ковбойке и стареньких джинсах, что были обшиты на особо уязвимых местах
вытертой до лоска оленьей кожей.
заказывая себе леденящий душу фраппе в большом стакане.
знаешь?
поправил Тикси, слегка опешив.
помолчал, пытаясь подобрать слова. Его ладони, как ему казалось, все еще
сохраняли ощущение ее шелковой прохладной кожи. - Рыжая и очень вредная.
одного диспетчера. Да и к чему они? Там есть только стюардессы, и среди
них я знаю по меньшей мере трех рыжих. И все вредные, как никотин.
Представляешь, ни одна не дала такому козырному парню, как я!
Сириуса до Ядра через эти секторы пространства. Он-то и забросил меня в
эту глушь. Но я не жалею. Мне того и надо. Видно, мы говорим с тобой о
разных вещах, Мельничук, потому что я никогда не слыхал о рыжей девчонке с
галактической базы "Гончий Пес". Я и о самой-то базе с таким названием
впервые слышу от тебя.
довелось поведать миру все те полезные соображения, что хранил ее бортовой
мемограф. Как ни странно, она не слишком сокрушалась по этому поводу.
"Геркулеса", носивший варварски неблагозвучное славянское имя, упомнить
которое всегда было выше всяких ее сил. Что не мешало им прекрасно
сотрудничать. - Какое везение, что вы здесь. У вас уставший вид. Что,
много работы?
Переходите к нам. Здесь вас будут беречь.
и забросить на "Альгораб" крохотную посылочку? Ввиду ее большой важности я
не могу дожидаться почтового рейса. Впрочем, если вы откажетесь, я не буду
обижен и пошлю туда кого-нибудь из своих пилотов...
Это и в самом деле по пути.
контейнером. Со встроенной транспортной системой, которая вкатила его на
борт "марабу" и приютила в тамбуре, где сразу стало не повернуться. В
любое другое время Эйнола взбунтовалась бы от такого ущемления свободы
передвижения. На сей раз она отнеслась к происходящему с олимпийским
спокойствием и не позволила когитру даже пикнуть в знак протеста.
Потрясенный ее выдержкой, хитрый славянин поклялся немедля связаться с
"Альгорабом", дабы там надлежаще подготовились к встрече.
"Альгораб" проявил неподобающую безответственность. Во всяком случае никто
не встречал Дорис у шлюзов, никто не смог объяснить ей, кому адресован
контейнер и куда его следует препроводить. Эйнола и теперь не подняла
скандал. Она просто вытолкала "посылочку" с корабля, найдя ей пристанище в
закутке причальной палубы. А сама, вспомнив, что ничего не ела почти
сутки, отправилась в поисках какого-нибудь местного трактира.
уютный и почти пустой бар-автомат.
высветившееся на стойке меню.
облачении, более пригодном для скачки по пампасам на необъезженных
мустангах, даже ухом не повел. Другой, судя по форме - такой же, как и
она, сменный диспетчер, оторвался от стоящего перед ним высокого стакана,
в котором пузырилась яркая жидкость пополам с осколками льда. Покосился в
ее сторону.
загара, стало почти серым.
накатившего нервного напряжения.
мужской силой.
попавшую дверь. Там шло многолюдное совещание, с демонстрацией цветных
стереограмм, со стрекотом мемоселекторов. На Дорис зашикали. Она с лязгом
захлопнула дверь. Пихнула следующую. С десяток операторов погрузки
одновременно говорили в микрофоны, неотрывно таращась на полыхающие лучами
прожекторов фрагменты одного большого, во всю стену, экрана. "Там, возле
шлюзов, контейнер с "Геркулеса", - громко объявила Эйнола. - Если он вам
нужен, пойдите и заберите. Если нет, я вернусь и выкину его в
пространство!" И снова грохнула дверью. Потрясенный Тикси безмолвствовал.
кристаллотеки у каждой стены от пола до потолка. Дорис втянула Амелинчука
внутрь помещения и почти выкрикнула формулу полной изоляции, намертво
"заговаривая" дверь. Трясущимися пальцами взялась за ворот трико. Не
совладала с ним, рванула прочь - ткань затрещала. "Что ты замер, как
истукан? - спросила она быстрым шепотом. - Тебе помочь?! Скоро сюда начнут
ломиться!" - "Что, что помочь?" - пробормотал Тикси неверными губами.
Дорис отшвырнула к стене скомканное трико. С шорохом посыпались
кристалл-компакты. Она стояла перед Амелинчуком обнаженная. Как тогда, на
планете Дфаанла, в Стране Озер. Но теперь ее руки не были заняты нелепыми,
вздорными попытками что-нибудь прикрыть. Они пытались справиться с
застежками на костюме Тикси, большей частью декоративными, для вящего
эффекта. "Ну же, скорее!" - шептала Дорис. В приглушенном свете плафона
над входом было видно, что она пылает - и лицо, и шея, и плечи, и даже
грудь. И там, где пальцы ее касались Тикси, чувствовался ожог.
"Осторожней, - попросил тот. - Так мы можем устроить пожар." - "Пусть, -
тряхнула головой Дорис. - Пусть все горит, так им и надо." - "Подожди, не
дергай застежку, это регалия, ты только все порвешь." - "И порву, очень
даже просто." Амелинчук тихонько засмеялся: "Послушай, здесь повернуться
негде. Кругом эти... крупинки знания." - "Мы не будем поворачиваться. Мы
будем осторожны и бережны, правда?.." Они сплавлялись воедино, как медь и
никель сливаются в мельхиор, Тикси проникал в Дорис, а Дорис вовлекала в
себя Тикси, Тикси был Дорис, и Дорис была Тикси. "...сейчас упаду...
падаю... нет, взлетаю... нет, тону..." - "...тебя никуда не отпущу!.."
смежила веки над разноцветными глазенками-озерами, подобрала нежные и
такие беззащитные лапки и снова дремлет подле своего звездного комелька на
эфирной перине. Ей снятся ящеры Имиатазр, которые ненавидят воду и ни за
что не полезут купаться там, где не следует. Зато они любят парить
распростерши кожистые свои крылья на огромной высоте, чтобы видны были
одновременно тысячи и тысячи озер, и чтобы складывались из них причудливые
узоры, с какими ни один калейдоскоп не сравнится.
поисками несуществующего ключа от кристаллотеки. Потому что какой-то
негодяй бог весть зачем запер дверь и не желает в своем прегрешении
сознаться.
ненароком не растоптать малейшую крупинку знания, обнявшись, без сил
двигаться, без сил разжать переплетенные руки, стоят двое.
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Круз Андрей
Каменистый Артем
Панов Вадим