сияющими розами под эмалью. Борис пустил мощную горячую струю и счастливо
засмеялся: первый экзамен он выдержал. О погибшем связнике думал без сожале-
ния: ЭТИ его раскололи бы в два сч°та и сбросили бы туда же без тени угрызений
совести. Впрочем, хуже, и много хуже, было бы, если бы он сообщил "куда надо".
МГБ это вам не иностранный резидент, эти по жилочке душу вынимают...
завшему его от близкого плоского берега, по которому бегали ч°рные фигурки
людей, дождавшихся снабженца - их единственного кормильца на бесплодном
берегу. Раз в год он привозил с Материка продукты, водку, телевизоры. В пос°лке
на несколько часов появлялись новые лица... Отчаявшись пробиться ближе, тепло-
ход остановился, загремела якорная цепь. "Позагораем, дядь Боря? - грузчик-
студент развалился на тенте, подставляя скудному солнечному теплу синеватое
хилое тело. - Какой славный язычок попался! Дня на полтора-два язычок, а?" Вале-
рий снял тельняшку и прил°г рядом. "Ты где так загорел? - удивился студент. -
Прямо морской загар, словно в Сочах отдыхал. А ведь вас, автономников, даже во
Владик не выпускают к т°плому морю, так? Или есть исключения?" "А мы от при-
роды смуглые, - буркнул Валерий. - А тебе-то что? Я не баба, чего разглядывать?"
"Баба это по твоей части. Надо же, такая краля и - с автономником... Или ты е°
обещал в Израель с собой взять? Я слышал, у вас периодически жидообмен проис-
ходит, так?" "Курица не птица, Израель не заграница." "Так-то оно так, а хоть тепло
и апельсины прямо с дерева." "Поехал бы? Так приезжай в Биробиджан, познаком-
лю с автономкой. Глядишь, попад°шь в пять процентов, сподобишься переехать."
"Нет уж, я лучше с болгаркой бы познакомился. Или, моя мечта такая, с прекрасной
полячкой..." "Верно говоришь, салага. Тебе сколько ещ° учиться?" "А вс°! Вернусь,
сделаю дипломный - и инженер. Совсем другие талоны! У нас в стране без образо-
вания нельзя. А то буду как ты. Сорок лет, а вс° бич... А я, как родители развелись,
всю дорогу себе за лето в Арктике комиссионные талоны зарабатываю, чтобы у себя
во Владивостоке в "Арагви" с девушкой сходить, оперу заезшую послушать. Ты,
небось, и не знаешь что это такое - опера?" "Почему же? У нас в Биробиджане..."
"Азохн вей, товарищи бояре, - кривляясь запел студент. - А где же Шицкий? Его не
вижу я промежду тут... Где Шицкий? Он в подвале, вино разводит он водой... Так?"
"Если тебе так привычнее думать об Еврейском театре оперы и балета, то оставайся
со своим Приморским драмтеатром. Знатоки к нам специально приезжают, чтобы
настоящие голоса послушать. Если бы нашим акт°рам не были бы запрещены гаст-
роли, их бы слушали в Большом..." "В Большом театре и без евреев есть кому петь, -
строго сказал студент. - А ты мне тут повыступай ещ°. Стукну вот первому помощ-
нику, ссадят на первый же встречный снабженец, а я твоей кралей займусь! Шучу,
шучу, чего вылупил свои еврейские глаза, коз°л? Пустили тебя в наш огород, того и
гляди за борт скинешь, иуда..."
заяц" был много интереснее первого. Ну и точки начались, радостно подумала она,
то ли ещ° будет, если удастся сбежать всерь°з за границу... Не в Чехословакию там,
ГДР или в эту НДР Израель, а в Америку, например...
Даже посуду в Арктике буфетчице закреплять не надо - не водится здесь штормовых
волн: вс° гасит л°д. В другое окно камбуза ярко светила отраженным солнечным
светом большая льдина, затесавшаяся в плоский "язык". На ч°рном фальшборте
сидела чайка и чистила клюв, кося на женщину хитрым глазом полузабытой свекро-
ви. Майя счастливо рассмеялась. Интересно, ищет ли е° Никита? Нелегко найти
морячку, пела внутри победная мелодия из московских шлягеров. Опять обожгло
сладкое воспоминание о долгожданном общении ночью. О Борисе и Валерии вспо-
миналось как об одном человеке. Не было раздвоения, решила она настроить себя,
Привиделось. Есть долгожданный ОН, такой, какого хочу именно Я...
