Чтение 21–й страницы книги ~Последнее чудо-оружие Страны Советов~

поле, когда я вернулся после болотной вылазки. Пожалуй, такой разговор
кое-что бы прояснил. С другой стороны профессор Сандомирский мог и
заложить меня, приняв за чужого агента или проверяльщика, которого надо
опередить. Сообщить об моем чрезмерном интересе и особых сведениях хотя бы
Петровичу.

Так или иначе в багдадской больнице душа и тело Роберта Юрьевича
разлучились из-за травм, несовместимых с жизнью.

Остапенко рассказывал потом, что навещал ученого незадолго перед
финалом, тот будто бы обрел речь и все повторял: "Передайте Фролову,
ворота Вавилона открываются, ОТВЕРЖЕННЫЕ скоро придут к нам... Апсу не из
их числа, он был прежде них... Фролов поймет". "Нет, - качал головой
подполковник, - все-таки бредил наш профессор, даже майор Фролов не
поймет. Ворота какого Вавилона? Такого государства ведь давно уже нет."

По словам подполковника, Сандомирский все просил, чтобы какой-то дух,
то ли бес, то ли джинн покинул его. А спустя несколько минут после того
как врач зафиксировал смерть, мышцы мертвеца непроизвольно сократились и
он бросился прямиком в окно, где и застрял, истекая бесполезной уже
кровью.

Все это подполковник рассказал, когда мы прежней командой,
естественно за исключением Сандомирского, снова прибыли в Багдад - что
случилось четыре месяца спустя.

А пока что нам предстояло еще вернуться на родину, над просторами
которой уже властвовал новый генсек, наш многолетний Председатель.

И, надо сказать, по возвращении мы встретили Лубянку в приподнятом
настроении.

6. (Москва, зима 1982 - 1983 гг.)

- Ну, теперь, Глеб, можно плечи вместе с погонами расправить, -
обрадовал меня генерал-полковник Сайко, под начало которого меня
перекинули из арабского отдела после иракской командировки. - К
Председателю можно по разному относиться, но он из прагматиков, а не из
хреновых догматиков, и в голове у него не каша. Проблем, конечно, много
накопилось. Академики все эти годы записку за запиской направляли, как
исправления экономики производить, но Суслов их всех под сукно совал, а
Леня вообще, наверное, ими попу вытирал.

- Академиков много, все хотят отличиться, и записок много, - заметил
я. Сайко вообще умеренную критику не зажимал и даже приказывал, чтобы я
имел свое мнение не такое как у него.

- Я думаю, пора брать то, что китайцы, например, отработали.
Свободные экономические зоны, концессии, долгосрочные совместные проекты -
почему нет. Пускай иностранцы ввозят технологии, капитал, дрессируют наших
работничков. На Крайнем Севере, где нефтяные месторождения осваивать -
удовольствие дорогое, это бы пригодилось. Лет через пять партнеры начнут,
конечно, навар снимать, но и тогда - половину нам отдай. А годков через
десять погнать их поганой метлой.

- Годков пять назад такие разговоры вы все-таки не вели, даже со
мной, товарищ генерал-полковник.

- Да, Глеб, новая жизнь же начинается. Разумное пора сеять. Берия
Лаврентий Павлович тоже бы на это пошел... Но для начала надо бы
дисциплинку наладить. Без дисциплинки в России никуда, иначе сразу
вольница, гуляй-поле. Так и встарь было, чуть царь нравом помягче, воеводы
давай мздоимством заниматься, купцы негодное барахло поставлять, дьяки в
казну пытаются руки запустить, всякие разбойники по большим дорогам гробят
и грабят проезжих. Чем больше у страны просторов, чем жиже население, тем
больше надзора должно быть. Я не свирепый, ты же знаешь, Глеб, но многие
наши сограждане только плетку понимают. В рабочее время застукаем товарища
рабочего, например, в винном отделе, сделаем ему сперва предупреждение, а
во второй раз в ЛТП сунем или на "химию". Мудро?

- Еще бы. Руками и ногами - за... Однако, разрешите уж выяснить,
Виталий Афанасьевич, как там наша поездка на юг? Небось, признана
провальной? Аппаратуру повредили, Сандомирский отлетел наверх, местного
трудящегося насмерть кокнули...

- Знаю, знаю, что ты отличился, жизнь отдал за правое дело, по
счастью не свою, а чужую и вредную, еще мину заметил, вездеход из болота
вытянул. Остапенко с Маковым в своих рапортах твои подвиги расписали. В
общем, вел себя как отличный офицер госбезопасности. Пока что не
поздравляю, но тебя выдвинули на награждение... Это что касается твоей
незаурядной личности, теперь насчет провала или продолжения операции.
Поскольку дело архизакрытое, скажу только для твоих ушей. Понял, ни гу-гу.
Хотя Бореев громы с молниями мечет из-за того, что вы извели ему
способного сотрудника, тем не менее результаты вашей совместной работы
признаны высоким начальством чрезвычайно занимательными. Американцы вас
тоже заметили, раз попробовали убрать. И пускай с теорией не все понятно,
практика дает повод для оптимизма. Моряки же пользовались охотно силой
ветра, даже когда не знали, что она возникает из-за перепадов атмосферного
давления.

