Генка принял деньги двумя пальцами, ловко препроводил их в карман треников,
показал подбородком на полку.
- Бери. Твои.
Кассет было три. На всех изображены достопримечательности Москвы и несколько
неприятных юнцов в красных пиджаках. Они якобы оживленно переговаривались.
Сигизмунда заранее передернуло. "Вы не подскажете, где находится Красная
Площадь?" - "О, охотно. Я бизнесмен. Мой офис находится в Москве. Красная
площадь находится в центре столицы, перед Кремлем"...
- Для кого курс? - спросил Сигизмунд, вертя кассеты.
- А? Да для всех. Тут тебе и ресторан, и супермаркет с бутиком, и театр
оперы-балета, и стриптиз-шоу...
- Для кого рассчитан? Для новых русских?
- Для каких русских? - Генка удивился. - Для них русский язык родной.
- Это для бабы Дуни, царствие ей небесное, он был родной, а этим он чужой,
второй после английского этикеточного...
Излив таким образом свое раздражение, Сигизмунд распрощался с родственником.
Нагруженный кассетами и подарком Генки, уселся в машину. Стал размышлять о
предстоящем Новом Годе. В принципе, звала Аська. Но к Аське ехать не хотелось. У
Аськи соберется вся ее ублюдочная гоп-компания, все эти вратари, нападающие,
полузащитники и прочие недоноски во главе с мокрогубым режиссером. Обсуждаться
будет "Чайка", а когда выпьют и упыхаются - проблемы новой пластической
выразительности.
С другой стороны, обижать Аську категорически не хотелось. Сигизмунд считал ее
своим другом. Прежде всего.
Поэтому он купил еще одну бутылку "Довгани" (шампанского Аська принципиально не
признавала), странный цветок неестественного фиолетового цвета и со всем этим
барахлом заявился к Аське.
Было три часа дня. Аська, конечно, еще спала. Вылезла к нему в ночном белье на
умопомрачительно тонких лямочках. Под белым шелком еле топорщились соски.
Страдальчески морщась, потерла лицо ладонями.
- Морж... сколько времени?
- Пятнадцать.
- Чего? - Она распахнула глаза.
- Анастасия. Я привез поздравление с Новым Годом и...
- Ой, Морж, Моржик... - Увидев "Довгань" и фиолетовый ужас на веточке, она
мгновенно пробудилась. Повисла у него на шее, едва не повалив. Потащила пить
чай.
На кухне все было в окурках, порванной бумаге и лужах пролитого чая. Торопливо
разгребая место для чашки, Аська взахлеб рассказывала:
- Представляешь, работы невпроворот, репетиции, обсуждения, пластика... Сплю по
три часа в сутки. На той неделе поняла: всё, больше не могу - падаю. Но "Чайка"
должна летать, тут ни убавить ни прибавить, и вот я прихожу в аптеку, потому что
мне Митяй - это наш центральный нападающий, классный мужик, я вас познакомлю, -
говорит, будто китайские средства в пробирках классно помогают. Ну вот, я
прихожу и говорю - на всю аптеку: "У вас есть что-нибудь от импотенции?" Там на
меня все вытаращились, бабульки какие-то, пахнущие нафталином и корвалолом, два
мужика возмутились - по морде видать было. Аптекарша, шепотом: "Простите?" Я:
"Ну, от нестояка, понимаете? От банального НЕ-сТО-ЯКА!" Она стала мне
рекомендовать какие-то коробочки, на одном олень, на другом такой лысый дедушка
с большой головой, а вместо ног - корень женьшеня... Я говорю: "Он у меня новый
русский, он столько работает, что больше уже ничего не может, и он такой
раздражительный... А мне надо, понимаете?" И - на всю аптеку, Морж, на всю
аптеку! Стала меня обучать, как действовать. Вижу - по Карнеги гонит. Знаешь,
такая сорокалетняя рябая тетка, похоже, еврейка, стройная и симпатичная, и сразу
видно, что занимается аэробикой и живет по Карнеги... Она давай мне вкручивать:
"Он у вас покушать любит?" - "Конечно, любит". - "Ну вот, когда он будет кушать
свое самое любимое блюдо, у него будет хорошее настроение. Вы подождите, пока он
расслабится, и деликатно заведите с ним разговор на эту тему..."
Аська захохотала. Сигизмунд смотрел на нее и душой радовался. Ну до чего же
хорошая Аська... иногда бывает.
- Я говорю: "Ах, нет, он меня сразу убьет. Он же не признаёт, что он импотент.
Говорит, это временные трудности"... Тогда эта тетка - ну меня поучать, как ему
потихоньку в чай подливать, пока он не видит... Хочешь, кстати, попробовать?
Классный бальзам, с женьшеневым дедушкой. У меня от него работоспособность
возросла ужасно...
Сигизмунд попробовал. Бальзам сильно пах сельдереем. Похоже на суп.
- Слушай, это окрошка.
- Ты ничего не понимаешь, - возмутилась Аська. - Это народная китайская
медицина. Знаешь, как бодрит? У меня сестрица приезжает.
- Откуда?
- От другого боекомплекта родителей.
- Что?
- Ну, понимаешь, ее мать вышла замуж и родила ее, а мой отец умер, и вот ее отец
взял и женился на моей матери, а потом мать умерла, он взял и вернулся к ее
матери...