Гораздо естественнее было бы очнуться от всего этого сна в своей вонючей комна-
тушке на Южном коробе. Но вокруг было чужое великолепие, какие-то летящие
лепные ангелы на раздел°нном стенкой потолке, салатные обои, ков°р во всю стену,
другой - на половину паркетного пола. Да, живут же советские люди, подумал он
привычно завистливо. Взгляд его сдвинулся к зад°рнутому тяжелыми зел°ными
шторами окну, скользнул к креслу. Сон тотчас слетел без следа: в кресле сидела
совсем юная девушка с кукольными голубыми глазами. Что-то очень знакомое было
в складке е° губ и посадке головы. Она была явно напряжена и ждала его пробужде-
ния с нетерпением. Встретившись с ним взглядом, она издала странный всхлип,
испуганно моргнула и нервно стукнула перед лицом кулачками, словно готовясь к
бою. "Ну, и что ты скажешь на то, что я сегодня ночью спала с Сер°жей?" - вызы-
вающе спросила она и опять судорожно моргнула. Борис молча встал и не спеша
надел пижаму. Девушка удивл°нно вскинула брови: "Однако, у тебя иногда завидное
самообладание, папа. Ты просто уверен, что я тебя разыгрываю, пугаю? Шучу? А я
говорю серь°зно. Более того, мама уже в курсе дела и, естественно, в истерике.
Теперь я пришла за твоей арией. Начинай!..Я вс° равно знаю вс°, что ты мне ска-
жешь. Так что можешь не строить из себя Жана Габена. Или ты накачиваешь себя
изнутри, чтобы меня ударить? Я готова, - она развела худыми бледными руками. -
Ведь тебе вс° можно! Давай, ори, дерись. А потом ещ° мама приедет - со своей
порцией дерьма на мою голову..."
подполковником в ГДР... И - ни слова о взрослой дочери! С-скотина...
канском темпераменте. Но, учти, я его тоже унаследовала, хотя и пополам с мами-
ной рыбьей кровью... Это, кстати, твои слова. Ну не молчи же... а то мне... уже
просто страшно! И ты так странно смотришь, как на чужую..." "Тебе... понрави-
лось?" "Ч-что?.." - узенькое лицо девушки затряслось не то от смеха, не то от рыда-
ний. Он молча смотрел. Она резко встала, отошла к огромному окну и отд°рнула
шторы, ослепив Бориса серым светом ленинградского полдня. "Этот кретин ничего
не умеет, - глухо сказала девушка, поднимая голову к небу. - Он просто болтун. И я
тоже. Мы уснули и вс°. Словно одного пола. Как это вс° противно... Ты - рад? -
агрессивно обернула она невидимое на фоне окна лицо. - Твоя дочь осталась девст-
венницей. Целкой! - завизжала она. - Поясничай, хохочи! Я пришла за этим..." "Вы
научитесь. Не со второй, так с третьей ночи. Только надо спокойнее. Нащупать
эрогенные зоны друг друга. И посмелее - и наступать и подставляться. Позволь ему
именно то, что нравится тебе самой, осторожно поразузнай, что больше всего нра-
вится делать ему. И - провоцируй, углубляй." Девушка таращила кукольные глаза,
даже схватила себя за виски, не веря своим ушам. Потом как-то обмякла и вскочила
на широкий подоконник, села, охватив тонкие колени узкими синеватыми руками.
