напоследок, раз уж молодой человек любопытствует.
южноамериканском растении. Это химический ключ, возбуждающий спящие
фрагменты генного аппарата у некоторых клеток мозга, отчего они начинают
производить то, что называется тельцами Шеффера.
несмотря на жуть стало интересно. - Тот, кто ими разжился, начинает
передавать или принимать информацию и энергию. Тельца взаимодействуют с
астралом?
удовлетворила. А теперь до свидания, - закруглил научный диалог Сапожков.
вначале через дверь - не ту, через которую входил - потом по гулкому
складскому помещению, высекая искры моими башмаками. В углу спустились со
мной в люк. Попали мы не в канализацию, а в коридорчик. Миновали его в
темпе, в глаза ненадолго ударил белый свет, а потом я стал валяться в
темном пыльном нутре у скачущего на ухабах грузовика. Когда меня оттуда
вытрусили, на дворе уже господствовал простуженный осенний вечер, а
расслабление мое давно превратилось в вялость.
скелетного вида. Полное отсутствие следов человечьей активности.
Квадратные ребята подняли меня на девятый этаж, запустили в какую-то
квартиру далекого будущего, не забыли угостить непонятной инъекцией и
заперли дверь с той стороны. Да, дверь тут имелась, мощная и запертая.
Попытки повоздействовать на нее своими слабыми силами оказались
неудачными. Оставалось только одно - поозираться. Все, что находилось в
распоряжении - это кубик комнаты и гробик кухни. Окна без стекол. Холодец
стоит жуткий. Никаких дополнительных ходов и выходов. Зато грязи сколько
надо - пустые бутылки, консервные банки - одна даже недоеденная - и
газетное рванье-вранье. Всех удобств только тюфячок у стены. Итак,
обустроено место под обиталище бомжа. Довольно странного бомжа, потому что
вместо люстры висит петля.
положив под голову газету - чтоб вши и клопы не перебежали. Второй укол
пока никак не подействовал. Это, наверное, тоже расслабительное средство.
Чтобы я не смог снести бронированную дверь. Да только я даже в самом
спортивном состоянии вряд ли бы нанес ей вред. А если не слабительным меня
угостили напоследок? Ведь беспокойство меня гложет все ощутимее. С чего
беспокойство-то?
являлся по утрам не в ту школу, не в тот институт, приставал к тем
девушкам, которым был интересен также, как лужа на улице, уступал липким
похотливым бабенкам, от которых теперь у меня простатит и угроза потенции
(это только начальству угроза ядерной войны страшнее). Я не одолевал в
словесном поединке матерых редакторов, не внушал им, что избавиться от
меня можно только пустив в набор. Я не изучал литературные вкусы народа и
не знал, чем накормить его так, чтоб он облизнулся...
разочарование. Но разве проймешь меня этим сейчас? Когда я уже чувствую
прикосновение веревки к своему горлу. Однако тюфяк располагал к
продолжению задушевного монолога.
как известно, в одном месте эффект, а кругом дефект. Допустим, научился бы
я играть на читательских рефлексах, как на дудочке. Умел бы пристраиваться
к редакторам, одному - описание природы и кобылы, ржущей по утру, другому
про прокатный стан и стахановца-маньяка, третьему, пожалуйста, про мощные
сиськи и пудовые кулаки. В итоге пьянствовал бы на даче в Комарово,
прекрасно зная, что не сегодня-завтра мои бессмертные творения затрещат,
расчленяемые в сортире.
а сейчас его чуть ли не брехуном называют. Не далек и тот день, когда
Коперника на свалку понесут, потому что выяснится, что мы не вращаемся, а
скачем на одном месте. Динозавр считал себя большим и сильным, а где он
теперь? Стал бензином и катает на себе какого-нибудь тщедушного
спекулянта. Но животное хоть не понимало, какая постылая будущность его
ожидает. Очень неправа природа, что разродилась нами, двуногими. Не должны
были появится существа, которые могут догадаться о полной бестолковости
своего жития-бытия. Не приспособлен наш мир для проживания в нем разумной
твари. Потому-то я в знак протеста хочу досрочно покинуть его и требую,
чтобы мне открыли "дверь" наружу.
