Чтение 15–й страницы книги ~Знак Ворона~

- Да в том-то и дело, что не руками. Если здесь поблизости хоть один
орденский есть, я ему сейчас хорошо просигналил, как фонарем.

- В смысле? - озадаченно спросил Дэниел.

В ответ Рейвен прогнусил, как клерик, читающий ученый трактат:

- Любой маг, вполне искусством своим овладевший, способен на некотором
расстоянии ощутить применение сил как подвластных ему, так и враждебных,
и чем более глубоко знаком он с искусством, тем больше будет
то расстояние.

Дэниел немало опешил. Он не то, чтобы не верил в магию, но считал,
что она, равно как, впрочем, и любая религия, оказывает воздействие на
человека только лишь через собственную его убежденность, потому что
человек - существо от природы суеверное. Но что же такое сказал Рейвен,
чтобы четверо здоровых мужиков задохнулись на месте? Нет, наверное,
даже известие, что противники Рейвена убиты стрелами Митры, вызвало
бы у него меньшее удивление. Но раньше, чем он успел задать хоть
какой-то вопрос, пленник, очнувшись, замычал и задергался.

Рейвен радостно потер руки:

- Так, теперь начинается самое интересное! У нас ведь есть живые новости.

И с сожалением добавил:

- Конечно, если бы мы того, с секирой, взяли, он бы побольше рассказал.

Дэниел проглотил вертевшийся на языке ядовитый ответ и спросил:

- Может, водой его окатить, чтоб оклемался быстрее?

- Ни в коем случае, - заявил Рейвен. - Обойдемся без воды. Смотри.

Он стащил с левой руки перчатку, повернул на среднем пальце перстень
и коротко приказал:

- Факел сюда!

Дэниел подобрал затоптанный уже факел, заново поджег его и вернулся к
крыльцу.

- Встань у него за спиной и держи.

Дэниел замер в роли живого подсвечника и стал с немалым душевным волнением
ждать, что последует дальше.

Тем временем Рейвен поймал в металлически поблескивающий камень отблеск
факела и стал водить им туда-сюда перед мутными глазами пленника,
повторяя какую-то ритмичную тарабарщину. Это действо, напоминавшее
чтение заклинания, показалось Дэниелу очень долгим. Потом Рейвен
внезапно замолчал и медленно потянул руку с кольцом на себя. Парень
потянулся за ней, словно привязанный невидимой ниточкой. Рейвен удовлетворенно
хмыкнул и вернул руку в прежнее положение, после чего спросил:

- Ты слышишь меня?

- Да, - каким-то загробным голосом ответил пленник. Дэниела пробрал
легкий озноб. Рейвен продолжал:

- Ты будешь говорить мне правду и только правду. Ты слышал мой приказ?

Последние слова ударили, как хлыстом. Пленник вздрогнул и монотонно
ответил:

- Я буду говорить правду.

- Как тебя зовут?

- Мар из Трех Лесин.

- Кому ты служишь?

- Господину Гельмунду, герцогу Каринтийскому, защитнику обиженных.

"Вот как" - подумал Дэниел. - "Гельмунд, значит, уже герцог."

- Как давно ты служишь?

- С прошлой осени.

В голове Дэниела пронеслось: "Гельмунд же осенью сидел в тюрьме!"

- Ты участвовал в войне?

- Да.

- Расскажи.

- Я Аррехт брал весной. То-есть, они сами ворота открыли.

- Кто был твоим командиром?

- Гел. Его этот, в сером, убил.
Рейвен досадливо поморщился:

- Кто командовал взятием Аррехта?

- Сэр Эд. У него на щите две перевязи синие.

"
"Эд де Барн," - мгновенно вспомнил Дэниел. - "Две синие перевязи на
серебре и красная башенная корона в правом верхнем углу. Казне задолжал
дорожный налог за два года и срочную десятину."

- Союзники в городе были? - продолжал Рейвен.

- Про них слыхали только. Говорили, конница их за Лейном ждет.

- Что делал сэр Эд, когда подошла армия принца?

- А он ее и не дожидался. Как узнал, сам с дружиной в замок уехал, а
остальным приказал уходить кучками и ждать где подальше.

- Где вы ждали?

- Да за озером, на ландах.

- Куда сейчас направляетесь?