"Да я его, кретина, видеть не могу... - тих осказала она наконец. - Что ты скажешь,
говорит, если я тебя поцелую... Кретин..." "Вс° в жизни надо начинать когда-то с
начала, дочка (Как, ч°рт побери, е° зовут... Ну, Валера, братец, попад°шься ты
мне...), и тебе, и ему. Какой же он кретин? Мальчик же ещ°." "Правда... Такой,
знаешь, славный мальчик... Папа, может это уже не ты?.. Такой странный..." "Когда
ты сообщила маме?" "Сегдня утром, телеграммой: Сделала попытку стать женщи-
ной. Почти удалось. Здорово, правда? Мне очень понравилось. Мама должна по-
нять, что я не сдохла вместе с вашей дурацкой любовью, стихами, письмами, исте-
риками и разлукой. Если бы этот кретин на оказался таким кретином, я бы сегодня
забеременела вам обоим назло. Без брака, ячейки советского общества, пусть тебя
на парткоме разбирают. Тебя и это не бер°т сегодня?" - она соскочила с подоконни-
ка и подошла вплотную, глядя почти с ненавистью. "Просто мне надоело с тобой
ссориться." "Тебе было видение? Ты и маме простил подполковника танковых
войск?" "Не будем об этом." "Серь°зно? Тогда я счастлива. Таким ты мне нравишь-
ся куда больше. Ну, как там Север, стоит?.. Сер°жка - ужасный пошляк. Такое ска-
зал..." "Не стоит, значит не стоит?" - брякнул Борис и похолодел. "Па-апка!.. - под-
прыгнула девушка и пораж°нно и снова впрыгнула на подоконник, прижав колени к
животу. - Ну и фатер у меня! Ты там на Севере влюбился? В блатную?" "Хочешь
вс°-таки меня разозлить?" "Уже теплее... Слишком уж ты спокоен сегодня. Словно
тебя подменили..." "Как тебя называл в постели твой Сер°жа?" "Представляешь,
Ирмой! Надо же придумать какое-то собачье имя!" "Приготовь-ка мне чаю, Ироч-
ка." Девушка оцепенела, снова спрыгнула с подоконника и обошла Бориса со всех
сторон: "Фа-тер, ты мне определ°нно нравишься. Как тебя зовут?" "Что это значит?"
"Если благородный родитель не знает имени единственного чада, то и мне позволи-
тельно назвать тебя, скажем, дедом Василием. На тебя что, самол°т упал? Или льди-
ной зат°рло? Или пьяная белая медведица в ухо пукнула?" "Знаешь, ври, да знай
меру..." "Ты е° знаешь сегодня!.. Восемнадать лет была Римма и вдруг какая-то
Ирочка! И главное - чай! Попробовал бы тебе кто-нибудь чай заварить вместо ч°р-
ного кофе! Новость не для взрослых дочерей. Сдохнуть мало." Вдруг что-то дрогну-
ло в глубине кукольных глаз: "Папа... Это... не ты?.." "Видишь ли, Римма... Ты
почти угадала. Наш самол°т при посадке слишком сильно тряхануло, а я крепко
спал. Меня контузило, и у меня начались какие-то странные провалы памяти. Еле
наш°л свой дом, представляешь?" Он тяжело прохаживался по ковру, стараясь чуть
проседать, как это странно делал Валерий. Дочь следила за ним вылупленными
голубыми шариками. "Ты стукнулся головой? Ты обращался к врачу?" "Какой там к
дьяволу врач! Стоянка самол°та была час, край дикий, Хатанга, Таймыр... Головой
вроде не стукнулся. Я сидел на переднем сидении без ремня. Меня бросило на стен-
ку кабины пилотов всем телом. Общая контузия. Конечно схожу к врачу, но пока
просто не знаю, как буду работать... Самые простые вещи забываю. Надо заново
входить и в семейную, и в научную жизнь. Ты мне поможешь?" "Господи, что за
вопрос! Я так рада, что ты изменился. Если бы!.. Ведь ты был, прости, такое говно,
каких мало где встретишь..." Вот в это я охотно верю, подумал Борис. Удивитель-
ное говно этот братец... "Как я могу тебе помочь?" "Прежде всего, не удивляться
моей забывчивости и терпеливо поправлять. Пойми, если я признаюсь врачу или в
институте, то меня тут же попрут минимум с должности. Например, где мама и
действительно ли едет к нам?" "Я нарочно сказала, что дала телеграмму, не бойся. А
мама уже три года в Германии, в нашей группе войск с тем подполковником, пом-
нишь?" "Так не было телеграммы?" "Да слушай ты меня больше! Стану я такие
телеграммы давать!.. И вообще, считай, что я и тебе ничего не говорила. Тем более,
что ничего и не было. Он даже отказался лечь со мной, устроился на раскладушке, я
и разозлилась... И нафантазировала, как вас разыграю." "Разозлилась? Очень хоте-
лось, девочка?.." Римма вдруг горько и громко заплакала. Он усадил е° к себе на
колени в кресле и стал гладить по почему-то пегим и редким волосам е° крохотный
череп, действительно испытывая острую жалость к племяннице. "Не надо, - прижи-
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Майер Стефани
Нортон Андрэ
Орлов Алекс