зачаты на родных рабоче-крестьянских полатях и откормились на родном сале
нормальные пацаны. Эти пацаны заматерели и стали качаться на электрических
снарядах, в соленоидах и ускорителях. Набрали мышечную массу, скорость
прохождения нервных импульсов, ум, честь и совесть. И вступили в Союз
Электрической Славы и Силы доктора Кирпиченка. Там они с помощью крепких
мускулов и нервов сеют разумное, доброе, вечное, вышибая дурно мыслящее
вещество из ведьмацких голов.
может только ученый с аппаратурой вычислить. А искрозадые по тупости мочат
тех, кто попадается, у кого рыло приметное.
всегда готов. Правда, лучше вначале ученых бить, чтобы они со страху
ведьмаков помечали несмываемой краской, - предложил в порядке обмена
мнений Котов.
электромагнит, - вскрыл причины и следствия Пилипенко. - Дамочек
притягивать, а не то удерут.
кажется, кто-то зовет его. Он оглядывается по сторонам и замечает свою
ошибку. Ефрейтор Котов весь вечер надежно на арене, и не до Торна. Рядовой
смотрит тогда в иллюминатор и видит белую мглу. Торн ненадолго прикрывает
глаза, а когда открывает, то ширмы уже нет. Внутренности солдата упали и
слиплись. Еще бы, стоит башня до неба. Вокруг нее завивается лестница,
вернее, просто выступ. А по лестнице тащатся бритоголовые бурые мужики с
корзинами на холках. Торн для ясности изображения прижимается носом к
стеклу. А там все то же. Ему хочется сунуть за щеку "глушак", но последнюю
дозу он израсходовал вчера. Попросить пожевать в долг - и так задолжал,
зубами скоро будет расплачиваться. Хочет Дима разогнуться и не может, как
бы нагрузили его. И не сидит он уже, не смотрит на иллюминатор, не мечтает
о "глушаке", а вовсю трудится: карабкается куда-то ввысь. Подло хитрит
грязь под ногами. Слева стена, которая отталкивает скрюченные от усталости
пальцы. Второй рукой надо придерживать навалившуюся корзину. А справа то,
что не имеет дна и манит к себе. И где полет, куда делся вертолет? Может,
полет с вертолетом из-за него превратились в башню с мужиками. Да разве
так бывает? Но почему бы нет, праотец-то у них один. Не успел обрадоваться
Торн, что теория его подтверждается. Вышла сила из колен, из спины, из
каждой клеточки. Усталость выпила его без остатка. Оскальзывается нога.
Лишь царапает стену рука. Отваливается корзина, и Торн отпадает от башни,
вбираемый ласковой пустотой. Он расстается с усталостью, тяжестью, болью и
ни о чем не жалеет.
пытался вздохнуть и умер. Пилот напрасно хотел оживить машину матом, но
она уже забилась, как безумная баба. Небо с размаху вбило крохотную
букашку в землю. Вертолет стал кучей мусора на изумленных глазах двух
остромордых зверьков с серебристой шкуркой.
да сплыл. Вместе с замком и цепью, которые должны обеспечивать его
верность хозяйке. Лет шестнадцать, а может, и двадцать шесть, если
недоела. Под носом поблескивает. Сочувствие вызывает.
тут постарались... Я сейчас как завизжу, попробуй только.
бывает у плохих людей. - Дмитрий Федорович Торн. Кандидат наук без десяти
минут. А иногда без пяти.
больно афиша серая. Слушай, если не спер, так вали отсюда. Чего муру
лопочешь? Не до тебя ведь. Где-то тут друзья человека в кирзачах маячили.
Дайте мне их сюда! - затрясла она мизерным кулачком.
древнегреческому обычаю и сядет на камень подумать о том, о сем. Вот,
например, мысль, поражающая новизной. Зачем ментам хлопотать, искать
бяку-бандита, они вас найдут, вы - ближе. И нехорошей сами станете, разве
им угодишь. Ведь власти - это страсти.
месяц заслуженно выигранный "форд-перун" будет стоять у вашего подъезда.
Постоит пару дней, потом и его сопрут. Опять никаких проблем. Ну,
цепляйтесь за меня.
стоянку. Конечно, поглядывая задней микрокамерой на нее - подрыгалась на
месте, потом побежала следом. Леди в минус третьей степени, но все же
человечек. А ему полезно общаться. Преодолевать замкнутость узлов,
производить стыковку и тренировку каналов связи, чтобы не было коллапса
пси-мембраны. Чтобы не стать человекодырой. Врачи не зря советуют.
приглашающе взмахнул второй дверцей.
ничего.
и быстро. Машина мягко встала на магнитную подушку и набрала ход. Губы у
девицы вдруг раскатались.
какую-нибудь помойку, пустишь мне подлеца и головушку завинтишь получше. А
граждане подумают, кукла сломанная валяется, и мусором забросают.
Торн. - Хоть я интересный мужчина, но интимная близость с вами неуместна.
Меня дома королевка ждет, раза в два выше, раза в три толще.
но в меру, не на второй космической скорости.
отсюда. Я больше не буду варенье из шкафа таскать.
занудно-доброжелательный тон старого геморройника.
значения. Я бы и крысу подвез.
вырулим, где пирамиды. По окраинам-то квартирки старые, мелкие. Живет там
народ протекший из провинции, жмотистый, известное дело. Не до гулянок.
действительно в центр. Парамонова, блок "А". Поздравляю с
сообразительностью. Только не помогай кому попало, а то станешь цыпленком
от истощения и попадешь в суп.
тридцатого этажа пирамидального дома по улице генерала Парамонова.
Взлетела дверца.
Слушай, Димон, мне же надо что-нибудь конкретное вспоминать, плача в
девичью подушку. Выдели еще двадцать минут, проводи барышню до хаты.
мне прок какой?
ли совсем недавно хотел быть статуей "Мыслителя". Тебе ж только зайти,
сказать: "Эх, ребята, скучно живете, хоть и проказники", приятно оскалить
череп, как ты умеешь, и выкатиться. А я через щель в окне твой утюг
покажу, чтоб удивлялись. Мной, конечно, за клейкие способности.
представился вошедшим: "Я моряк, - и недвусмысленно ткнул пальцем, - а вы
гальюн для меня". Вскоре он, правда, покаялся: "Нет, это я сортир, и нет
мне прощенья". Сути он был адмиральской, потому что имел зал с колоннами,
где располагался зверинец. Молодые особи, бывшие люди, подпрыгивали,
вертелись, забивались в угол, обнюхивались, чесались, выли, рычали и
спаривались. У некоторых были длинные клыки и когти, у других шерсть, у
третьих хвосты, в общем, кто во что горазд. Гены активизировались и
оперировались без страха и упрека. У некоторых на заднице были зеркальные
поверхности, в которых они хотели отразить лица товарищей. Хавали они
всякую дрянь - от сырого мяса до жареных жуков.
Торн.
макак. Мухи непременно, вон слизывают с пола. Как же без них. Волков,
конечно, ни одного. Бомжей сейчас гоняют по подвалам. Да и они больше
придуриваются. Только у вожаков на этом деле настоящий заскок. Им кажется,
что они совсем дикие, неприрученные. Вот такие могут и сшамать
зазевавшуюся студентку. Сядут в кружок, выговориться ей дадут, повоют, как
на Луну, но обязательно сожрут.
веселости, - их лечить надо.
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Журавлев Владимир
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий