вот где спокойствие! | Ни одной
колючки. А там колючки аж в метр длиной! И вообще я ничего не нарушал. Знали
бы вы, что такое сделать себе обрезание розовым кустом, тогда б поняли, кто
чего нарушал. Только я собрался втихаря облегчить душу, ну... попросту
говоря, поссать, а эта колючая гадость решила мне отомстить да ка-а-а-к
схватит когтистыми лапами за... Если не верите -- проверьте сами.

-- Отведи его в трюм! -- приказал дежурный сержант. Он не хотел, чтоб у
пожилой дамы, пришедшей заявить о пропаже своей собачки, завяли уши от
Уилтовых речей. Два констебля потащили Уилта в камеру, но их остановил
громоподобный глас инспектора Флинта.

Инспектора вызвали в участок по поводу ареста одного взломщика. За ним
долго охотились, и вот теперь Флинт с удовольствием его допрашивал.

Вдруг он услышал знакомый голос и выскочил из кабинета. Увидев Уилта,
он пришел в бешенство.

-- Какого черта он здесь делает? -- закричал Флинт.

-- Видите ли, сэр... -- начал один констебль, но Уилта снова прорвало:

-- Эти болваны утверждают, что я собирался изнасиловать розовый куст! А
я говорю, что просто писал...

-- Слушай, Уилт! -- металлическим голосом начал инспектор. -- Если
опять приперся отравлять мне жизнь, то черта лысого! А вы Двое, внимательно
посмотрите на этого ублюдка и хорошенько, слышите?.. Хорошенько запомните
его рожу. И не дай Бог, близко к нему подойти. Только если этот идиот будет
кого-нибудь убивать, лучше подождите, пока убьет, только тогда
арестовывайте. А теперь вышвырните его отсюда!

-- Но, сэр...

-- Я сказал, вон отсюда!!! -- завопил Флинт. -- В-о-о-он!!! Это же
ходячий вирус идиотизма! Выкиньте его, пока он не превратил наш участок в
дурдом! |

-- Нет, ну ты посмотри... -- возмутился! Уилт. -- Притащили сюда по
сфабрикованному, обвинению...

Уилта вытолкали взашей, а Флинт вернулся в кабинет и задумался,
рассеянно глядя перед собой. Думал он об Уилте. Флинт никак не мог забыть ту
дурацкую историю с надувной куклой, и как потом допрашивал этого гаденыша.
Опростоволосился он тогда; подумал, что Уилт убил жену, а труп залил
бетоном. А Ева Уилт, черт бы ее взял, тем временем, живая и здоровая,
каталась по реке на пароходике.

Выставила его эта семейка идиотом, нечего сказать! В местном кабачке
еще долго вспоминали эту эпопею. "Ну, ничего, -- злорадно подумал Флинт, --
скоро я ему отомщу. Очень скоро!" -- и повернулся к арестованному. Было!
видно, инспектор что-то задумал.

Придя домой на Веллингтон-роуд, Уилт сел на ступеньку крыльца, вперил
взгляд в ночные облака и погрузился в размышления о любви и жизни. Он
пытался понять: почему на разных людей он производит такое разное
впечатление. Как там его назвал Флинт?.. Заразный вирус... ходячая зараза...
Слово "зараза" напомнило Уилту о его травме.

-- Можно и столбняк подцепить, -- пробубнил Уилт, шаря по карманам в
поисках ключей. Уже через десять минут он был в ванной комнате, без штанов,
но в пиджаке и при галстуке, и полоскал свой инструмент в стаканчике для
зубных щеток. В таком виде его и застала Ева.

-- Интересно, который час? -- начала она и замолкла, с ужасом глядя на
стаканчик.

-- Три часа, -- непринужденно ответил Уилт, мечтая избежать щекотливых
объяснений. Но Еве уже было наплевать, который час. У нее отвисла челюсть.

-- Бога ради, что все это значит? Уилт перевел взгляд на стаканчик.

-- А, это? Ты ничего такого не подумай, это все не то. Понимаешь, на
самом деле я... Ну, в общем, дезинфицируюсь...

-- Дезинфицируешься?

-- Да, а что? -- кивнул Уилт, чувствуя, что его объяснения попахивают
двусмысленностью. -- Дело в том, что...

-- В моем стаканчике?! -- завопила Ева. -- Ты засунул свое мотовило в
мой стаканчик и имеешь наглость заявлять, что дезинфицируешься?!! Кто эта
девка? Или ты забыл спросить, как ее зовут?

-- Это не девка...

-- Не девка?! Мэвис правильно говорила, ты задерживаешься не потому,
что идешь с работы пешком, ты спутался с какой-то девкой!

-- Да не девка это...

-- А ну не ври!!! Сколько лет прожито вместе, а тебя на клубничку
понесло!

-- Ну... это была не совсем клубника... вернее, даже совсем не
клубника, а...

-- Ты мне зубы-то не заговаривай!

-- Ничего подобного. Попался мне один розовый...

-- Ах, розовый?! -- закричала Ева, не дав ему договорить.

-- Они всегда назывались розовыми, сколько я себя помню, -- ответил
Уилт, не понимая, почему розовый куст хуже, чем клубника.

-- Сначала педики были голубыми, а теперь, значит, в розовых
перекрасились?

-- О чем ты? -- изумился Уилт, но Ева его не слушала.

-- Ты всегда был какой-то странный, Уилт! Но теперь я точно знаю, в чем
дело. И у тебя хватило нахальства припереться сюда и дезинфицироваться в
моем стаканчике!!! Ну, кто ты после этого?

До Уилта вдруг дошло, что чудовищные измышления Евы могут достичь
прекрасных ушек его милой Музы.

-- Хочешь, докажу тебе, что это был розовый куст? Вот, посмотри, если
не веришь! Но Ева смотреть не стала.

-- Если ты собрался провести эту ночь здесь -- ничего не выйдет! --
крикнула она из передней. -- Чтоб ноги твоей не было в моем доме! Дуй к
своему педерасту и там...

-- Вот и отлично!!! Я и так уже сыт по горло! -- выпалил ей вдогонку
Уилт и осекся. На него во все глаза смотрела маленькая Пенелопа. Уилт
выругался и поспешно ретировался в ванную. Было слышно, как всхлипывает
Пенелопа, а Ева -- сама в истерике -- пытается ее успокоить. Хлопнула дверь
в спальню. Уилт примостился на краешке ванной и плюнул с досады. Потом
выплеснул в унитаз содержимое стаканчика, в полной прострации вытер свое
хозяйство полотенцем и нацепил пластырь. Напоследок выдавил немного пасты на
электрическую зубную щетку и принялся сосредоточенно чистить зубы. Дверь
спальни немедленно распахнулась и выскочила Ева:

-- Если ты чистишь зубной щеткой свой...

-- Запомни!!! -- заорал Уилт, брызгая пеной. -- Мне осточертели твои
гнусные инсинуации! Я сегодня весь измотался...

-- Еще бы! -- съязвила Ева.