подошел к петле. Умело завязана, чуть ли не намылена. Говорят, это не
больно. Прежде чем случится неприятная процедура удушения, закончится
кровоснабжение мозга и как следствие - отключка сознания.
не так. Но, наверное, мы должны готовиться в этом бестолковом мире к
проживанию в другом, более подходящем нашим достоинствам. Когда-нибудь
закончится срок заключения, мы выйдем на свободу - кто с чем. И окажемся в
тридевятом царстве, которое будет устроено точно по нашему вкусу.
которыми кормили львов, хотели угодить туда, где сверкают драгметаллы,
порхают крылышки и поют тенора. Где исключена даже легкая грызня,
подначки, подколы, не говоря уж о диспутах и скандалах - полная энтропия.
И буддисты хороши, их нирвана - то же самое, что кисель для мух. Так стоит
ли стараться?
больно. Ведь сразу же будут размазаны рецепторы, передающие болевые
сигналы, и центры мозга, принимающие боль за боль. Если упасть с
небоскреба, то просто расплескаешься как студень. Высота вызывает жуть, но
ведь я ее почти и не замечу. Во взоре и так уж сплошной туман и круженье с
пузыреньем.
голову к коленям и отстранившись от наваливающейся тоски. Мгновение
сосредоточенности.
Квадратные "октябрята" забыли из меня вытряхнуть. Я, конечно, не знал как
будет взаимодействовать третье средство с двумя предыдущими, но время на
сомнения истекло и даже пошло вспять. Укол - и голова даже приподнялась,
потому что ее потянула к себе очень жаркая воронка.
жидким и без особых проблем начинаю испаряться. Свет и тень еще поиграли
мной, а потом я исчез в этих бликах...
оттуда волнами долетает вонь, воздух над ней рябит от ударов птичьих
крыльев.
руке перчатка с дырками для пальцев. Все, хватит, обрыдло. От холода ноет
поясница. Мне требуются номер с ванной, бутылка "смирновской" и патиссоны.
Мне нужна "трава". И это ты мне обеспечишь, пахан Сапожков.
нокаут возможен. За последний стольник попадаю в такси-маршрутку.
Заплачено честно, но другие пассажиры сторонятся меня и берегут от моих
ароматов носы. В метро без затей проламываюсь сквозь турникет. Выхожу под
дневное светило на "Московских воротах". Теперь налево и еще раз налево.
Потом в дальний угол. Знакомый вход, десять ступенек к центру Земли и
встреча со стражем дверей - джигитом Рашидом.
такой вид. Он человек старой закалки. Зачем портить ему настроение. Иди
домой, там почистись и приходи завтра.
убраться. Но когда он собирается закрыть за мной, с полуоборота хватаю его
правой рукой за смоляной жесткий кок, дергаю на себя. А левой рукой
захлопываю дверь - именно то, чего хотел южанин. Голова Рашидки
оказывается между косяком и толстой доской, отчего тело валится на порог.
Я уверенно марширую по коридору и у кабинета Главного встречаюсь с
Серегой.
видеть. Иди, умойся, - начинает мешать парнишка.
пересохло.
секретутке-кандидатке. Он увязывается за мной, выискивая, за что уцепить.
ну-ка, Сережа убери его отсюда.
здоровяку в физиономию, отчего стебельки и лепесточки украсили его
скромную голову. Пока он протирался, попридержал его левой за ноздри,
правой врезал. Классически, без всяких карате - "крюком" в челюсть. Серега
упал на стул, разбил мебель вдребезги. Тут я его по головушке и припечатал
освободившейся вазой - обмяк он, заболел. Пришлось у него ненужный
пистолет забрать.
будет.
Корнев Павел
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Василенко Иван
Трубников Александр
Лукин Евгений