Владимир ХЛУМОВ

КУЛПОВСКИЙ МЕМОРАНДУМ

Честно говоря, поначалу я даже не мог представить - каким образом мне
удалось попасть на закрытое заседание столь ответственной комиссии. Я ехал
с работы. Обычный маршрут - пешком, метро, автобус... Стоп - до автобуса
дело не дошло. Метро, очень длинный пролет, потом вроде моя станция,
светлое фойе... Я вышел (почему-то один). После, как во сне, как-то вдруг,
очутился в круглом конференц-зале. Черт, - еще подумал я, - метро и
конференц-зал, похоже на сон. Именно я сразу подумал про сон. Заснул,
думаю, наверное в метро. Работа у меня ночная, астрономическая. Не
высыпаюсь. Но тут сообразил - раз я думаю, что это сон, так, значит, точно
не сон... Но вскоре я перестал мучиться сомнениями. Мое внимание полностью
переключилось на происходящее вокруг.

Я сразу понял, что это конференц-зал, хотя по форме и не обычный. Но
все остальное было точно, как в нашем институте - плотно составленные ряды
кресел (так что не пройти), огромная черная доска в дубовой раме,
залатанная в нескольких местах, носившая следы отчаянной борьбы
докладчиков с непишущим мелом. В общем, все довольно обычно. Все - кроме
докладчика и слушателей. Вот это были лица! Собственно, лиц-то и не было,
по крайней мере не у всех. В зале сидело - чуть не сказал человек - штук
сорок каких-то существ, очевидно, внеземного происхождения. Многообразие
форм говорило о собрании каких-нибудь галактических наций (в чем я
незамедлительно убедился). Был и президиум. За огромным столом, покрытым
чем-то зеленым, кроме председателя, который отождествлялся по огромному
гонгу, стоявшему напротив, восседали двое членов президиума, похожих на
доисторических саблезубых тигров, как их рисуют в палеонтологических
музеях.

Над президиумом свешивался кумачовый транспарант: "ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ
VII АССАМБЛЕИ ГАЛАКТИЧЕСКИХ СООБЩЕСТВ ПО БОРЬБЕ С КОНТАКТАМИ". В зале
царила приподнятая атмосфера, характерная для тех симпозиумов,
конференций, школ, ворк-шопов, на которых выступления четко
регламентированы, а продолжительность рабочих заседаний и перерывов на
кофе и чай подобрана в правильной пропорции.

Как только я появился в зале, ко мне подкатил один из организаторов.
Учтиво поприветствовав, что-то вроде: "Ай эм вери глэд ту си ю" (при этом
повилял хвостом) - спросил: "Вы земнянин?". Я на всякий случай согласился.
Он отвел меня к креслу, на котором лежала перфокарта с надписью -
"Забронированя для представитиля Земноводных". Земноводных было написано
именно с большой буквы.

Забавная сценка произошла, когда мы пробирались к отведенному для
"представитиля Земноводных" месту. Хвостатый организатор протискивался
между рядами, повторяя на украинском языке: "Звыняйтэ, звыняйтэ..." Это,
признаться, меня удивило: почему на украинском? Но еще больше я удивился
тому, что сидевшие в моем ряду участники, вставая, дружно отвечали на том
же украинском: "Будь ласка". Вдруг наше продвижение приостановилось.
"Звыняйтэ, - говорил хвостатый, - Стенд ап, будь ласка". Однако, существо
не шелохнулось - оно спало. Мой провожатый повторил просьбу, и подергал
того за плечо. Сидевший, наконец, откликнулся, просипев, что он, мол, уже
давно стоит и что понятие "сидеть" напрочь отсутствует в повседневном
лексиконе его народа, да и лишено смысла в общефилософском аспекте.
Провожатый растерянно посмотрел на меня:

- Извините, пожалуйста, за задержку. Ну действительно, как можно
требовать, чтобы человек встал, если он не сидит и сидеть в принципе не
может? Вот пылесос, например, его тоже не посадишь...

Хвостатому, видно, понравилась эта тема и он начал ее развивать, но
тут стоявший сидя как-то весь скукожился и мы протиснулись в
образовавшийся проход. Инцидент был исчерпан.

Я уселся, разглядывая перфокарту. В ней не было ничего необычного.
Мне это стало почему-то неприятно. Я еще раз перечел надпись над
президиумом в составе председателя и двух саблезубых тигров. Потом
огляделся вокруг. Рядом сидело элегантное существо, явно женского рода.
Было слегка душно, и она размахивала перфокартой как веером. Я уже
собрался с духом задать проясняющий происходящее вопрос, как вдруг
раздался гонг.

Председательствующий поднялся:

- Уважаемые друзья, я не буду останавливаться на общих местах,
которым вчера было уделено немалое внимание. Разрешите перейти к сути
дела, ради которого собралась наша комиссия. Мы должны наконец решить
набивший оскомину вопрос о границах содружества. Либо мы вводим жесткие
ограничения и, как говорится, несмотря на чины и звания, окончательно
подводим черту под списком, либо я низлагаю свои полномочия и мы
открываем, что называется, двери настежь. Как вы знаете, ситуация в
последнее время резко обострилась. На некоторых, не вошедших в содружество
планетах, ситуация стала просто критической. Ярким примером являются
события, происходящие на Земле. За последние пятьсот лет они, первое, - он
начал загибать пальцы, - пришли к идее множественности миров; второе,
предприняли попытки, хотя и смехотворные по своим масштабам, найти следы
разума в Галактике; и наконец, в третьих, выдвинули концепцию космических
чудес...

