сироп, даже не хотелось думать, что его температура чуть выше абсолютного
нуля.
за это время шлюпка явно уже перестала отслеживаться "чужаком". Обломок, к
которому надо было притулиться, состоял из кремниевых солей и смахивал на
хрусталь с металлическими прожилками - красивый в общем-то камушек. Но не
успел Марк-27 рассмотреть драгоценность, как появился сатурнянский
истребитель, похожий на полураскрытую книгу. Генеральный знал, что тот
шарит сейчас всеми детекторами, поэтому попытался втиснуться в какую-то
щель. Замаскировавшись насколько вышло, он стал наводить трубу своей
ракетной установки на вражеский аппарат. Надлежало с толком применить
самонаводящуюся боеголовку. Ведь на такой крохотной дистанции даже
тренированному мозгу не в жилу управлять ракетой, и радиозащита противника
могла навести глушняк. Так что Марк-27 прицелился и бесхитростно пальнул.
защитным полем сильно исказил образ цели. Сетовать долго не пришлось,
потому что сатурнянская машина открыла ответную пальбу из бортового
плазмобоя, все более точно обрабатывая обломок. Плазменные шары испаряли и
плавили хрусталь вокруг Марка-27, образуя не слишком элегантную кайму.
Впрочем генеральный радовал себя тем, что истребитель вряд ли шмальнет
своей ракетой - на таком малом расстоянии его же взрывом и накроет.
Технокома оценить картинку из хронолиний на виртуальном экране, как
перенесся по хрональному каналу в более удобную огневую точку,
расположенную прямо над кабиной истребителя. Оставалось только засадить
ракету ровнехонько в "яблочко". Боеголовка нейтрализовала защитное поле
истребителя гравиимпульсом и, проделав аккуратную дырочку в корпусе,
влетела внутрь. После краткой паузы от летательного аппарата оторвался
здоровенный кусок обшивки, сопровождаемый огненным хвостом. Это немного
напоминало кончину термоса. Обшивка, "украшенная" бородой из проводов и
лохмотьями из труб, пролетела совсем недалеко от Марка-27, вместе с ней
совершали последнее путешествие обугленные и размельченные остатки
нескольких сатурнян. Через вскрытое чрево истребителя виднелась
наполняющая его изморозь - все, что имелось внутри, распылилось и
замерзло.
дальше. Ближайший крупный обломок находился в какой-то полумиле. Пока
генеральный добирался туда с помощью ручной пшикалки, появилось у него
впечатление, что его сносит каким-то пока что слабеньким течением.
Впрочем, в этом тумане, где в элементе не видать никаких звезд, трудно
было разобраться с угловыми скоростями. Но то, что поддавалось обычному
визуальному пригляду - этот обломок - как-то расплывалось и даже
размазывалось. И тут Марк-27 догадался, что захвачен хрональным каналом
какого-то очередного спорозоида. Генеральный, конечно, потребовал
объяснений от трансквазера, но тот все объяснил. После применения
хроноволнового преобразования в борьбе с истребителем невозможно было не
попасться в объятия нитеплазменной структуры, а она весьма мощная,
несмотря на то, что тянет несильно.
своего недавнего спутника, она быстро попадет в нитеплазменный захват.
вырубить радиосигнализатор Анимы, чтобы тот самовольно не запищал в
чрезвычайных обстоятельствах. Нейтринный маяк не подчинился бы даже
генеральному, но услышать его могла разве что боевая гора.
пучка хрональных каналов, захвативших его. Менторуки так и не смогли
распутать хитросплетенных хронолиний, антихрононовый меч не сумел найти и
поразить точки уязвимости - вокруг была сплошная неуязвимость. Процессор
услужливо подсказал начальнику Технокома, что он скорее всего попал в так
называемую родовую нитеплазменную структуру, черпающую энергию из
естественного хроноволнового источника.
радостно прослезиться, но только сейчас, на пороге тьмы, Марк-27 понял,
почему Плазмонт устроил свое царственное логово именно на Сатурне. Самим
Полем Судьбы этой планете предопределено было стать огромным резервуаром
хрональной энергии - что метко подметили древние греки и затем отразили в
мифологии и нелженауке астрологии.
ли с обителью смерти, то ли с местом нового рождения. Игра в
самостоятельность была прокакана, трансквазер Чертковиц пожаловался на то,
что не в состоянии преодолеть направленное искажение гравитационного
радиуса, которое тащит тело многоуважаемого Марка-27 по определенному
вектору с нарастающим скаляром. Затем трансквазерный процессор извинился и
перешел на позиции стороннего наблюдателя, намекнув, что продолжение
спектакля может быть интересным.