- Сводная, что ли? - попытался понять Сигизмунд.
- Она ничего, - продолжала Аська, не расслышав вопроса, - только жуткий синий
чулок. Я ее несколько лет не видела... У тебя раскладушки нет? Не могу же я ее в
свою постель брать. Во-первых, я лесбиянка, я к ней сразу приставать начну, а
это будет инцест, а во-вторых, со мной мужики в этой постели трахаются, она
мешать будет...
- Поищу, - сказал Сигизмунд. - Она когда приезжает?
- После Нового Года.
- Приходи ко мне на Рождество, если на Новый Год не можешь. Только первого
января не приходи. И второго. У нас третьего прогон.
Сигизмунд еще раз чмокнул Аську, пожелал ей мерри кристмас и хэппи нью йеар и
отбыл.
* * *
Купил елку. Несколько лет не покупал, а тут вдруг взял да купил. Торговали
елками у "Горьковской" на маленьком пятачке. Утоптанный снег, засыпанный
иголками, двое мрачноватых, подмерзших мужичков, убогий юмор картонной вывески
"Елки африканские, 25 тыс. любая". Мужички подтанцовывали под вывеской,
прихлопывали рукавицами. Торговля шла вяло. "Африканки" были откровенно
лысоваты.
Сигизмунд выбрал две - Ярополку пониже и попушистей, себе - подолговязей. Тут же
в ларьке приобрел набор пластмассовых машинок. С выбором долго не мудрил: поймал
безнадежно отиравшегося у ларька школьника, спросил, какой набор тот бы себе
выбрал, будь он пятилетним пацаном. Школьник безошибочно указал на пожарный. Там
были машинки с цистернами, со шлангами и лестницами. Цвет, естественно, красный.
Поблагодарив за консультацию, Сигизмунд купил школьнику машинку за две тысячи, а
Ярополку приобрел пожарный набор.
Со всем этим добром явился к Наталье. Из квартиры неслись визгливые
мультипликационные возгласы на английской мове внахлест с русской. Сигизмунд
даже заходить не стал. Вручил елку, давно заготовленный для Натальи парфюмерный
набор в красивой упаковке с бантом и дар "юному пожарнику".
Бегло поблагодарив, Наталья сказала:
- Ярополк к тебе в гости просится. Заберешь его первого или второго, хорошо? Я
уже обещала.
- Второго, - холодея, сказал Сигизмунд. - Первого я у своих.
- Ну, с наступающим, - сказала Наталья. Холодновато чмокнула его. - Спасибо.
От Натальи Сигизмунд зашел в ближайший обменник. Сменял последние сто баксов -
обломки несостоявшегося радиотелефона.
Лантхильде надо бы что-то подарить. Лантхильда - не Вавила, тут водкой не
отделаешься. Рассеянно обвел взглядом магазин игрушек с почти пустыми полками -
перед Новым Годом все выбрали своим чадам. И наткнулся на куклу Барби. Никогда
на эту пошлятину не смотрел, а тут... Стояла в прозрачной коробке, наряженная в
золотое платье и туфельки на высоком каблуке, золотоволосая, надменная, с
длинным носом и пустенькими светлыми глазками...
Усмехаясь и дивясь сам себе, попросил показать поближе. Ну что еще дарить
девочке, как не Барби!.. Вспомнился лантхильдин девический профиль, нежное
очертание щеки. Девочка. Мави. Мави выбирает Барби. Йаа...
Продавщица, недовольная тем, что он слишком долго вертит куклу в руках,
осведомилась:
- Так вы берете?
- Йаа, - сказал Сигизмунд.
- Семьдесят шесть тысяч, - подобревшим голосом четко произнесла продавщица.
- Запакуйте.
- У нас нет...
- Ну мешок какой-нибудь дайте фирменный. Мне подарить надо...
- Нет ничего. Вон, в канцелярском отделе купите бумагу.
Сигизмунд пробил подарочную бумагу, семьдесят шесть тысяч за Барби и, под
завистливые взоры какого-то ребенка в шапке с помпоном, вступил в обладание
куклой.
* * *
Наименование "елка африканская" натолкнуло Сигизмунда на мысль затарить к
шампанскому киви, ананасов и бананов. Ну и мандаринов, конечно, без них Новый
Год не в Новый Год.
Странно в этой стране течет время: несколько десятков лет будто стояло на месте,
а теперь вот побежало. Еще десять лет назад и плода-то под названием "киви"
никто не ведал, а сейчас в любое время года. И ананас не в диковину. И за
бананами очереди нет. И уже никого это не удивляет.
Кроме, может быть, девки. Да и то по дремучести.
Когда он приехал домой, Лантхильда все еще сидела взаперти. На всякий случай
Сигизмунд громко крикнул:
- Лантхильд! Я приехал!
Она пошевелилась за дверью, но ничего не ответила.
Ладно. Тогда елку будем ставить без нее.
Кобель елкой заинтересовался. Обнюхал, уколол нос. Залег поблизости, положив
морду на лапы, стал следить.
Сигизмунд поставил елку у окна в гостиной - где обычно. Полез на антресоли за
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Корнев Павел
Глуховский Дмитрий
Маккарти Кормак