- Приказано под Кариссу идти, господину герцогу на подмогу.

Дэниел подскочил на месте, и не удержавшись, спросил сам:

- Какие силы у принца в Кариссе? - и тут же подумал: "Нашел кого
спрашивать." Ответ поразил его:

- Так принц и не там вовсе. Он в каком-то замке помирает. И вся свита
при нем. А в Кариссе маршал самозваный, этого, бывшего, любимчик.
Говорят, герцог с ним без труда сладит. Он после штурма каждому, кто
выживет, по горсти монет обещал в награду.

- Откуда ты знаешь?!

- Люди говорят.

Чуть остыв, Дэниел заметил, что речь парня стала менее монотонной и
более осмысленной. Тут Рейвен показал маршалу кулак и снова спросил:

- Кто приказал идти к столице?

- Гел приказал.

- А ему кто?

- Господин Эд, наверное.

- Понятно, - Рейвен положил руки на колени и задумался. Потом встал
и подошел к Дэниелу.

- Да брось ты этот светильник. Ничего он больше не знает. Итак многовато
слухов набрался, повезло нам.

Дэниел растерянно спросил:

- И что ты теперь думаешь делать?

- А у нас выбор есть? Нужно ехать в Кариссу. Они наверняка все так
тащатся, так что у нас есть время. Даже если осада уже началась, найдем
способ прорваться.

- Думаешь, он будет дожидаться всего этого сброда? - Дэниел кивнул
в сторону убитых.

Рейвен прищурился.

- А ты когда-нибудь видел штурм, где благородные господа сами лезли
первыми на стену, а не шли по телам такого вот сброда? Гельмунда ты
лучше меня знаешь.

Дэниел вспомнил давний несостоявшийся штурм и кивнул:

- Ну, что, тогда едем по очереди?

- Ага, один едет, второй за стремя держится. Тебе ехать первому.

- Это почему? - взвился Дэниел, считавший себя гораздо более выносливым.

- Потому, что это тебя башкой об землю приложили, а не меня, - отрезал
Рейвен. А потом добавил: - Не волнуйся, я спешу первого же, кто
мне попадется, или добуду любую клячу, хоть украду. Мы должны успеть
как можно быстрее.

Дэниел шагнул к коновязи и вдруг обернулся, хлопнув себя по лбу:

- Погоди, а с ним чего делать?

Рейвен стукнул кулаком по ладони.

- Кончать.

- Слушай, - Дэниел слегка запнулся. За долгую службу ему отдавать
приказы о казни приходилось весьма редко, а чтобы своей рукой убить
безоружного пленника... - Может, его в подпол засунем и сверху закроем?

Рейвен злобно рассмеялся:

- Мы не на турнире, Дэн. И не в доброй сказке. Ты сам знаешь, что
войска под барабанный бой, с развернутыми знаменами, в чистом поле
встречаются только в романах. И только в романах пленники послушно исполняют
волю победителей. И то благородные. Война есть война.

Дэниел напряженно думал.

- Слушай, если ты его мог колдовством допросить, может, ты ему все
забыть прикажешь? Сможешь?

Глаза Рейвена сузились.

- Может, и смогу. Но проверять не буду. Иди седлай, я сам.

Дэниел отошел к коню и уткнулся лицом в гриву, стараясь ничего не
слышать. Так плохо ему было только после первого самостоятельно убитого
врага. В себя маршала привел странно резкий, надтреснутый голос
Рейвена.

- А этот допрос вовсе не магия. Есть на юге такое искусство - расспрашивать
человека во сне. Придумали его, чтобы безумцев лечить. Так
что он, когда помер, даже не проснулся. - И добавил с какой-то тоской: - Почти
из каждого лекарства можно приготовить яд. Вот и думай
теперь, есть-таки магия, или нет.

Но Дэниел, вскакивая в седло, не думал о магии.

Третий час после полуночи - самое гнусное время. За окнами хоть глаз
коли, от горящей в комнате одинокой свечи тьма вокруг еще гуще. И глаза
слипаются, как будто веки налились свинцом. А спать нельзя. В такое
время, если что случится, важнее всего командир, способный отдать
приказ и предотвратить панику. И копейщик, и лучник, увидев командира
на стенах сразу после тревоги, поймут, что все идет как положено. А
это значит, что бой уже наполовину выигран.