излучателя, авось приемники "Урала" или какого-нибудь станции дальнего
слежения уловят "лебединую песню". Но и в лучшем случае, вряд ли в
ближайшую пятилетку люди подступятся к хроноволновой кладовке Сатурна.
через который там и сям протягивались синие полосы. Возможно ядро
Плазмонта и было погублено на Земле, но внушительная часть периферии
сохранилась, все эти шизонты, спорозоиды, ооцисты, которые радостно
кормятся из сатурнянского рога изобилия. Зря мы полезли к ним, подумал
генеральный. Конечно, протикают часики и из этой компании выдвинется как
минимум один Сверхплазмонт, нитеплазменное божество, но еще раньше мы
нашли бы способ безболезненно угомонить его. Скорее всего, мы успели бы
подготовить людей, для которых он выглядел бы не страшнее племенного
шамана. Фома ведь выполнил свою задачу, угондошил царя-колдуна.
разбойников. Если бы она знала, что он уже не тот пастеризованный клон...
хрональные каналы и отпустили бы его, то уже не отвязалось бы поле
тяготения Сатурна. Генеральный плыл сквозь серебристо-голубой туман и
вскоре перестал понимать, жив он или уже мертв. Отключился имплант
киберрасширения вместе со своими мемо-кристаллами, не отзывался нейтринный
излучатель, не выходил на контакт процессор трансквазера. Сама Анима,
компьютерная душа любого порядочного космика, не подавала никаких
признаков функционирования.
протекал сквозь все более густые все быстрее несущиеся облака, которые, в
конце концов, стали кипеть. Сквозь кипящее неистовство просматривалось
огромное давящее светило, но Марк-27 знал, что это не Солнце, а
пульсирующее от своей мощи ядро планеты. Кроме ураганного излучения, оно
извергало молнии доныне невообразимой силы. И Марк-27 слышал гром, одна
такая лавина звуковых волн могла бы снести огромный город. Начальник
Технокома опускался в безбрежный мир вечных штормов, по сравнению с
которыми любой земной тайфун показался бы легким сквознячком.
пузыри, похоже, что из металло- или силикатоорганики. Они носились стаями,
их многочисленные сифоны втягивали и волнообразным сокращением выбрасывали
"воздух", их окружала сеточка из разрядов, которые, как будто, служили
средством общения. А в общем, это были звери, в лучшем случае полуразумные
дикари. Мощными разрядами они глушили или пробивали друг друга, а потом
победитель проникал внутрь добычи. Жертва в конце разлеталась чахлыми
лоскутками, а охотник превращался во множество туго налитых пузырьков.
Видимо поедание здесь в какой-то степени сочеталось с половым сношением и
размножением.
появился Ботаник. Генеральный сразу узнал Учителя по сходству с
реконструкционными изображениями и светозарному нимбу.
Технокома.
одновременно и небом этой планеты, льющим потоки бешеного света. Здесь
бывший человек впервые увидел сатурнянский город.
они были живыми, внутри них проглядывались узоры сосудов и мышечные тяжи.
Но там же с явной осмысленностью перемещались небольшие вакуоли, слипшиеся
в гроздья, сросшиеся, включенные друг в друга. Вакуоли иногда скапливались
прямо-таки в толпы, иногда облепляли сосуды и тяжи, а порой уничтожали
друг друга. Внутри них еще заметны были какие-то твердые включения,
инкременты, похоже что искусственного происхождения, то ли орудия труда,
то ли готовые изделия, то ли средства связи и транспорта.
являются примитивными, чем-то вроде сатурнянской Шумерии или Древнего
Египта.
этого надлежало опуститься еще ниже, вернее подняться выше, к солнце-ядру.
Здесь не было такого беспорядочного бурления, зато все ритмично колыхалось
из-за мощного дыхания планеты. Среда состояла из светоносного вещества,
как будто разбитого на ячейки и полосы разной степени лучистости. Летящий
же город представал единым комплексом-дворцом, то ли слепленным из
облаков, то ли выполненным из особого ниточного льда, не боящегося никакой
жары, а наоборот питающегося зноем. Он состоял из созвучий стрельчатых
арок, соцветий высоких окон и проемов, изящных фасадов, портиков и
галерей, гроздьев легких башенок, мостов-паутинок. Были еще объемы,
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Вронский Константин
Херберт Фрэнк