Сайко даже усмехнулся промеж щек своему удачному сравнению. Часы
пропищали шесть часов и он выудил из шкафчика початую бутылку армянского
коньяка.

- И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву... Закусывать - это
неблагородно, Глеб.

- Виталий Афанасьевич, я так понял, что речь идет об оружии, которым
мы еще не умеем пользоваться как следует.

- Научимся, мой прозорливый. Когда стреляешь, у автомата тоже есть
отдача, но ты же не подставляешь зубы под приклад... Тут другая проблемка
выросла. Проверкой установлено, что двое из американской группы - это наши
фрукты, доморощенные. Джо Рифмэн и Лиз Роузнстайн, иначе выражаясь, Иосиф
Рейфман и Елизавета Розенштейн, муж с женой. Он выехал в 1976 году, она -
в 1978 г. Оба имели отношение здесь ко всяким заразам, микробам, вирусам.
Дружили ли Ося и Лиза с ЦРУ еще в Союзе, кто их выпустил отсюда - сейчас
этим занимаются в Пятерке.

У меня замерзло все внутри, и чтобы бледность лица не стала заметной,
я, быстро испросив разрешения, закурил. Впрочем, в этот момент
генерал-полковник сосредоточенно разливал.

- Да, головотяпства у нас хватает, Виталий Афанасьевич. Впрочем, у
иракских товарищей тоже. Как же они на свою арабскую родину пустили
граждан еврейской национальности?

- Пускай с этим делом Хуссейн разбирается. А вот тот парнишка,
который у нас занимается проверкой, наверняка выведет на чистую воду наших
советских головотяпов, а может даже и взяточников. Майор Затуллин, слыхал
про такого?

- Да вроде бы, какие-то знакомые звуки.

- Он сейчас роет землю носом, хочет на этом деле набрать очки. Знаешь
ведь, в Пятерке много ущербных людей... Ладно, что мы о скучном. Предстоит
новая поездка на юг, аппаратуру доставили с юга на ероплане, бореевцы
сейчас ее чинят и доводят, ставят к ней более мощный и простой в обращении
компьютер. Только Бореев наотрез отказывается давать нам еще одного
ученого. Вот жмот. Ориентировочно институт выделит лишь Дробилина, его
кандидатура для разъездов самая подходящая - бобыль он и трудоголик. Я
Борееву все намекаю, что пора и нашим гориллам повысить свою
квалификацию...

Сайко еще разглагольствовал о том и сем, я ему поддакивал, но больше
размышлял о том, что может накопать майор Затуллин.

Коссовский сейчас защищает государство во Втором Главном Управлении
и, кажется, его внедрили в какую-то мафию, занимающуюся вывозом икон. Так
что вряд ли Пашу станут в ближайшее время "поднимать" и вызывать в
контору. Но вот Киянов на месте. Он поможет Затуллину вскрыть мои
махинации с отказным делом Лизы и подделку в журнале регистрации. Ведь
достаточно вытащить из архива предыдущий учетный журнал и...

Тогда вместо перспективной поездки в Ирак, на которой можно круто
взмыть вверх - как никак и Бореев, и Сайко, и тесть за меня - я рискую
оказаться на стуле подследственного, а затем и в зоне. Вполне вероятно,
что много присудят, если Лиза сейчас действительно снюхалась с ЦРУ. А
может она уже и тогда была "ихней", и просто ловко меня использовала.
Одурманила каким-то аэрозолем из феромонов, безароматных веществ, которым
самки притягивают самцов. Долго ли американским химикам такую приманку
изготовить. Ну и вляпала ты меня, зараза Лиза, Лиззи, или как там тебя
еще. Короче, то самое, что приводит к "лизису" - распаду и растворению.

Сейчас бы я не за что не купился на всякие "лизирующие" волны,
пропади гражданка Розенштейн пропадом, ведь все мои старания свелись к
тому, что она счастливо совокупилась с Джо-Иосифом и ЦРУ.

А еще я сейчас с удовольствием угомонил бы Андрея Эдуардовича
Затуллина, чтобы он меня не спустил в сортир. Шлепнул же я в Ираке
человека, который угрожал моей, в том числе, жизни. Но из табельного
оружия бабахать в коллегу не стоит, кроме того на "Макаров" глушак не
накрутишь. Может, найти на мокрую работенку какого-нибудь гастролера? Так
ведь напорюсь на болвана, который в два счета засыплется. Или меня
приметят наши "добровольные" помощнички, едва я стану подыскивать
мокрушника. Попробовать на черном рынке достать что-нибудь стреляющее? Но
там все обалденно дорого, даже дедушкины наганы 1895 года, и неизвестно в
приличном ли состоянии.

Что же это такое творится? Я каюсь, я больше не буду, но чтобы
плодотворно служить родной стране и впредь, мне надо сперва укокошить
коллегу. И я не знаю, как это сделать половчее.

При всех томлениях и рассуждениях, мне предстояло еще навестить