При этих словах саблезубый тигр, сидевший справа, ухмыльнулся. Я же
краем глаза посмотрел на соседку. Ко мне вернулось ощущение сна и возникла
отчаянная мысль. Я начал лихорадочно вспоминать, как на украинском языке
будет звучать слово "ущипнуть". Но, конечно, ничего не вспомнил и
прошептал соседке, зачем-то заменяя "и" на "ы":

- Ушыпныте меня.

Она широко раскрыла глаза и посмотрела на меня так, что мне стало
стыдно за свою неуместную выходку. Я поглубже втянул голову и тоже замахал
перфокартой. Председатель тем временем продолжал:

- ...Не найдя признаков разума, объявили о "гигантском молчании
Вселенной". Вы знаете, нашлись люди, и даже в нашей комиссии,
предлагающие, что называется, раскрыть карты или приподнять занавес. Но
возникает вопрос - до каких пор? Ведь, извините меня, занавес обтреплется
- всем его поднимать. И главное, на каком основании? Раз уж мы решили
ограничить число членов содружества, так давайте ограничивать. Тем не
менее, за последние десять тысяч лет - двадцать три случая включения по
дополнительному списку. Там утечка, там родственники по спорованию, и
наконец, силовое давление... - Председатель похлопал по плечу одного из
тигров. - С другой стороны, ничего не делать тоже нельзя. Трудно даже
предугадать все последствия политики сегрегации. После того, как они
убедились, что космические чудеса отсутствуют напрочь и Вселенная молчит,
как рыба об лед, начался период разброда и шатаний. Слава богу, процесс
зашел пока не очень далеко. Он коснулся лишь наиболее трезвомыслящей части
населения. Да, именно трезвомыслящей! А как бы вы, - председатель
патетически взмахнул рукой, - реагировали на факт молчания?! Конечно,
выход лишь один - она молчит потому, что их, то есть нас, нет.

По залу пронесся одобрительный гул. Кое-кто закурил.

- Я повторяю, - продолжал председатель, - процесс зашел не очень
далеко. Свои выводы трезвомыслящие излагают пока робко, в завуалированной
форме: в виде проблемных статей, научно-фантастических рассказов, всякого
рода рукописях, найденных при странных обстоятельствах. К такого рода
произведениям относится и документ, факт появления которого мы и собрались
обсудить сегодня. Покажите, пожалуйста, первый слайд.

На стене справа от доски появилось изображение изрядно помятого,
исписанного шариковой ручкой листка бумаги. Вверху я с трудом разобрал
название: "Меморандум". Написанное ниже разобрать было невозможно.

- Я прошу извинения за плохое качество. Рукопись была найдена нашим
наблюдателем в виде отдельно плывущих по реке частей в районе Кулповской
низменности. Подпись даже после реставрации совершенно нечитабельна и
далее рукопись будет именоваться "Кулповским Меморандумом". Копию рукописи
можно будет получить в перерыве. - Председатель посмотрел на часы и
продолжил: - По моему мнению, появление Кулповского Меморандума прямо
указывает на конкретный путь полного саморазложения философской основы
технологической цивилизации, столкнувшейся с насильно насаждаемой
сегрегацией. Выводы, к которым приходит автор, столь абсурдны с нашей
точки зрения, сколь математически точны с позиций их логики. Но как на них
ни смотреть, - хоть своя рубашка и ближе к телу, и наша позиция, конечно,
объективней, - все равно, как ни крути, а выводы эти показывают полную
бессмысленность появления разума во Вселенной. Это трагическое
обстоятельство понял и сам автор. Иначе чем еще объяснить его отношение к
собственному детищу, выброшенному в глухие просторы Кулповской
низменности?

В этот момент соседка наклонилась ко мне и прошептала, что, мол, в
фойе прекрасный буфет, но, к сожалению, только один. И чтобы успеть
перекусить в перерыве, нужно ухитриться пораньше занять очередь. Она и
сама могла бы, но я ближе к выходу и к тому же мне удалось почти
невозможное - протиснуться мимо сидящего стоика (так она его назвала). Я
скромно начал оправдываться, что, мол, здесь нет моей заслуги и что вообще
я здесь в первый раз, но очередь пообещал занять. Пока проходил мой первый
контакт с внеземной женщиной, председатель распалился, окончательно
перейдя на патетический стиль:

- ...Это вам не парадокс Шкловского или синдром Стругацких. Тем более
не антропный принцип. Если раньше речь шла всего лишь об уникальности или
мистическом законе природы, который, кстати, не проходит по элементарным
энергетическим соображениям, то сейчас уже подрываются сами основы. Вместо
оптимистического синдрома - "пусть закон, но мы будем работать и все
преодолеем" - имеем меморандум с его вольтерьянским: "А так ли уж сложна
эта ваша Вселенная?" Потрясаются, как говорится, этим самые священные
коровы. А главное, что же достигается для себя? Как говорят лебеги: "Шо ж
они с того имеют?" Друзья, я прошу прощения, что забегаю вперед,